Димка вздохнул около мотоцикла и, подумав о том, что для его приобретения ему не придется завтракать в школе около семи лет, пошел в спортивный отдел.
Коньки с ботинками он увидел сразу. Их было на полках много.
— Тридцать седьмой у вас есть? — спросил Димка у молоденькой продавщицы в синем халате.
— Есть. Хотите посмотреть?
Димка взял ботинки с белыми шнурками и, присев на специальное кресло, стоявшее около прилавка, примерил их. Ботинки были в самый раз, теплые, на байковой подкладке. Нога в них сидела так плотно и приятно, что Димке даже не хотелось их снимать. Он затянул шнурки и прошелся около кресла. Коньки застучали по полу. Ноги от непривычки чуть-чуть подкашивались.
— Беру! — крикнул Димка продавщице.
Девушка быстро завернула в бумагу коньки и выписала чек.
И тут Димка ахнул. У него в кармане было семьдесят три рубля, а коньки стоили семьдесят пять! Но Димка ни слова не сказал продавщице. Он молча взял чек и пошел к кассе. Тут он стал в очередь — а может быть, продавщица наблюдает за ним? — и задумался: что делать?
Собственно говоря, ничего особенного не произошло. Просто не хватает двух рублей. Но все-таки Димке стадо как-то грустно, будто он должен был сегодня пойти на каток, а все дело сорвалось. Вот так всегда бывает: стремишься, стремишься к чему-нибудь и вот, кажется, твоя мечта уже должна свершиться, но нет — вдруг, пожалуйста, подводит самая малая пустяковина, как, например, сейчас — два рубля! И пока тут ходишь туда-сюда, вдруг магазин на переучет закроют, или в отделе начнут инвентаризацию, или деньги потеряешь. (Димка крепче сжал в кармане деньги.) Эх, не повезло! Не удастся, наверно, сегодня попасть на каток! Но почему же сорвалось? Чек — в кармане, коньки уже завернуты, только и остается, что сходить домой и взять два рубля.
Уже перед самым окошечком Димка вдруг сделал испуганное лицо, будто что-то забыл на прилавке, и, к удивлению кассирши, отошел от кассы.
— Молодой человек, вы будете платить? — спросила она.
— Буду. Я сейчас приду. Я калоши забыл у прилавка, когда коньки примерял, — соврал Димка — и неудачно: его ноги из будки кассы не были видны, но две женщины, стоявшие за ним, тут же посмотрели на них и непонимающе переглянулись — мальчик был в калошах.
Димка с озабоченным видом отошел от очереди и уж было собрался выходить из магазина, но потом решил зайти в радиоотдел. Ему нужно было прикинуть, какую сумму придется взять у девочек, для того чтобы они с Валькой Сидоровым смогли к самодельному приемнику купить ряд готовых деталей.
В новом отделе играла музыка и была давка. В магазин, видно, прибыли приемники, и они шли нарасхват. На полках стояли телевизоры «Т-2» с широкими голубоватыми экранами, сияли своими обтекаемыми отполированными боками «Беларусь», «ВЭФ», «Урал»… Покупатели крутили черные кружочки регуляторов, и из приемников вырывались то песни, то хрипы, то иностранная речь.
Димка протиснулся к прилавку, за которым были пластинчатые конденсаторы, лампы, трансформаторы. Все детали стоили недорого. Но Димка подумал, что, например, трансформатор все равно не придется покупать. Его можно самому намотать из проволоки. А девчачьи деньги лучше сэкономить и потратить на какие-нибудь более ценные детали.
Особенно Димке понравился патефонный моторчик с адаптером. Он погладил зеленую байку, наклеенную на диске, и представил уже себе, как завертится патефонная пластинка на крышке его приемника.
Патефонный моторчик с адаптером стоил шестьдесят девять рублей.
«А у меня в кармане семьдесят три, — почему-то подумалось Димке. — Хватило бы денег. Даже четыре рубля останется. Нет, не возьму. Моторчик пойдет в школу, а коньки — для меня! Когда-то я еще их куплю. Конечно, я смогу их сразу купить, как только девочки соберут по полтиннику, но сколько мне придется ждать? А тем временем я уже раз десять схожу на каток… Нет, не возьму!»
Он крутнул пальцем зеленый диск и пошел из магазина. Он думал о моторчике, который был уже необходим.
Подходя к своему дому, Димка вдруг остановился и задумался: все-таки что для него главное — купить коньки или сделать приемник?
Конечно, сначала приемник! Но при чем здесь коньки? Приемник пойдет в школу, а коньки он покупает для себя. Это большая разница. Но сколько ему придется ждать, пока девочки соберет деньги на моторчик? А ведь деньги уже есть, они лежат в кармане. А что он маме скажет? Но, простите, во-первых, мама ничего не знает об этих деньгах, а во-вторых, даже если бы она и знала, это не важно: он хозяин денег.
Димка обратно в магазин не пошел, а побежал.
Он даже в очередь не стал, потому что боялся, что переменит решение, а полез напрямик.
— Вы простите, — сказал он какой-то старушке, протягивая в кассу деньги, — но я тут уже стоял.
Выходя из магазина, Димка прекрасно знал, что в этом году он уже не пойдет на каток со своими коньками.
Подмышкой он бережно нес свою новую покупку — патефонный моторчик.
И ему было радостно оттого, что конец его работы уже не за горами и в скором времени он сможет запустить любую пластинку. А моторчик такая же ценная вещь, как и коньки. И если мама узнает, для кого он предназначен, она, конечно, и слова в укор не скажет.
За неделю до традиционного вечера в женской школе Димка решил организовать отрядный оркестр и выступить с ним перед девочками.
Эту затею одобрил Леня, и ребята охотно согласились прийти к Димке на дом на первую репетицию.
В день репетиции, придя из школы и поджидая ребят, Димка сел за регулировку уже сделанного радиоприемника.
Вообще с приемником пришлось порядком помучиться. Для него очень трудно было найти подходящий красивый футляр. Раз десять Димке с Валькой Сидоровым пришлось съездить на загородные рынки, прежде чем отыскалась почти новенькая отполированная коробка от «Минска». В ней-то и предстояло смонтировать все радиочасти: повышающие и понижающие трансформаторы, динамики, электронные лампы, электролитический конденсатор и многое другое, без чего приемник — не приемник.
Долгими вечерами, пока мать насильно не выгоняла ребят домой, они орудовали отвертками, плоскогубцами, кусачками, самодельным электрическим паяльником.
Все части устанавливались по специальной схеме, и поэтому ломать голову над расчетами почти совсем не приходилось. Сложные детали были куплены на деньги девочек. Правда, перед намоткой понижающего трансформатора пришлось рассчитать, какой длины необходим провод для сопротивления, но это был не труд. Да и вообще, если разобраться, вся существующая в мире техника — ну, там телевизоры, трамваи, автомобили, разные станки — очень бесхитростна, и понять ее, набравшись охоты, совсем не тяжело.
Строить радиоприемник было гораздо сложнее, чем делать на кастрюлях электрические сигнализаторы. Тут нужно было иметь большое терпение. Вот, например, Димка сейчас по всем правилам смонтировал новый приемник, а он не работал. Он молчал, как молчит обыкновенный фанерный ящик, как молчит комод.
Димке не терпелось поскорее получить результат — скоро к нему должны прийти ребята и он хотел продемонстрировать им работу, а приемник, как назло, ни гу-гу!
Димка проверил штепсель и вилку — может быть, они не дают контакта? Осмотрел комнатную антенну, хотя ее и нечего было проверять. Наверно, раз шестнадцать заглядывал внутрь ящика. Но все лампы горели нормально. Может быть, что-нибудь с динамиком? Однако и здесь соединения были в порядке.
Димка вытащил на свет стеклянную трубочку предохранителя, в которой натянут еле заметный волосок. Проволочка была цела, не перегорела. Но, чорт возьми, что же все-таки с приемником? Неужели его придется снова разбирать?
Димка еще раз засунул отвертку в приемник прощупать сетевой шнур — и вдруг треск! Его ударило электрическим током, и в комнате моментально потух свет.
— Но это же форменное светопреставление! — послышался в коридоре голос Савелия Яковлевича. — Ни чаю попить в спокойной атмосфере, ни книжку почитать! С ума свихнуться можно! За эту неделю — четвертый раз!
— Сейчас починю! — крикнул Димка.
Он взял из комнаты стул и пошел к распределительному щитку менять пробки.
Через две минуты в комнате снова горел свет. И это было очень кстати, потому что в квартиру ввалилась ватага ребят. Валя Сидоров держал под пальто гитару, чтобы она не замерзла. Петя Маркин откуда-то достал трензель, а Силкин прямо тут же, в коридоре, провел по рту никелированной губной гармошкой.
— Брось, брось! — прошептал Димка и указал пальцем на дверь Савелия Яковлевича.
Пришло к Димке девять человек. Трое имели гребешки с папиросной бумагой, а Горшков, как и было раньше с ним договорено, притащил в авоське шесть пустых бутылок, которые он тут же налил водой: одну — до половины, другую — чуть побольше, третью — поменьше, и так далее — и установил свою батарею на столе.
