– Кристофер, – подплывает к парте Кристофера мисс Парфитт. – Все это, конечно, похвально, но я не просила вас рисовать своих героев. Я попросила написать стихотворение. Вместо того чтобы рисовать окно, почему бы не «взглянуть» через него в свою душу.
Я тут же закрываю свою работу рукой, чтобы миссис Парфитт ничего не разглядела.
Учительница продолжает:
– Если ты не знаешь, что написать о папе, почему бы тебе не выбрать для проекта маму?
– У меня нет мамы, – отвечает Кристофер, теребя волосы.
Позже, когда я спрашиваю Кристофера, правду ли он сказал, он притворяется, что не слышит меня. Я повторяю вопрос, и он смотрит на меня убийственным взглядом. Крис просто дурачился, чтобы рисовать, а не делать задание.
Я знаю, что он лжет. Но не знаю почему.
В мире настает зомби-апокалипсис, и Большой Дейв считает, что это просто уморительно. Зомби-мужик и его зомби-собака бродят по темной аллее в поисках человеческой плоти, а я загребаю попкорн горстями и запихиваю в рот. Большой Дейв говорил как-то, что пересматривал этот фильм, наверное, тысячу раз, и каждый раз смешно, как в первый.
– Парни, зомби, собаки, попкорн – идеальное сочетание, – смеется он, закидывая зерна в глотку.
Эти четыре пункта и меня делают счастливым, что само по себе уже заслуживает упоминания: после эпизода с папой дня два назад неприятностями я сыт по горло. Большой Дейв со своим фильмом и попкорном явился как раз вовремя. Я гляжу на него, а он велит мне смотреть на экран, потому что сейчас начнется самое интересное. Следи за этим зомби, у которого безумный взгляд.
– Они все такие. – И сам смеюсь своей шутке.
Большого Дейва невозможно не любить. Да, я знаю: у него есть жена и ребенок, но все равно с ним так весело. Сколько бы я ни убеждал себя, что его общество мне неприятно, это все равно не так. Он хмыкает при виде одного из зомби, а я думаю о том, обнимает ли он свою жену так же, как маму: широко раскрыв руки, улыбаясь и запуская пальцы ей в волосы. А «Кэролайн 1973»… похлопывает ли она его по лысой голове так же, как мама?
– Смотри, еще зомби. Они сзади! – орет Большой Дейв. – Собака-зомби хочет человеческую кость. Осторожнее! Они лезут к тебе в дом!
– А где ты живешь? – бормочу я, поглощая попкорн, но глаз от экрана не отвожу.
Большой Дейв тоже на меня не смотрит.
– А, там, в «Ирландии».
Он смеется и тычет пальцем в зомби, который вываливается из окна и катится по ступеням крыльца.
– Там очень симпатичные дома, – продолжаю я. – Хоть и недешевые.
– Ну, этого я не знаю, – улыбается Большой Дейв и добавляет: – Я сейчас снимаю.
– То есть ты недавно переехал?
– Да, мы поездили туда-сюда.
Мы, не я. Вот Большой Дейв и проговорился. Вряд ли он сам это заметил: слишком увлеченно орет мужику из фильма, что у него за спиной зомби. Большой Дейв говорит, что его это каждый раз «вымораживает».
– Ну что за тупость! Как вообще можно не заметить, что за тобой тащатся двадцать зомбаков? Они же бормочут и рычат… и все такое.
– А где твоя жена? – Не знаю, почему я вообще это сморозил. Похоже, мой язык свихнулся и произнес именно то, что я думал.
Большой Дейв подавился попкорном и колотит себя кулаком в грудь.
– Прости, не в то горло попало. Смертельная штука! Я знаю женщину, которая сломала себе попкорном зуб. Может, пора мне бросить это дело, пока еще дышать могу?
Большой Дейв встает с дивана и до смешного быстро удаляется на кухню. Ему нужно пива глотнуть, чтоб попкорн вышел.
Да, такой уж он забавный парень, этот Большой Дейв. Но я не смеюсь: зомби уже покинули дом и направились к торговому центру. Момент упущен. Но я ничего не забыл. Операция «Баскервиль» продвигается быстрее, чем я рассчитывал, и поэтому я в теории могу добавить к списку еще одну головоломку. Это – самая гениальная из моих идей. Добыть информацию о «Кэролайн 1973»? Элементарно!
Я начинаю операцию «Рейхенбах».
Рейхенбахские водопады. Именно там Шерлок Холмс сразился со своим заклятым врагом Мориарти. Я прочитал об этом в папиной книге о Шерлоке Холмсе. Такой волнующий эпизод, что у меня изо рта на страницу упал кусок шоколадной вафли, и теперь бурое пятно служит мне закладкой. Конечно, я не говорю, что моя операция закончится смертельной схваткой у водопада. И я не говорю, что Большой Дейв похож на Мориарти или что он играет мамиными чувствами. Просто очень охота примерить шляпу Шерлока Холмса. В любом случае, если «Кэролайн 1973» существует, я хочу знать о ней все.
Обычно в книгах о Шерлоке Холмсе спрятано много подсказок. Моя первая исходит от Нины Биддольфо, которая рассказала мне о том, что у Большого Дейва есть жена по имени Кэз и маленький сынишка. Нина Биддольфо знает все. А что вы хотите, газетный бизнес и ежедневные сплетни с сотнями покупателей. У нас в Пэрэдайс-Пэрэйд и чихнуть нельзя без того, чтобы она не предложила упаковку носовых платков.
Судя по тому, как Нина Биддольфо разволновалась и засияла глазами, у нее не было никаких сомнений насчет Большого Дейва. Хотя, может, дело в блестящей подводке для глаз. Далее: Нина говорит, что никогда не лжет, хотя это, скорее всего, неправда. Все мы время от времени привираем. Я-то точно. Если Грейс спрашивает меня, не жирный ли у нее зад в обтягивающих джинсах, я говорю, что он просто крошечный, хотя на самом деле задница у нее громадная. Но если я так скажу, то она превратится в Ниндзю-Грейс, а мне это совершенно не нужно.
Вторая подсказка: Большой Дейв снимает жилье, и он сказал «мы», а не «я». Из этого совершенно ясно, что у него есть семья. Не будешь же говорить «мы», если живешь один.
Моя третья подсказка, которая всегда на виду: татуировка «Кэролайн 1973» на предплечье Большого Дейва. Спасибо Грейс, которая оставляет свои яркие журнальчики на столе в гостиной: из них я узнал, что многие звезды накалывают имена жен и детей по всему телу. Интересно, а у папы есть татуировка с Грудастой Бэбс? Или еще того хуже: вдруг он увековечил на своей коже этого мускулистого паренька с руками, как крылья у мельницы?
Я стучу в дверь Грейс и предлагаю ей остатки попкорна. Сестра выглядит удивленной. Я предлагаю ей присоединиться к операции «Рейхенбах».
– «Рейх-и-Бах»? Это что-то про музыку в фашистской Германии?
Когда я объясняю сестре суть своей миссии, Ниндзя-Грейс кивает и говорит, что нам давно пора объединить усилия и избавиться от предателя в нашем кругу. Я пытаюсь возразить: это поиск информации, а не охота на ведьм, но сестра утверждает, что Большой Дейв виновен, пока не доказано иное. И тут Грейс говорит, что хочет совершить настолько ненормальный поступок, что я просто немею. Пока я молчу в оцепенении, она запихивает в рот весь попкорн, оставшийся в ведерке.
– Ты скоро поймешь, что я права, – улыбается она, стряхивая крошки с губ. – Попомни мои слова.
Но как это вообще сделать? Попомнить слова, я имею в виду. А еще я уверен: никогда, ни при каких обстоятельствах не произойдет то, что она предложила. Я стою в ванной в раздумье и промокаю внутреннюю сторону щеки ватным шариком. Час назад Грейс предложила какую-то просто запредельную, невероятную шизу. Даже если я узнаю адрес Большого Дейва, не думаю, что нас ждет успех. И не могу же я опять брать справочник! В прошлый раз это стоило мне целого часа уборки.
Я достаю изо рта ватный шарик; он немного склизкий. И еще на него, кажется, налипли крошки от попкорна. Да, такого по телевизору не покажут. По телевизору они вечно берут образец ДНК, но в нем никогда не оказывается вкусняшек с киносеанса. Я собирался положить шарик в пластиковый пакет и спрятать в надежное место. Никогда не знаешь, когда потребуется предоставить ДНК для доказательства того, что твой отец – телезвезда. Если дело дойдет до суда и мне придется предъявить ватный шарик в качестве доказательства?
О б в и н е н и е. Милорд, ДНК этого мальчика не совпадает с ДНК Малкольма Мейнарда.
З а щ и т а. Возражение! Я думаю, вы увидите, что мы на все сто процентов уверены, что совпадает. Он его сын.
О б в и н е н и е. Этот ватный шарик лишь доказывает, что мальчик наполовину состоит из попкорна со вкусом тоффи.
З а щ и т а. Думаю, если вы как следует пережуете факты, то увидите, что вы правы.
Я смеюсь и кидаю комочек с налипшим попкорном в сторону мусорной корзины. Промахиваюсь и вздыхаю, пытаясь поднять его пальцами ног. Когда это не получается, я наклоняюсь, хватаю шарик и пихаю его в корзину рядом с какой-то пустой упаковкой. Что-то на ней приковывает мой взгляд, и я достаю ее, чтобы хорошенько рассмотреть.
Это тест на беременность.
Хотя у Грейс и круглый живот, он был таким и раньше. Мешковатая футболка с фиолетовой надписью «Хорошие девочки отправляются в рай, а плохие – куда захотят» не позволяет разглядеть поближе.
– Куда это ты таращишься? – шипит Грейс, развалясь на диване, как ленивая морская звезда. – Если на мои сиськи, то я расскажу маме.
