– А почему ты не села с ним, как Машка с Игнатом? – поинтересовалась Танчик.
Лиса вздохнула:
– Я… Я вчера весь день ждала, что он мне предложит с этой четверти сидеть вместе, но… как видишь… Или не знаю, может, нам пока не стоит афишировать отношения в классе?
– А ты сама-то чего хочешь?
– Я не знаю. Ладно, давай потом.
Пришли сестры-близняшки, которые сидели перед ними, и подружки замолчали.
Тема с общей партой была для Лисы болезненной: она очень – ОЧЕНЬ! – хотела не просто вне школы встречаться с Морозовым, но и сидеть с ним за одной партой, чтобы все видели, что они теперь – парень и девушка. Но Леша ей этого не предложил, а сама она не хотела напрашиваться. Решила дождаться, пока Морозов сам дозреет.
Но дни шли, а он об этом даже не заикался. И вообще вел себя в классе как-то странно. Общался только на школьные темы, садился с ней в столовой рядом через раз. Продолжал говорить комплименты другим девчонкам. А один раз даже проболтал всю перемену с Филимоновой! Хотя пару раз в неделю стабильно они встречались и проводили время вместе. Лиса же, внутри страдая, внешне старалась вести себя будто так и должно быть. По крайней мере, Танчика она старательно убеждала, что отношения надо сначала проверить, а потом только афишировать. Пока та однажды не выдержала и не завела прямой разговор.
– Лиса, я хочу с тобой поговорить, – в лоб заявила подруга, придя в гости и усевшись на Лискину кровать.
– О чем? – поинтересовалась та.
– О том, что с тобой происходит.
– А что со мной происходит?
– Ты стала какой-то другой. Сейчас поясню. Во-первых, ты все время говоришь только о Морозове. И, что самое интересное, мне кажется, ты говоришь неправду. Ты вроде бы хочешь поделиться со мной тем, что происходит в ваших отношениях, но представляешь все под каким-то таким углом… фальшивым. Как будто сама себе пытаешься наврать, а тренируешься для этого на мне. Во-вторых, ты вдруг совершенно забыла о футболе. Ты, которая так страстно хотела в него играть, убеждала всех нас! Что случилось? В-третьих, ты перестала общаться с нашими девчонками: с Машей, Ларисой, Аней и другими. Как будто их нет в классе. Как будто вообще ничего не было: ни тренировок, ни команды «Мармелад». Что с тобой происходит?
– А я тебе отвечу! – почему-то разозлилась Лиса. – По пунктам. Одноклассницы меня предали! Я – их капитанша, их лидер. А они? Они меня не послушали. Они согласились с парнями, с Русланом. Испугались проигрыша – трусихи! Правильно парни сказали, что футбол – не для девчонок. Разнылись! А я – не такая. Мне с ними – не по пути! Почему я одна должна бороться с несправедливостью? Да и бороться уже не с чем. Погода отвратительная, все равно все в спортзале занимаемся, да и Руслан, заметь – благодаря мне, моей инициативе пожаловаться, – стал меньше издеваться над нами и обзываться. Вот так!
– Подожди, подожди… – вклинилась Танчик. – Это ты что, мстишь всем, что ли? Ты обиделась? На то, что тебя не поддержали? Но кто тебе сказал, что команда всегда тебя будет поддерживать? Ты думала, будет легко: назвалась лидером и все должны тебя всегда слушаться?
Именно так все и было: Лиса обиделась, решила мстить, потому что была уверена, что если она – лидер, то все всегда должны ее слушаться. Но когда она услышала это от подруги, ей почему-то стало стыдно. Но признавать правоту Танчика ей вовсе не хотелось. Ведь в их паре она, Лиса, была лидером, а не подруга. В нее как будто бес вселился:
– Было бы на кого обижаться! Мне никто не нужен. Мне тебя достаточно. Зачем мне Машка, Анька, зачем они мне?
– Меня достаточно? Но я – тоже член команды. Я тоже растерялась тогда, согласилась отдать парням мяч. И я, получается, тоже предала тебя?
– Ты… Не знаю… Ты – другое. Не усложняй. Я решила, что не буду с ними общаться, – и точка. Я лидер и могу сама принять решение.
– Да какой ты лидер? Ты при первой же неудаче удрала в кусты! Ты бросила футбол. А Славка про тебя спрашивал! Они по-прежнему готовы с нами играть! Да, погода портится, но все равно еще бывают хорошие дни, когда можно выйти на поле. А ты все бросила ради своего Морозова. И, получается, Филимонова была права?..
– Нет! Я сама сначала хотела играть в футбол, а потом влюбилась в Морозова и поняла, что любовь важнее. Любовь важнее футбола! А ты мне просто завидуешь. Если бы у тебя появился парень, ты бы тоже забыла про футбол и про все на свете. Просто у тебя никого нет.
– А почему ты так уверена, что у меня никого нет? Ты сначала была увлечена футболом, потом – своей большой внеземной, а про меня ты просто забыла! А у меня в жизни тоже все изменилось!
– У тебя в жизни все тоже изменилось? – хихикнула Лиса.
Но Танчик не обратила внимания:
– Мы, между прочим, встречаемся. В смысле, я и Тимка. В смысле, Саша.
– Что? – такого поворота Лиса не ожидала. – Он ведь тебе не нравился? Ты ведь с ним тогда просто за компанию, чтобы мне помочь с Морозовым закрутить, пошла?
– Сначала вроде да… – неожиданно смутилась Танчик. – А потом… Помнишь, как он Шекспира стал в кафе читать? Потом он меня проводил, мы разговорились… Он тоже обожает читать книги, ему Шекспир нравится…– Но ведь он же – никакой. Некрасивый. И одевается… странно. В футбол играет хуже всех парней. И кличка у него, как у собаки, – Тимка!
– Что значит имя?
Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет.
Ромео под любым названьем был бы
Тем верхом совершенств, какой он есть [7] .
– Бли-ин! Ты влюбилась! – тут наконец до Лисы дошло. – И ты молчишь?!
– Ну, Ежик Женя! Я молчу? Мы с тобой просто не видимся! Тебе последний месяц на меня плевать. То ты все думала, как Машке, Аньке, Светке и другим понравиться, теперь – как Морозова убедить сидеть с тобой за одной партой. А на меня тебе на-пле-вать. Я как будто перестала существовать для тебя.
– Я не хочу убеждать Морозова сидеть с мной за одной партой! Мне этого не надо!
– А вот и надо! Надо! И не ври мне, что тебе не хочется, чтобы он в классе вел себя с тобой, как со своей девушкой. Что между вами происходит? Ты мне рассказываешь одно, а вижу я – другое!
И снова Танчик попала в цель. Лиса обижалась и злилась на Морозова за то, что он был приветлив и ласков с ней вне школы, а в школе вел себя, скорее, по-приятельски. Как быть, она не знала. И ей хотелось поговорить об этом с подругой, пожаловаться, спросить совета, но… Но Лиса снова вспомнила, что в их паре она – лидер. И почему-то решила, что лидеру жаловаться не пристало. Ведь у лидера, как ей казалось, все должно было быть всегда «в шоколаде»…
– Что ты ко мне лезешь? У меня все отлично. Я именно такие отношения с Морозовым и хочу. Мне других не надо. В школе нужно думать об уроках, а не о любви.
– А по-моему, ты врешь. Скажи правду. В чем проблема-то?!
– Да нет у меня никаких проблем! – снова разозлилась Лиса и пошла в атаку. – Это у тебя проблемы с Тимкой, раз он с тобой за одну парту не садится. Не хочет он с тобой сидеть, да? С чего он в классе отношения ваши не афиширует? Может, ты для него так, разминка, а сам он на какую-нибудь одиннадцатиклассницу поглядывает?
– Что?! Да мы просто с ним только вчера обо всем договорились! Он мне предложил сесть с ним. До этого, скорее, я пугалась, не верила, что… В общем, не хотела я отношений. А тем более их показывать. И тебя бросать одну за партой не хотела. А так – все у нас хорошо! Мы вчера целовались. И это было так здорово… – Танчик вспомнила о поцелуе и мечтательно заулыбалась.
Лиса прикусила губу. Они хоть и виделись с Морозовым постоянно, но он… Он так ее до сих пор и не поцеловал. Не предпринимал никаких попыток поцеловать ее. Ни разу. А теперь еще и до дома почти перестал провожать. Как-то так получилось, что они все чаще у него сидели. Родители допоздна на работе и бабушка, за которой надо присматривать. А потом она уходила, а он оставался дома…
Лисе стало завидно: как это так вышло, что ее подруга первая поцеловалась?! Ведь она, Лиса, должна была быть первой! Потому что она – лидер и образец.
– Фи, эка невидаль – поцеловались. Да мы постоянно целуемся с Морозовым. А одолжения мне делать не надо: хочешь пересесть к Тимке – пересаживайся. Я за партой одна не останусь.
Тимка делил парту с Морозовым, а потому если бы Танчик села к нему, то Морозову ведь ничего бы не осталось, как…
– И опять ты врешь, – между тем спокойно выдала подруга. – Лиса, я же тебя знаю! Ты хоть и Лиса, а врать не умеешь.– А ты мне не указывай! – взвилась Лиса: она почувствовала себя не то что не лидером, а полным лузером на фоне подруги. – Я сама со всем разберусь. А ты ко мне не лезь. Это ты – неудачница. И парень у тебя – самый страшный в классе.
– …the reason that I have to love thee
Doth much excuse the appertaining rage
