Ознакомительная версия.
– Это, конечно, его слова? Про порочность и эротику, да? – холодно произнесла Люся и бросила испепеляющий взгляд на возбужденную Лу.
– Да! Это он так охарактеризовал меня, ну, что я буду именно так смотреться на картине!
– Та-ак… А руку и сердце он тебе презентовал на время поездки в Париж? – съехидничала Черепашка.
Сердце у Люси разрывалось от злости и обиды за доверчивую подругу, ослепленную любовью. Она знала по собственному опыту, что отрезвить Лу и заставить ее раскрыть глаза на своего «жениха» практически невозможно. Но попытаться это сделать она просто обязана.
– Че, не подкалывай, все очень серьезно. Он сказал, что я поеду в Париж как его невеста. А такими словами не бросаются! Он же не сопляк какой-нибудь, чтобы динамо гнать, он взрослый мужчина, к тому же почти мировая величина в искусстве!
– Слушай, Лу, и ты всерьез станешь позировать голой? Тебе не будет стыдно, например, или хотя бы неловко? – Черепашка подперла рукой щеку и с любопытством уставилась на Лу.
– А что такого? – передернула Лу плечами. – Это же живопись, искусство, творчество, наконец! К тому же у меня есть что показать миру, и стесняться мне нечего. Вот так! Знаешь, Че, по-моему, он без ума от моей фигуры! Он такие взгляды бросал… у-у-у!..
Люся безрадостно слушала захлебывающуюся от восторга Лу. Ну и как она могла достучаться до этой свихнувшейся барышни, возомнившей себя Моной Лизой! Черепашка припомнила скандальные светские новости о Фуфайкине, которые Елена Юрьевна иногда приносила из телевизионных кулуаров, а некоторые из них освещала желтая пресса, падкая на скандалы.
Например, как однажды в Сандунах, будучи в сильном подпитии, он чуть не утопил в бассейне какую-то модель, решив проучить ее за то, что она отказалась пить шампанское из его ботинка. Или как на одной из богемных тусовок этот «гений палитры» схватил за длинные волосы молоденькую балерину, пришедшую туда с мужем, обмакнул их в густой томатный соус и попытался оставить свой автограф на светлой стене… Говорят, балеринин муж набил Федору физиономию, грозился подать в суд, но дело замяли. А прошлой осенью в ресторане «Славянский базар» Фуфайкин умудрился незаметно отстричь большой клок волос у сидящей за соседним столиком девицы, оправдывая это тем, что хочет сделать из них настоящий парик для очередного портрета. Девица подняла жуткий ор, но опять же… То ли он откупился от нее немалой суммой, то ли девица в итоге прониклась его затеей и решила позволить Федору увековечить свои локоны на картине. А дорогущее платье известной актрисы, разрисованное Федором в порыве вдохновения алой губной помадой! И это не считая расколоченных зеркал в ресторанах, пьяных разборок с поварами за якобы неправильно приготовленные блюда и прочих «мелочей»… А уж количество разбитых женских сердец просто не поддается исчислению!
Все это Черепашка прекрасно помнила, но от этого ведь не легче. Сумасбродной подруге втолковывать об истинном облике ее возлюбленного было так же бесполезно, как заставлять зайца съесть лимон!
– Скажи мне, Лу, только честно… У вас с ним было что-нибудь? Ну, ты понимаешь, о чем я? – попыталась Люся прояснить ситуацию до конца.
– Нет! Ничего не было, реально, Че! То есть он, конечно, кое-какие попытки делал, но… знаешь… я испугалась почему-то. Я как-то не готова оказалась, вот так. – Лу пожала плечами. – Вообще ты подожди выспрашивать, а то ничего толком не поймешь. Я тебе все по порядку…
Следующие полтора часа Черепашка обреченно выслушивала во всех подробностях про загорские приключения Лу. Особенно про интимный субботний вечер, щедрые посулы Федора и его фантастические предложения.
– Так, стоп! – прервала Черепашка Лу, в десятый раз описывавшую поцелуи Федора. – А его не смущает, что он собирается жениться на шестнадцатилетней школьнице? Это как, ничего?
– А-а… он не знает об этом, Че! Я сказала ему, еще до поездки, что учусь в универе на втором курсе. Черт, у него же мой паспорт остался! – наконец опомнилась Лу. – Блин, он увидит, что я его обманула! Хреново как… Ладно, я ему все объясню, он же меня любит, значит, простит обман. Да и какой уж там обман, так… невинная шалость.
Лу нервно засмеялась. На душе у нее было вовсе не так радостно, как она выглядела. Как она могла забыть у него свой паспорт, кретинка? А с другой стороны, если они с Федором собираются пожениться, то ее возраст по-любому станет известен жениху.
– Ничего страшного, шум смерти не помеха! – быстренько стала оправдывать любимого Лу. – У него же огромные связи, его все знают, я уверена, что он устроит так, чтобы нас зарегистрировали. Ему это раз плюнуть. Че, ты как думаешь?
– Я думаю, что ты сошла с ума, – мрачно ответила Люся. – Лу, послушай меня. Мне всегда казалось, что мое мнение тебе небезразлично. Я права? Вот поэтому прошу тебя: посмотри на происходящее со стороны. Пойми, что твой Федор не белый и пушистый, каким ты его видишь, а совсем наоборот. Он гнусный, развратный тип, он устраивает дикие оргии с мордобоем, он совершает дикие поступки, которые кажутся ему эпатажными. На самом деле они отвратительны! Он напивается до свинского состояния, оскорбляет людей, а потом пытается откупиться от них, швыряя им тысячи баксов чуть ли не в лицо! Лу, пойми, он обожрался своей вседозволенностью, своим богатством, ему уже приелось все… А тут попалась наивная дурочка, влюбленная в него по уши. Чем не развлечение?
Черепашка просто задыхалась от гнева и собственного бессилия. Она видела по глазам Лу, что ее слова отскакивают от нее, как мячики, не проникая в мозг и не оставляя в сознании никакого следа.
– Че, ты как маленькая, ей-богу! Во-первых, ты начиталась желтой прессы. Так там, сама знаешь, брехня голимая! А во-вторых, даже если и было что-то скандальное, то это же обычный пиар! Че, ну не мне же тебе разъяснять, как звезды стараются подогревать интерес публики к своей персоне! Может, он нарочно напился в общественном месте и что-нибудь разгромил, чтобы газеты наутро брызгали слюной и описывали поведение Фуфайкина. А потом журналюги сами дополнят статью всякими небылицами.
– Нет, Лу, это поразительно! Ты меня вообще как будто не слышишь! Знаешь что? Можешь считать меня кем угодно, но если ты не одумаешься, мне придется посвятить в твои шуры-муры Наталью Романовну, так и знай! – окончательно рассвирепела Черепашка.
Люсе наивно казалось, что это заявление должно, если не напугать Лу, но хотя бы заставить ее задуматься и умерить пыл. Но она ошиблась.
– Че, во-первых, это не шуры-муры, а любовь. Знаешь, иногда такое случается с людьми? Вот! А во-вторых, мама ведь все равно узнает обо всем! Не могу же я уехать в Париж без ее ведома, усекла? – с легкостью парировала подруга.
– Лу, а как же твое поступление? Ты ведь хотела поступать в университет! А для этого готовиться надо. А ты, мне кажется, вообще перестала заниматься? – выдвинула последний аргумент Люся, в душе понимая всю его бесполезность.
– Да на фиг! У меня теперь другие планы. Федор сделает из меня настоящую звезду, мы будем устраивать выставки по всему миру. Сама покумекай, для чего мне париться еще пять лет над учебниками? – беззаботно махнула рукой Лу.
На эти слова Черепашка уже не сумела возразить. Она поняла, что подругу надо спасать. И немедленно. Но как?
– Мам, ответишь мне на один вопрос? – заглянула вечером на кухню Черепашка, где Елена Юрьевна пила чай и одновременно правила какой-то сценарий.
– Излагай, отвечу, если ответ знаю… – рассеянно проговорила мама, продолжая изучать текст.
– Где можно увидеться с Федором Фуфайкиным, художником? – Черепашка деловито смотрела на маму сквозь свои большие очки в черной оправе.
– А тебе он зачем? – удивилась Елена Юрьевна и оторвалась наконец от бумаг.
– Мне он не нужен, – соврала Черепашка. – Просто Каркуша, ну Катя Андреева, задумала взять у Фуфайкина интервью для журнала «Клево!». Она же с ним сотрудничает, в смысле с журналом, и попросила меня узнать, где эту знаменитость реально можно выловить. Чтобы спокойно побеседовать.
– Понятно. Да я толком и не знаю, где его ловить, это такая мутная личность… А может, я номер телефона его достану и твоя Катя сможет с ним созвониться? – предложила мама.
– Клево! А когда узнаешь телефончик, а? Мам, давай побыстрее, а то у Катьки сроки поджимают. В редакции уже рассчитывают на это интервью, – воодушевилась Черепашка.
– Завтра устроит? – спросила Елена Юрьевна, снова утыкаясь в сценарий.
– Более чем! – обрадовалась Люся и вернулась в комнату.
Мама сдержала обещание. Вечером следующего дня она вручила Черепашке листок бумаги с номером телефона художника.
– Спасибо, мам! Пойду Катьке занесу, вот она обрадуется, – крикнула Черепашка, прихватила свой мобильник и выскочила за дверь.
Ни к какой Катьке она, естественно, не собиралась. Спустившись во двор, Люся присела на скамейку и набрала заветный номер. Трубку долго не снимали, затем мужской приятный голос недовольно произнес:
Ознакомительная версия.
