— Дети! — сказала мама, которая никогда не упускает возможности расширить наш кругозор, даже если дело происходит за завтраком. — Вам бы следовало знать, что помидор — это фрукт, хотя все и привыкли думать иначе. Он очень полезен, богат витаминами и к тому же те, кто ест много помидоров, вырастают приятными людьми!
Жан А. почувствовал, что последняя фраза предназначалась для него.
— А мне плевать на витамины, — пробурчал он себе под нос.
— Что ты сказал? — спросил папа.
— Я сказал… — поспешил исправиться Жан А, — сказал, что эта… эм-м… эта вещь из помидоров и в самом деле… как бы такая… незабываемая.
— Значит, я не ослышался, — удовлетворенно кивнул папа, которому совсем не хотелось взрываться во время воскресного завтрака.
Жан В. всегда приходит последним, с такими всклокоченными волосами, как будто на его кровать упала атомная бомба. Он садится за стол, зевает, успевает несколько раз от чего-нибудь откусить и почти сразу же снова засыпает, окунувшись носом в чашку с какао.
Надо сказать, он у нас немного лунатик, этот Жан В.
Как-то утром папа и мама наткнулись на него, заснувшего на пороге их спальни. На плечах у него висел школьный портфель, а одет он был в ковбойский жилет, вывернутый наизнанку и натянутый прямо поверх пижамы.
С того дня каждый раз, когда моя коллекция брелоков или водонепроницаемые часы, которые я получил на Рождество, исчезают в одном из ящиков его письменного стола, Жан В. принимает оскорбленный вид и пускается в объяснения:
— Я же не виноват, что я лунатик! Я, наверное, стянул все это у тебя, когда спал, — и сам этого даже не заметил!
Лунатик он или нет, но к завтраку Жан В. всегда приходит последним — и поэтому со стола по воскресеньям тоже убирает всегда он. Ну, так ему и надо, этому чурбану.
Завтрак мы съедаем очень быстро. Погода прекрасная, и глупо просиживать полдня за столом.
— У меня есть отличная мысль! — сказал как-то в воскресенье папа. — В Морском музее открылась увлекательнейшая выставка, посвященная тропическим болезням. Что, если нам…
— Дорогой, мы уже ходили на эту выставку в прошлое воскресенье, — напомнила ему мама, которая не испытывает большой любви к тропическим болезням.
— Ты в этом уверена?
— Это там были такие огромные фотографии больных проказой?[13] — уточнил Жан В.
— Ладно, ладно, — произнес папа, стараясь скрыть разочарование. — Нет так нет. У меня есть другая отличная мысль. Как вы смотрите на то, чтобы совершить длительную оздоровительную прогулку к фортификационным сооружениям на горе Фарон?
— Прогулку? — переспросили все мы. — Ты хочешь, чтобы мы забрались туда пешком?
Фарон — это гора, которая возвышается над Тулоном. Один раз мы туда уже поднялись, по канатной дороге. Она высоченная, эта гора! Пешком нам бы пришлось карабкаться на нее несколько часов, продираясь сквозь колючие кустарники и наваленные на пути камни.
— Возьмем с собой еду для пикника, — бодро продолжал папа. — Заберемся на вершину, устроим привал под открытым небом и посмотрим на уникальные образцы военной архитектуры.
При слове «пикник» мы все переглянулись, почувствовав надвигающуюся катастрофу. Мало того что мы терпеть не можем яйца, сваренные вкрутую, и бутерброды с безвкусным хлебом из пакета и сидеть при этом по-турецки на одеяле, сквозь которое в попу втыкаются сосновые иголки. Длительная прогулка означает еще и то, что мы пропустим «Дневник кинозрителя» — одну из своих любимейших телепередач. «Дневник» идет по воскресеньям ровно в полдень. Люди звонят в эфир и выбирают фильмы, которые им хотелось бы посмотреть, и тогда в передаче показывают самые смешные эпизоды из этих фильмов. В кино мы почти никогда не ходим, поэтому ни за что на свете не пропустили бы «Дневник».
— А о том, чтобы сидеть до отупения перед телевизором в такой прекрасный день, не может быть и речи! — сказал папа, как будто прочитав наши мысли.
Он повернулся к маме.
— Дорогая, а ты что думаешь о моей гениальной идее?
— Ну, — начала мама и откашлялась. — Если всем хочется лезть на гору… Но я немного беспокоюсь за Жана Д. и Жана Е. Мне кажется, они еще маловаты, чтобы…
— Вовсе нет, — перебил ее папа. — Чем раньше, тем лучше! Это будет очень полезный день — и с точки зрения здоровья, и в познавательном отношении. Лучшего воскресенья и придумать нельзя! Правда, парни?
Мертвая тишина, которой было встречено папино предложение, слегка охладила его пыл.
— Ну, если, конечно, вам не хотелось бы вместо этого посетить интернат для детей военнослужащих, — добавил папа, чтобы немного нас развеселить.
Но никто не засмеялся.
— Я бы предпочел себе бедро сломать, — проворчал Жан А., когда мы все разошлись по комнатам — собираться на прогулку.
— Я бы тоже! — поддержал я его. — К тому же мы с тобой старшие, и вот увидишь — нас еще и заставят нести еду для пикника.
Пока мы все по очереди пользовались ванной и, растягивая время, нарочито медленно одевались, небо затянуло грозными тучами. Папа, быстро обувшийся в горные ботинки, нетерпеливо притопывал ногой, глядя в окно на сгущающееся ненастье.
— Дорогая, — наконец произнес он мрачно. — Я боюсь, как бы наш пикник не накрылся медным тазом — ну, я хочу сказать, как бы его не смыло дождем…
Когда в оконное стекло ударила первая капля, папино настроение ничуть не испортилось. Все равно никто из нас еще не был готов выходить.
— Меняем тактику! — объявил он. — Для пешей прогулки погода слишком ненадежная. Поэтому предлагаю посетить руины очаровательного романского монастыря, который нам рекомендовали кузены Фугас. Как вы на это смотрите?
Однако, пока переодевали Жана Е., про которого все забыли, и он, воспользовавшись случаем, отрабатывал баскетбольные броски, закидывая в унитаз новые рулоны туалетной бумаги, дождь хлынул как из ведра. Небо почернело, гремел гром. Теперь и до гаража нельзя было добежать, не промокнув до нитки.
Тут уж даже счастливое лицо папы затянуло тучами. Он нервно курил трубку, поглядывая в окно на залитый дождем сад.
— Ничего, еще распогодится, — утешала его мама. — Выйдем попозже. Может, ты проверишь у Жана А. латынь, пока я приготовлю воскресный перекус?
— Что может быть приятнее! — проворчал папа в ответ.
Мы ели бутерброды с хлебом из пакета и яйца, сваренные вкрутую, сидя за столом и глядя на дождь, который лил и лил не переставая. Конечно, никакого «Дневника кинозрителя» мы не увидели: никто не горел желанием быть отправленным в интернат для детей военнослужащих всего лишь за то, что попросил включить телевизор, а папа определенно был не в настроении смотреть смешные отрывки из фильмов. Из-за Жана Е. он провел полдня в рабочем комбинезоне — прочищал забившийся унитаз.
Папа — мастер на все руки, но на этот раз у него, похоже, не нашлось нужных инструментов, потому что, стоя под дверью ванной, мы слышали, как он там ругается, и в конце концов из унитаза прямо на папу хлынул поток воды.
— Что за безрукий водопроводчик установил мне такой кривой унитаз? — кричал папа.
— Все в укрытие! — скомандовал Жан В.
Когда папа занимается какой-нибудь работой по дому, лучше ему на глаза не попадаться. Мы на два часа закрылись в своих комнатах и смиренно слушали, как дождь поливает оконные стекла. Даже Жану А. не хватило смелости побренчать на гитаре.
— Что вы делаете? — спросил Жан В., просунув голову в нашу дверь.
— Ничего, — ответил Жан А.
— Мы тоже… Можно, мы с вами?
— Слушай, чурбан, что «мы с вами», если мы ничего не делаем?!
— Нам скучно.
— Иди поной где-нибудь в другом месте, — попросил я.
Жан В. послушно убрался к себе. Мы все до того извелись от скуки, что ни у кого даже не было настроения устроить хорошую драку.
— Надо вообще воскресенья отменить, — пробурчал Жан А. — Воскресенье — это уже не модно.
Я кивнул, соглашаясь с ним, и добавил от себя:
— К тому же воскресенье — это канун понедельника…
— Скорее бы завтра! — вдруг выдал Жан А.
— Ты что, смеешься? Забыл, что завтра нам в школу? Или ты торопишься поскорее увидеться с Мари-Пьер?
Жан А. расплылся в издевательской усмешке.
— Чурбан несчастный! — сказал он. — Ты отстал от жизни: со мной давным-давно посадили другую девчонку.
— Вот невезуха! И какая же она, эта новая?
Жан А. безразлично пожал плечами.
— Вероника? — бросил он небрежно. — Да так, ничего особенного. Ну, если, конечно, ты не из тех, кто любит кудрявые волосы и веснушки… Только смотри, не придумывай себе ничего такого! Между нами ничего нет, если не считать латинского!
— Да это понятно, — сказал я. — За кого ты меня принимаешь, за чурбана, что ли?
В пять за нами пришла мама. По телевизору начинался вечерний фильм. Обычно по воскресеньям родители не позволяют нам сидеть и бесцельно таращиться в экран, но в этот день показывали «Винчестер-73» — отличный вестерн. К тому же дождь так и не прекратился и папа уже закончил свою работу по дому, вот мама и подумала, что совместный просмотр фильма будет прекрасным семейным мероприятием.
