Вот оно, значит, как. Малыш Пити обретет семью, и будут они жить долго и счастливо.
Это же хорошо? Мой лучший друг будет – счастлив.
Нет, это очень плохо, потому что его заберут из детдома и он больше не сможет со мной дружить.
Так нечестно! Он у нас недавно совсем, а я уже сто лет здесь живу, и никто меня в семью взять не хочет.
Да ладно, кому нужны эти пожилые приемные родители! Они небось уже совсем дряхлые. И сварливые. И строгие. Они не носят джинсы и не пишут смешные письма, и они не поведут Питера в «Макдоналдс».
Ну скорей бы Кэм приехала! Хотя сейчас еще рано. Тупо это – сидеть вот так у окна. И ждать.
Жюстина торчит у меня за спиной. Наверное, папу своего дожидается. Надеюсь, она ему не расскажет про несчастный случай с Микки-Маусом. А то вдруг ее папа меня побьет? Хотя будильник уже починили. Дженни его отнесла в мастерскую, там все исправили. Я даже рада, что Микки опять бегает по кругу, тик-так, тик-так. Жюстина заметила, что я на него смотрю, и как пихнет, чуть с ног не сбила. Говорит, если я до ее будильника еще раз хоть пальцем дотронусь, она меня поколотит. Честное слово, так и сказала! У меня кулаки сами собой сжались, и я чуть ей не врезала – пусть не смеет так разговаривать с Трейси Бикер! Но тут я вспомнила про «Макдоналдс». Дженни на меня и так сердится, а если я еще и подерусь с Жюстиной, вдруг Дженни меня не отпустит с Кэм.
Поэтому я сдержалась. Проявила силу воли:
– Ну что ты, Жюстина! Неужели нельзя решить спор мирным путем?
А Жюстина не оценила мою выдержку. Подумала, что я струсила.
– Трусиха, трусиха! – шипит она у меня за спиной. – Трейси Бикер струсила!
Не буду обращать на нее внимания. Буду просто сидеть у окна и писать в дневнике. И ждать. Уже недолго осталось. А кажется, будто целая вечность.
Я раньше так сидела, когда маму ждала. Ну когда она приедет? Мне сегодня такой ужасный сон о ней приснился. Мы с Кэм сидели в «Макдоналдсе», так весело было, а потом я посмотрела на часы, вижу – уже второй час, и вдруг меня как ударило: я вспомнила, что мама должна была в час приехать и повести меня обедать. Я так испугалась!
Бросилась скорее в детдом, думаю – может, успею. Вскочила в автобус, а меня выгнали, потому что у меня денег на билет не хватило. Тут я налетела на тетю Пегги, и она за мной погналась, чтобы отшлепать, а тут Жюли с Тедом ставят мне подножки, а Жюстина столкнула меня в реку, а я плавать не умела и стала тонуть… И тут я проснулась, а в кровати мокро.
Ну знаю я, что это просто сон такой дурацкий. А вдруг он вещий?! Что, если мама правда сегодня приедет, а я уйду с Кэм и ее пропущу?
Надо поговорить с Илень.
Поговорила. Вроде того.
– Илень, можно тебя на минуточку? – спросила я.
– Подожди, Трейси, видишь – я разговариваю с Питером.
– Ты уже давно с ним разговариваешь. Сколько можно? Ты не только его соцработник, мой тоже. Пожалуйста, подойди на минуточку! Мне надо у тебя спросить что-то очень важное.
Илень вздохнула, потрепала Питера по голове и пощекотала под подбородком. Потом наконец подошла ко мне:
– Ну, что такое?
Я запнулась. Не знала, как сказать.
– Трейси, ты нарочно меня доводишь?
– Нет! Просто… понимаешь, я хотела спросить про маму. Она не знает, где я сейчас, так?
– Э-э… Да, скорее всего, не знает.
– Но она же сможет меня найти, если захочет, правда?
Я совсем тихо это прошептала, а Жюстина все-таки услышала:
– Да кому ты нужна тебя искать, Трейси – Бикер!
– Закрой рот!
Жюстина скорчила гадостную рожу, а Луиз давай подхихикивать. Потом потянула Жюстину за рукав:
– Пойдем посмотрим, что новенькая делает! Она целых два чемодана с собой привезла. Наверное, у нее куча нарядов!
Но Жюстина не захотела уходить от окна, так что Луиз без нее пошла. Я знала, что Жюстина подслушивает – честное слово, совсем совести нет у некоторых, – но мне обязательно надо было все выяснить.
– Мама же может пойти в тот, прошлый детдом, правда? И там ей скажут, где я, правда же?
– Да, конечно, – ответила Илень. – Ты не волнуйся, Трейси. Каждый раз, когда тебя переводят на новое место, об этом остается запись в документах. Так что найти тебя легко. Посмотрят по твоему имени и номеру личного дела и узнают твой нынешний адрес.
– Это хорошо, – говорю я.
– Да что такое, Трейси? Тебя как будто что-то беспокоит.
– Нет-нет, все нормально.
А на самом деле мне было ужасно тревожно. Что, если мама сегодня приедет, а я ушла с кем-то там обедать? Дождется она меня? Или ей надоест и она опять куда-нибудь умчится? Я вернусь, а Дженни мне скажет: «Ой, Трейси, между прочим, твоя мама приезжала, но тебя не дождалась. Она хотела взять тебя с собой в Голливуд, но не могла задерживаться, потому что опаздывала на самолет».
И что я тогда буду делать?!
Может, она сегодня и не приедет. До сих пор ни разу не приезжала. А если вдруг? Ну зачем мне этот сон приснился! Сны иногда сбыва-ются.
Меня даже тошнит немножко. И уже не хочется ни в какой «Макдоналдс».
Видите? Настоящая кровь.
Теперь меня в «Макдоналдс» точно не отпустят. Я подралась и теперь сижу в «комнате для раздумий».
Вот как это получилось. Я подошла к Питеру и шепнула ему на ухо:
– Хочешь пойти с Кэм в «Макдоналдс»?
Питер голову от меня отклонил – видно, ему от моего шепота щекотно было.
– Мне с вами пойти?
– Да нет! Вместо меня. Мне что-то расхоте-лось. Ты не бойся, я Кэм все объясню, она не будет против. Ты ей нравишься.
Питер все равно испугался:
– Трейси, я не могу! Я тоже иду гулять. С теми людьми.
– А, с этими скучными пожилыми супругами? – говорю я.
Илень выгнула бровь, но я не стала обращать внимания.
– Спорим, они тебя в «Макдоналдс» не поведут! – говорю.
– А почему ты передумала? – спрашивает Илень. – Ты же так хотела пойти.
– Ну да, просто… Лучше я здесь останусь. На всякий случай.
Илень-Мигрень, конечно, зануда, но соображает хорошо.
– Трейси, вряд ли сегодня твоя мама приедет, – сказала она тихо.
– Да знаю я. Просто сон приснился. Что она приехала.
– Ну да, конечно. Сон чудесный, но…
– Ужасный сон, потому что я с ней разминулась и…
– …и проснулась в луже, малявка! – прошипела Жюстина.
Тут я всерьез разозлилась:
– Я кому сказала, закрой рот!
– По-моему, Трейси, лучше тебе все-таки пойти с этой писательницей, – говорит Илень.
– Да мне уже не очень-то хочется. Питер, ты со своими нудными старичками в любой день можешь встретиться, зачем обязательно сегодня? Пойди лучше с Кэм, съешь биг-мак.
Питер заерзал. Илень положила руку ему на плечо. Он посмотрел на нее, на меня…
– Трейси, прости! Я хочу познакомиться с тетей Ви и дядей Стэнли.
– Конечно, Питер, ты с ними познакомишься! – подхватила Илень. – А Трейси пойдет гулять со своей писательницей.
– Не пойду!
– Я бы пошла, – влезла Жюстина. – Только я не могу, я сегодня с папой иду обедать.
– Ты в прошлую субботу собиралась с ним обедать, а он не пришел, – сказала я.
– Ну, иногда он все-таки приходит. Не то что твоя знаменитая мамочка. Она тебя никогда не навещает. Никогда-никогда-никогда!
– Нет, навещает! – завопила я. – Она сто раз приезжала! И еще приедет и заберет меня насовсем, и мы с ней поедем в Голливуд… Ты что смеешься, гадюка?!
– Ну ты и дура! – простонала, задыхаясь от смеха, Жюстина. – Твоя мама никакая не кинозвезда. Луиз мне все про нее рассказала. Она никто. И никогда не приедет. Спорим, она давно о тебе забыла. А может, других детей завела, а про скучную уродину Трейси и вспоминать не хочет!
И тогда я ее ударила. И еще ударила. Колотила изо всех сил. Мне было уже все равно. У нее опять из носа кровь пошла. Жюстина меня тоже стукнула пару раз, но я почти и не заметила. Сейчас я сижу в «комнате для раздумий», полдень уже прошел. Вместо меня с Кэм пойдет кто-нибудь другой, ну и пусть. Главное, что не Жюстина.
А вдруг мама все-таки приедет?
В коридоре чьи-то шаги. Дверь открывается…
Мама?!
Нет. Конечно не мама. Это была Кэм.
Я, как ее увидела, разревелась. То есть разревелась бы, если бы была плаксой.
– Ох, Трейси, – сказала Кэм. – Как-то я на тебя не очень хорошо действую.
Она села рядом со мной, прямо на пол, и стала ждать. Когда я немножко успокоилась, Кэм вытащила из кармана джинсов мятый бумажный платочек и протянула мне. Я вытерла свой аллергичный нос.
– Чем хочешь теперь заняться? – спросила Кэм.
– А кто меня спрашивает? Придется здесь сидеть.
– Да нет, я спрашивала Дженни – мы еще можем пойти обедать, если ты захочешь. Илень объяснила, почему ты расстроилась.
– Много она понимает! Ненавижу, когда меня обсуждают.
– Да, неприятно, наверное, – отозвалась Кэм. – Зато ты в центре внимания. Держи еще платочек, а то у тебя опять из носа течет. Удачно, что ты сегодня без косметики.
