— М-м… — неопределенно протянула мама. — Мэнди, она купила ее специально для тебя?
— Ага, — пробормотала я, притворяясь, что позевываю. — Что-то мне спать захотелось. Спокойной ночи.
На самом деле мне просто хотелось избежать расспросов. Сон не шел. Я лежала в кровати, перебирая пальцами резинку. Интересно, где еще такие продаются? Вдруг только в магазинчике на углу? Вдруг она была единственная в своем роде? Тогда миссис Пэтел быстро обнаружит пропажу. А вдруг она заметила, как Таня ее брала? Вдруг она увидит ее на мне? Неужели я стану соучастницей, потому что ношу краденую вещь?
Когда я наконец смогла заснуть, мне приснилось, что миссис Пэтел подошла ко мне на улице и назвала воровкой. Все на нас оборачивались. Мимо шли миссис Стэнли и миссис Эдвардс. Они качали головами и хмурились. Ким, Мелани и Сара смеялись, сверкая зубами, и кричали: «Воровка, воровка, воровка!» Подошли мама и папа, они тоже произносили: «Воровка» — и плакали. Я сама заплакала…
Я проснулась в холодном поту. В ушах звенел крик: «Воровка!» Была поздняя ночь, в темноте мне стало еще страшнее. Я вылезла из постели и спрятала резинку на самое дно ящика с бельем. Затем легла и попыталась представить себя Мирандой Радугой. Она никогда не просыпалась по ночам от гулкого биения сердца, она крепко спала на простынях всех цветов радуги, по одной на каждый день недели. Она вставала и принимала ванну в джакузи, а затем надевала… Я примеряла на нее — на себя — различные платья, как на куклу, и с этими мыслями заснула.
Во сне я была Мирандой Радугой. Я меняла наряд за нарядом, потому что Миранда стала знаменитой моделью. Я шла по подиуму, мелькали вспышки фотоаппаратов, и все было чудесно, пока не пришла пора примерить зеленое бархатное обтягивающее платье, к которому полагался головной убор из того же самого материала, похожий на гигантскую резинку для волос. Внезапно все вскочили и закричали: «Воровка!», я попыталась стащить с себя головной убор, но он вцепился мне в голову, сжимая так, что я уже не могла дышать, он сбился мне на глаза, закупорил нос и рот, так что я не могла даже закричать…
Я проснулась, задыхаясь и всхлипывая. Во сне я забилась глубоко под одеяло.
Должно быть, я слишком шумно вертелась, потому что в спальню вбежала мама.
— Что случилось, милая?
— Мне… мне приснился кошмар, — пролепетала я, вытирая лицо простыней.
— Только не простыней! Держи платок, ива ты моя плакучая, — сказала мама, прижимая меня к себе. — Расскажи, что тебе приснилось?
— Не помню, — солгала я, обнимая маму. — Но мне было очень страшно.
— Не бойся, мамочка с тобой, — сказала она, убаюкивая меня, как дитя.
Она вложила в мою ладонь Оливию и сказала, что прогнала все кошмары прочь и теперь я могу спать спокойно.
Я очень хотела ей поверить. Но не могла. И когда поутру прозвонил папин будильник, я все еще лежала с открытыми глазами.
Я спустилась к завтраку с больной головой.
— Не выспалась из-за дурного сна, — поняла мама. — Бедняжка Мэнди. — Она ласково потрепала меня за косичку.
— А где же модная прическа? — поинтересовался папа.
Мама нахмурилась.
— Думаю, Мэнди сама все поняла. Рано ей еще носить такие прически. — Мама скрестила руки на груди. — Не одобряю я ее дружбу с Таней. Они проводят вместе слишком много времени. Она чересчур взрослая для нашей дочери. И плохо на нее влияет.
— Что значит — плохо влияет? — мой голос дрогнул.
— Мэнди, во-первых, ты научилась грубить. А вчерашняя сцена у школы… Я не хочу, чтобы ты ходила с Таней в парк. В наши дни на улицах небезопасно.
— Думаю, Таня вполне способна позаботиться о себе и о нашей Мэнди, — сказал папа.
— И все же мне не нравится их дружба. Пускай играют здесь, где я могу за ними присмотреть, но я против того, чтобы они гуляли где попало. Недалеко и до беды, — сказала мама. — Подумай о том, кто эта девочка. Скажи спасибо, что я вообще не запретила Мэнди общаться с ней.
Я застыла на месте.
— Ты что!
— Ну, не преувеличивай, — сказал папа. — Девочки стали хорошими подругами. Наконец-то Мэнди есть с кем играть. Ей очень нужны друзья, особенно после того, что случилось в школе.
Мама даже забыла на миг о Тане.
— Мэнди, тебя перестали дразнить? — спросила она. — Ким больше не говорит тебе обидных слов?
— Нет, она мне вообще ничего не говорит, — ответила я.
— И все же держись от нее подальше, — велела мама.
Я так и делала. В то утро они не ходили за мной по пятам и не шептались за спиной. Похоже, Таня их отпугнула.
Я была ей так благодарна за то, что она встала на мою защиту. Самая лучшая в мире подруга! Если она и украла зеленую резинку, то лишь для того, чтобы сделать мне подарок. Зря я так распереживалась. Я вела себя просто по-детски.
За завтраком я села рядом с Артуром Кингом. Он предложил обучить меня шахматам. Скукотища, как оказалось, страшная. Я думала не об игре, а о том, как Таня зайдет за мной после школы, как мы будем дружить всю жизнь и никто нас не разлучит.
— Мэнди, ты совсем не думаешь. Если ты пойдешь королевой на эту клетку, я смогу взять ее своим конем, — вернул меня к реальности голос Артура.
Но я не могла воспринимать шахматные правила всерьез. Что за королева без пышного платья и длинных волос? Что за конь без копыт и хвоста? Грубые пластмассовые фигурки, не вызывающие желания бороться за их воображаемую судьбу.
Артур обыграл меня так легко, что даже расстроился.
— Мэнди, неужели тебе не понравились шахматы? — спросил он, расставляя фигурки для новой битвы.
— Что-то не очень, — ответила я.
— Тебе просто надо немного подучиться, и тогда ты увидишь, как это весело, — решил Артур. — Я думаю, мы могли бы играть каждый день на большой перемене.
— Посмотрим, — ответила я.
— Если мы будем держаться вместе, Ким, Мелани и Сара не будут к тебе лезть, — добавил Артур.
— Почему это? — не поняла я.
— Думаю, они меня боятся, — сказал Артур. — Они видят, что тебя есть кому защитить.
— Ну, Артур! — Я была так поражена, что не подумала смягчить удар. Артур был самым умным мальчиком в классе во всем, что касалось уроков, — и самым непонятливым во всем, что касалось жизни. — Ты тут вовсе ни при чем. Меня защищает Таня.
Артур обиделся до глубины души.
— Как твоя Таня может тебя защищать? Ее нет поблизости. Хотя иногда мне кажется, что она незримо присутствует рядом с нами.
— Как это?
— Ты все время про нее говоришь. «Моя подруга Таня то, моя подруга Таня се». Таня, Таня, Таня, Таня. Если бы твоя Таня знала хоть что-нибудь интересное! Судя по твоим рассказам, она может говорить только о платьях, помадах и кинозвездах. Ерунда какая-то.
— Ты смеешь называть все, о чем говорит моя подруга, ерундой?! — вскипела я.
— Не знаю. Я ни разу с ней не разговаривал. Но как только ты вспоминаешь о ней, начинаешь нести никому не интересную ерунду.
— Ну и играй сам в свои дурацкие шахматы! — сказала я и отшвырнула шахматную доску с такой силой, что фигурки выскочили из гнезд и запрыгали по черно-белым квадратам поля.
Я послонялась в одиночестве, понимая, что сделала большую ошибку. Зашла в туалет, и очень, очень зря. Ким, Сара и Мелани стояли перед зеркалом, зачесывая волосы то так, то эдак. Ким уложила челку назад, так, что открылась белая полоска лба. Она поймала мой взгляд в зеркале. Рука с щеткой застыла на полпути. Челка волосок за волоском падала на место, пока вновь не закрыла лоб.
Мне надо было бежать. Вместо этого я притворилась, что не испытываю страха. Прошла мимо них и хлопнула дверью кабинки. Села на унитаз, пытаясь унять частое биение сердца.
— Вот прошла девчонка, с которой мы не разговариваем, — сказала Ким. — Даже имя ее не будем произносить вслух, верно?
— Конечно. Зачем произносить такое дурацкое имя, — сказала Сара.
— Подходящее имя для такой дурочки, — сказала Мелани, хихикнув. — Для ябеды-корябеды. Она нажаловалась своей мамаше, а ее мамаша нажаловалась моей маме, и теперь мама хочет, чтобы я с ней помирилась.
— Ни за что бы не хотела дружить с ней, — сказала Сара.
— А теперь у этой дурочки новая подруга, — медовым голосом произнесла Ким. — Подруга, которая воображает, будто она пуп земли. Конечно же, она пуп земли. Если только пуп земли — это маленькая грязная дрянь.
Я не выдержала.
— Не смей называть мою подругу Таню дрянью! — завопила я из кабинки.
Они расхохотались.
— Видели, какие волосы у грязной дряни? Ярко-оранжевые. Будто у нее на голове сдохла сотня золотых рыбок, — сказала Ким.
Они захохотали громче.
— А каблуки! Просто клоун на ходулях!
И все три громко затопали, изображая Танину походку.
— И как только мамаша этой девчонки отпускает ее гулять с грязной дрянью? — сказала Мелани.
— Сдружились две мамаши. Видели, грязная дрянь катила коляску со своим сопливым малышом, — сказала Ким.
