Ознакомительная версия.
– Ник, подожди, – вдруг услышала я Женькин голос. – Возьмешь меня с собой?
Ника не спеша обернулась, со вкусом оценила диспозицию и с непередаваемой интонацией протянула:
– С удовольствием.
От растерянности я чуть не ляпнула: «И я с вами!» – но в последний момент чудом удержалась. Если парень вместо прогулки по незнакомому городу решил отправиться на шопинг, значит, дело плохо и я совсем его не знаю. Надо поскорее выкинуть из головы эти глупости и не портить себе путешествие. Потом, дома пострадаю, если останется желание.
– Привет, прогуляемся? – услышала я, обернулась и увидела вчерашнего парня.
Я вскинула голову, легким движением отвела челку и ответила:
– С удовольствием.
Олег – не сразу, но я вспомнила, как зовут нового знакомого, – привел меня на набережную. Вид впечатлял. Голубую воду фьорда шевелил ветерок, у причалов качались на волнах парусники и яхты, слева поднимались башни средневековой крепости, которую мы посетили час назад, вдали терялись в дымке холмистые острова.
– Красиво, – прочитал мои мысли Олег.
– Мне тоже нравится, – осторожно отозвалась я.
Я не жалела, что приняла его приглашение, хотя сделала это под влиянием секунды – назло Женьке. Мне и без него есть с кем провести время! Все это – фьорд, солнце, корабли – так на меня подействовало, что я не раздумывая ляпнула:
– Почему ты меня пригласил?
И без всякого страха посмотрела Олегу в глаза. А что мне бояться случайного знакомого – быть может, я вижу его первый и последний раз в жизни?
Он не смутился, выдержал взгляд – странно было ожидать от него чего-то другого. Самое удивительное, что не смутилась я, известная скромница и тихоня, не имеющая никакого опыта близкого общения с парнями – сопливое детство пополам с Женькой не в счет.
– Точно хочешь услышать ответ? – наконец уточнил он.
Раньше подобное заявление выбило бы меня из колеи, но сейчас я не смутилась. На меня напала бесшабашность – понятно теперь, почему так легко заводятся курортные романы! – и без колебаний кивнула. Впрочем, ничего сверхъестественного я не услышала.
– Ты показалась мне интересным человеком, – торжественно выдал он и тут же без всякого пафоса полюбопытствовал: – А ты что подумала?
– Ничего, – пробормотала я.
– Вы, девушки, вечно все усложняете.
– А вы, парни, наоборот, упрощаете, – не осталась в долгу я.
– Пойдем чаек кормить, – без перехода предложил Олег. – Я хлеба с завтрака прихватил.
Мы вышли на бетонный парапет, далеко вдающийся в водную гладь. Здесь дул прохладный ветерок, и я с наслаждением вдохнула полной грудью – солнце палило вовсю. Собираясь в холодную Скандинавию, я набрала теплой одежды, а вот о легкой позаботилась мало. Сейчас я нарядилась в льняной костюмчик – юбка-шорты и жилетка, под которую я надела симпатичную футболочку, но даже в нем мне было жарко. Темные очки тоже плохо защищали от бликов отражающегося в воде солнца.
Едва мы появились, чайки, не дожидаясь приглашения, спустились к нам и начали с важным видом ходить вокруг.
– Привыкли, что их кормят, – усмехнулся Олег и вытряхнул из рюкзака пакет.
Из рук чайки брать угощение боялись, предпочитали хватать кусочки прямо на лету. Забыв обо всем, я, как завороженная, смотрела на стремительных птиц, дышала ветром, морем и ни о чем не думала.
В реальность меня вернул Олег:
– Пойдем, свободное время заканчивается.
– Уже? – удивилась я.
– Чтобы свободного времени было много, надо ездить не в групповые туры, где тебя везде водят, а планировать поездку самому, – назидательно заметил он.
– Что же ты не спланировал свою поездку сам? – съехидничала я.
Он не ответил – выбросил пакет с крошками хлеба в урну и вопросительно взглянул на меня.
– Пойдем, – вздохнула я.
Мы направились к берегу, и тут я заметила нечто поразительное. Я даже закрыла и снова открыла глаза, чтобы убедиться – это не глюки от слишком яркого солнца.
С набережной спускались лесенки к небольшим площадкам у самой воды. Со стороны города они были совсем незаметны, а вот с воды просматривались отлично. Уединившаяся там парочка не предусмотрела этого и вела себя совершенно свободно. До последнего надеясь, что ошибаюсь, я подходила все ближе, и надежда таяла с каждым шагом: Ника и Женька целовались так, словно сегодня начинался их медовый месяц.
– Мы покидаем Осло, – объявила в микрофон Марина.
Она, как обычно перед отправлением, прошлась по салону, проверяя наличие туристов на своих местах. Едва завидев ее, жена моржа замахала руками:
– Здесь все!
– Кстати, посмотрите в окна! – обратила наше внимание Марина, когда мы тронулись в путь.
Автобус, миновав пригороды, поднялся на возвышенность, и перед нами раскинулся потрясающий вид на переливающиеся воды фьорда, на которых покачивались изящные белоснежные яхты.
– Глядя на этот пейзаж, и не скажешь сразу, что мы в холодной Норвегии, – прокомментировала гид. – Чем не Канн или Ницца?
Молчание восхищенных туристов стало знаком согласия, и она продолжала:
– А теперь мы направляемся к главной цели нашего путешествия – собственно фьордам. Пока вы видели только один – Осло-фьорд, но лишь северную его оконечность, поэтому не смогли оценить во всей красе…
– Осло-фьорд, – хихикнул Женька и бесцеремонно толкнул меня локтем. – Прикол, да?
– Да, – мрачно согласилась я.
– У вас утром телефон-будильник сработал? – продолжал светскую беседу он.
– Сработал.
– Прикольно, да? Я трубку снял, а там что-то по-местному вещают!
Я промолчала. У нас трубку снимала мама, поэтому прокомментировать будильник я не могла, да и не испытывала большого желания как ни в чем не бывало трепаться с Женькой.
– Сейчас мы с вами едем в горы, где переночуем в небольшом городке под названием Лаердал. Но это совсем небольшой городок, – уточнила Марина. – А то туристы потом возмущаются: привезли нас в какую-то деревню! Зато там начинается Сонге-фьорд, и виды просто фантастические.
Я пыталась настроиться на фантастические виды, но перед глазами стоял только один – недавней сцены, которой я случайно стала свидетельницей.
– Что такая кислая? – небрежно осведомился Женька.
– Ничего.
– Ну а все-таки?
– Ты сам знаешь.
– Что я знаю?
Этот бессмысленный обмен фразами начал меня утомлять.
– Я видела вас с Никой! – сердитым шепотом, чтобы не услышали мамы, выпалила я и сморщилась от досады – слишком патетично, по-сериальному получилось.
Женька повернулся ко мне и, приподняв бровь, иронично осведомился:
– И?…
Я почувствовала себя так, будто гуляла по лесу, а мне на голову вдруг упало абсолютно целое и зеленое дерево. И правда, на каком основании я предъявляю Женьке претензии? Разве он мой парень? То, что мы вместе ходили в детский сад, не значит… Эта песня хороша, начинай сначала.
Я словно раздвоилась, посмотрела на себя со стороны и удивилась: что со мной, откуда этот приступ ревности? Неужели я старательно обманываю себя и на самом деле Женька значит для меня гораздо больше…
Эта мысль настолько меня напугала, что я прогнала ее веником из веток воображаемого упавшего дерева и самым безразличным тоном, на который была в данный момент способна, произнесла:
– Ты прав, ничего. Твоя личная жизнь меня не касается.
Он промолчал, и я, не удержавшись, добавила:
– Удивляет лишь твой выбор. Впрочем, как гласит пословица: скажи мне, кто твой друг…
– Зато твой выбор поражает воображение, – усмехнулся Женька.
Я не сразу поняла, о чем он, поэтому ответила после паузы:
– Мы просто гуляли.
Он пожал плечами:
– И мы просто гуляли.
– Вы не просто! – выпалила я и прикусила язычок, но было уже поздно.
– Нинон! – вгляделся в мое лицо Женька и наконец прозрел: – Ты ревнуешь, что ли?
– Вот еще!
– Я тебя тоже поцелую, – пообещал он. – Потом. Если захочешь.
– Себя поцелуй, – сердито отмахнулась я. – За такие шутки…
– А я не шучу, – заявил Женька, схватил меня за плечи, притянул к себе и небрежно коснулся моих губ своими.
– Отстань, дурак! – вскрикнула я и тут же зажала рот рукой.
К счастью, в автобусе почти все, включая наших мам, спали, утомленные ранним подъемом и долгой экскурсией, поэтому свидетелей у душераздирающей сцены не оказалось.
Я вдруг вспомнила момент из романа «Три мушкетера» – как д’Артаньян в темноте проник к миледи под видом ее возлюбленного. Перед этим он не стал церемониться и осчастливил своим вниманием служанку, которая уступила, так как «сопротивление создает слишком много шума».
Когда я читала бессмертный роман Дюма классе в третьем, смысл сцены от меня ускользнул и раскрылся со всей ясностью только сейчас, в самый неподходящий момент. К счастью, сопротивление больше не понадобилось: Женька отпустил меня и даже для верности отодвинулся.
Ознакомительная версия.
