— Не надо было нам помогать. Мы бы сами с этим дедушкой справились. Мы бы сами его перевоспитали.
— Нет, — сказала мама. — Дядя Фёдор, никогда бы вы его не перевоспитали. И запомни: для каждой работы свой человек нужен. Матроскин может с животными работать, особенно с коровами. Он — прирождённый фермер. Шарик — охотничий пёс. Его дело — фотоохота. Ты можешь людьми руководить, ты со временем будешь прекрасным директором большого завода. А тётя Тамара — прирождённый наводитель дисциплины. А дисциплину наводить пускай будет наша тётя Тамара. Она ничего не боится.
И тут вдруг громкий крик раздался:
— Ой, караул! Ой, спасите!
Это тётя Тамара вопила — на неё петух Ясный Сокол сел и стал клеваться.
Тётя Тамара была наземной военной, а это был воздушный десант, совершенно неожиданный. Поэтому она и закричала. А может быть, тётя Тамара просто щекотки боялась, а петух её крыльями защекотал.
Но так или иначе, всё хорошо кончилось.
И с этого дня дядя Фёдор жил спокойно, как всегда. Он только по петуху Ясному Соколу скучал. Уж больно это необычный петух был.
КОНЕЦ
И вдруг, откуда ни возьмись, письмо! Пришло письмо на имя дяди Фёдора.
Оно было в таком сером конверте из твёрдой бумаги с опилками. Пришло оно из города Оймякона из исправительного учреждения № 111/100/345.
И было оно такое:
Дорогой гражданин начальник дядя Фёдор!
Пишет тебе твой старый и верный друг Кадушкин Сил Нилыч! Тот самый, который у тебя телевизор украл и фоторужьё!
И пишет тебе он потому, что принял твёрдое решение начать новую, в этот раз честную жизнь. (Хотя жить ему осталось немного, каких-нибудь лет пять, из которых шесть он проведёт в неволе.) А начать её он решил в Простоквашине.
Дорогой дядя Фёдор!
Шарик и Матроскин!
Возьмите меня к себе жить — жильцом или сторожем.
А это моя фотография. Меня, как лучшего заключенного исправительного лагеря, сфотографировали на фоне красного знамени нашей колонии.
В письмо еще была вложена красивая цветная грамота. На ней было написано:
ГРАМОТА
Выдана родственникам/воспитателям (ненужное подчеркнуть) в благодарность за воспитание правильного бойца/заключённого (ненужное подчеркнуть).
Боец/заключённый (ненужное подчеркнуть) проявил себя как отличный товарищ, всегда выполнявший задание точно и в срок.
За хорошее поведение ему в этом первом году службы/отсидки (ненужное подчеркнуть) будет предоставлено увольнение на семь дней, при условии принятия его на этот срок в гости родственниками/воспитателями (ненужное подчеркнуть).
Тут все надолго задумались. Им стало жалко дедушку Сила Нилыча, начавшего новую жизнь.
— Ну и что будем делать? — спросил гражданин начальник дядя Фёдор граждан-воспитателей кота Матроскина и пса Шарика. — Может быть, согласимся на принятие заключённого/бойца Кадушкина на этот короткий срок?
— Я за! — сказал Шарик.
— Я тоже за! — сказал Матроскин.
Потом он подумал и добавил:
— Пусть приезжает на этот срок… сторожем.
ВОТ ТЕПЕРЬ КОНЕЦ
Клад из деревни Простоквашино
Вступление
Если вы помните, ребята, дядя Фёдор однажды нашёл клад, и они с Матроскиным корову купили и трактор — тр-тр Митю.
А что дальше с кладом случилось?
Много ли в нём денег осталось?
И вообще, кто этот клад закопал?
Я очень серьёзно задумался над этим вопросом. Думал, думал, интересовался, и вот что я узнал…
Глава первая
Угрожающее письмо от полутёмных личностей
Однажды в начале лета (в Простоквашино всё интересное всегда случается в начале лета) почтальон Печкин принёс дяде Фёдору послание. Оно было положено в красный тревожный конверт и было написано кривыми разноразмерными буквами, вырезанными из газеты:
«Ребёнок, если ты хочешь жить дальше, немедленно верни нам наше наследство.
Ответ пришли нам по Интернету на сайт bandit.ru.
С уважением, К.О.»
— Нормальные люди таких писем не пишут, — сказал кот Матроскин. — Это какие-то жулики нам письмо прислали.
Дядя Фёдор немедленно отправился на дачу к профессору Сёмину и отослал такой ответ:
«Не понял… Дядя Фёдор».
Когда он вернулся, то немедленно устроил расширенное совещание с привлечением почтальона Печкина.
— Нет у нас никакого наследства, ни нашего, ни ненашего, — сказал Матроскин. — Вот если мы помрём лет через десять, тогда кое-что, может быть, и останется. Коров будет несколько, тракторов там, сенокосилок.
— Не говорите, молодые люди, — сказал Печкин. — Может быть, вы чем-нибудь таким владеете, о чём и сами не знаете. Например у вас какая-нибудь икона старинная на чердаке стоит или там сундук с отрезами.
Как только он про сундук сказал, в голове у Шарика сверкнуло.
— А помните — мы с вами клад нашли? — сказал он. — Клад-то как раз в сундуке и был.
— Шарик, Шарик! — закричал Матроскин. — Ты что?! Ты про это помалкивай!
Но помалкивать уже поздно было. Все задумались.
— Вот видите, — говорит Печкин. — А если поискать как следует, может, у вас и бриллианты найдутся.
— Какие бриллианты! — кричит Шарик. — Вы что, гражданин Печкин, совсем спятили?
— А что? — говорит Матроскин. — А ведь он прав — у нас все валенки и все телогрейки бриллиантами обшиты. А на штанах
