Ознакомительная версия.
После напутственного слова, произнесенного будущим руководителем, ребята по одному стали заходить в пещеру. Первым шел Эльдар, рассекая темноту лучом фонарика и распугивая местных обитателей — летучих мышей и полуслепых насекомых. У него была карта пещеры — схематичный вертикальный разрез внутреннего пространства возвышенности, который позволял выбирать путь и ориентироваться в подземных лабиринтах.
За Эльдаром шла группа в следующем порядке: Илья, Рита, затем Интернет и Катя. Почетная и ответственная роль замыкающего была поручена Игорю как общепризнанному и проверенному на опыте организатору.
Катя шла предпоследней. Это наиболее удобное и безопасное место в цепочке было безоговорочно отдано ей как наиболее слабому участнику. Девочке было совсем не так страшно, как в предыдущий раз. Она видела перед собой всех своих друзей, а присутствие за спиной Игоря создавало ощущение надежности и удачи в предстоящей мини-экспедиции.
Ребята один за другим исчезали в расщелине. Вход в пещеру был гранью между двумя мирами — земным, привычным и реальным, и — подземным, совершенно фантастическим и удивительным. Все здесь было необычно. Окунувшись с головой в непроглядный мрак и пронизывающую сырость пещеры, ребята оказались в низком и нешироком туннеле. Пространство в пределах первых десятков метров от входа было освещено тусклым отблеском дневного света, но с каждым шагом группа погружалась в сгущающуюся кромешную темень. Казалось, с исчезновением естественного источника света мрак приобретал особые качества — плотность и густоту.
Катя поймала себя на мысли о том, что ей снова стало немного жутковато — подземный мир вызывал у нее не очень-то приятные ассоциации. Ведь именно здесь, в соответствии с древнегреческой мифологией, располагалось царство мертвых или царство теней, по этим коридорам блуждали души умерших. Заодно Кате вспомнился и миф об Орфее, который пришел сюда вызволять свою внезапно погибшую возлюбленную. В памяти зазвучали нотки арии главного героя из оперы Глюка «Орфей и Эвридика», написанной на этот сюжет. «Потерял я Эвриди-ику, ясный свет души мое-ей…» — тихонько напела девочка.
— Ты чего это там мурлычешь? — обернулся Интернет. Звук Катиного голоса полетел по бесконечным лабиринтам и отозвался вдалеке гулким эхом.
— Арию Орфея, — смущенно улыбнулась девочка.
— Ох уж эти музыканты! Они и под водой свои арии будут распевать! Странно, что ты не догадалась притащить с собой концертный рояль! — улыбаясь в темноте, съязвил Костя.
Пока еще можно было идти, выпрямившись в полный рост, но постепенно подземный «коридор» все более сужался, а «потолок» опускался все ниже и ниже. Больше всех не повезло Илье, отличающемуся внушительными габаритами как в вышину, так и в ширину. В самых тесных лазах — на спелео-сленге они немилостиво, но справедливо назывались «шкурниками» или «шкуродерами» — бедняге приходилось сгибаться в три погибели. Шкуродеры солидно потрепали комбинезон мальчишки, поэтому из всех членов команды именно его можно было принять за опытного, бывалого руководителя, а вовсе не Эльдара, который хоть и вел за собой группу, но выглядел при этом весьма скромно.
Наконец узкий лаз вывел к широкому, просторному залу с многочисленными сталактитами, расположенными близко друг от друга. Такого обилия и разнообразия сталактитов больше не имелось ни в одном другом участке пещеры, поэтому посещение Готического зала обязательно входило в маршрут любителей-спелеологов. Здесь ребята уже были в прошлый раз. Александр Михайлович объяснил им, почем залу дали такое название. Если внимательно посмотреть на свисающие с потолка натеки, то можно принять их за перевернутые вытянутые шпили готических соборов.
Группа выбралась из шкурника и по знаку руководителя остановилась на маленькую передышку. Мученик Илья со скрипом выпрямился и расправил свои могучие плечи:
— Нет, видно, не дано мне стать спелеологом-профессионалом, — горестно вздохнул он, разводя руками и глядя на Эльдара. — Сама мать-природа против. Надо же было ей создать меня таким огромным! Наверное, в спелеологии не встречаются такие высокие как я?
— Ну почему же? — удивленно возразил Эльдар. — Разве внешние данные могут стать барьером на пути серьезно увлеченных своим делом людей? Конечно, им приходится труднее, чем остальным, но это не может остановить их и направить, так сказать, веления сердца в иное русло. Вот, например, один мой двухметровый приятель тоже поначалу огорчался по этому проводу, но потом приспособился и даже нашел некоторые плюсы своего положения. «Зато мне с моим ростом очень удобно взбираться по трубе!» — говорил.
— По трубе? — переспросила Катя.
— Да, то есть не по настоящей трубе, конечно. Так у нас называется вертикальный узкий ход в потолке. В саратовских пещерах таких нет, поэтому вы и не знаете. А вот в кашкулакских дырах мой приятель, действительно, стал настоящим виртуозом в технике лазания по трубам. Мы его всегда в разведку посылали — посмотреть, что там, на верхнем ярусе, и стоит ли туда лезть всем остальным.
— Видишь, Илья, — прозвучал звонкий голосок Риты. — Ты тоже можешь нам в чем-нибудь сгодиться! Например, будешь подсаживать или снимать всех со ступенек.
«Ступеньками» Рита называла внезапные обрывы в туннелях высотой от метра до двух с половиной. Они встречались так часто — через каждые десять-двадцать метров, что в целом главный туннель саратовской пещеры можно было принять за гигантскую лестницу. Правда, ступеньки шли не только в одном — нисходящем или восходящем направлении, а постоянно чередовались, что значительно усложняло передвижение спелеологов.
Боковые туннели были преимущественно лишены такого развлечения. В прошлый раз Александр Михайлович вел ребят в основном по главному туннелю, лишь иногда сворачивая в сторону, так как их целью было знакомство с подземным миром, с устройством и протяженностью его лабиринтов. Для первого раза руководитель выбрал прямой путь от начала до самого тупика пещеры, чтобы в дальнейших походах он служил ориентиром. Правда, помимо этого, прекрасным опознавательным знаком верного направления служили турики — небольшие пирамидки из камней, выложенные первопроходцами.
Ознакомившись с главной линией лабиринта, ребята должны были исследовать и ее периферийные разветвления. Из Органного зала, помимо широкого выхода, можно было выбраться через глубокий узкий щелевой ход — меандр. Его-то Эльдар и выбрал в качестве дальнейшего маршрута.
Протиснувшись в расщелину в той же очередности, что и в начале пути, ребята оказались в тесном туннеле, который и туннелем-то можно было называть с большой натяжкой. Возможно, этот лаз образовался в результате движения земной коры. Он представлял собой гигантскую трещину, по обе стороны от которой возвышались две отвесные скалистые стены. Передвигаться по такому лазу можно было только боком.
Ребята шли медленно, не торопясь. Эльдар внимательно освещал стены и путь лучом фонарика. В этой наиболее глубокой и низинной части пещеры было влажно и сыро. Кое-где внизу стен виднелись пушистые «ежики» — шапки плесени. До замыкающего процессию Игоря доносились стенания и ругательства Ильи — меандры были для него не самой любимой разновидностью пещерных лазов.
К его безграничному счастью, меандр был довольно-таки коротким, и через четверть часа группа юных спелеологов выбралась в более широкий туннель. Илья не успел облегченно вздохнуть, как тут же обнаружил другую неприятность — туннель стал постепенно подниматься вверх, а находящийся на одном уровне потолок, соответственно, прижиматься к полу. Илье это обстоятельство тоже не понравилось, тем более, что нагнуться ему пришлось намного раньше остальных. Игорь и Катя были не намного ниже него, но они шли последними, их Илья не мог видеть, к тому же ребята не высказывали никаких претензий, и парень чувствовал себя самым несчастным. По его убежденному мнению, труднее всех в подземелье было именно ему.
Через несколько метров вертикальное пространство максимально сузилось — ребятам пришлось присесть и передвигаться на корточках, гуськом. Ползти по-пластунски им не пришлось, так как Эльдар остановился и сказал, обернувшись:
— Впереди колодец. Но если не хотите спускаться, его можно обойти и продолжить путь по этому туннелю.
— Ну уж нет! — горячо возразил Илья. — Я больше ни шагу не сделаю по этой душегубке! Полчаса ползти, скрючившись в три погибели! Каково?! У меня такое ощущение, что я закостенел в таком положении и уже никогда не смогу выпрямиться. Лучше смерть, чем добровольно согласиться на такую пытку!
— Насколько я знаю, большинство спелео-групп обычно не спускаются, потому что там, на самом нижнем уровне есть подземные течения. Как правило, все обходят эту дыру, а через пятьдесят метров, судя по карте, лаз расширяется, — сказал Эльдар.
Ознакомительная версия.
