кряду судачили во всех окрестных селениях. Виновником шумихи стал взбешённый Рис, когда обнаружил, что с первым лучом солнца золотые монеты в его горшке превратились в сухие дубовые листья.
Глава вторая
Леди-шиповник, её верный рыцарь и тени слуа ши
Прошли те времена, когда в Чернолесье сторонились учеников колдуна. Теперь только появишься, как начинается: помоги там, помоги сям… Но Элмерик не жаловался. Ему было даже приятно: если просят — доверяют.
Вот и в этот раз плотник Итан отвёл Элмерика в сторонку от телеги, пока его подруга Келликейт пересчитывала мешки с зерном, и зашептал:
— Слухай, Рыжий, дело есть. Ты ж, грят, чародей и бард?
— Я ещё учусь, — начал было Элмерик, но увидел, как в глазах Итана гаснет надежда, уступая место страху, и быстро поправился. — В общем, да. А что надо?
— Ты можешь потолковать с фейри? — плотник мял в руках шапку.
— Смотря о чём. Не томи уже, рассказывай всё, как есть, — Элмерик махнул Келликейт, мол, тоже подходи, послушай. Это не понравилось Итану.
— А эта пигалица нам зачем?
— Эй, она вообще-то тоже ученица мастера Патрика! — вспылил Элмерик. — Может, побольше меня понимает в чародействе. И уж точно побольше твоего!
Плотник от такого напора смутился и забормотал, выкручивая свою шапку чуть ли не в жгут.
— Да эта… того… я никого обидеть не хотел. Просто… ну этаво… неловко как-то при девице. Не всё ж рассказать можно.
Бард вздохнул. По его мнению, Келликейт можно было доверить всё, что угодно. Она редко смущалась, не злословила, не осуждала и вообще была из тех девчонок, которые воспринимаются как «свой парень», но человеку со стороны это так просто в голову не вложишь. Зато у него нашлось объяснение получше.
— Дядь, она не обычная девица, а сама наполовину фейри. Уши острые под платком прячет, чтобы деревенские не пугались лишний раз.
Тут плотник впервые глянул на Келликейт — нет, не с уважением — со страхом. Аж шею в плечи втянул и невнятно пробурчал в пшеничные усы:
— Ну ежели так, то, оно, конечно… м-да… — но уже через миг он взял себя в руки и, прочистив горло, предложил. — А пойдёмте в таверну. Угощу вас элем, всё расскажу. Элмерик, конечно, согласился. Кто же от такого отказывается?
Сегодняшний день выдался погожим, даже жарким, а в таверне, за толстыми стенами да под соломенной крышей, было почти прохладно. Самое время отдохнуть и пообедать.
Итан сел, хлопнул широкой ладонью по столешнице (к нему сразу подбежал мальчишка) и обстоятельно сделал заказ. В первую очередь, конечно, эля. А ещё — хлеба с травами, тушеной капусты и даже немного вяленого мяса. В общем, плотник в Чернолесье явно не бедствовал.
— Видал, какие столы и лавки крепкие? — он снова хлопнул ладонью. — Моя работа!
И пока Элмерик восхищенно цокал языком, Итан пригубил эль, утёр пену с усов и вздохнул.
— Только энто всё в прошлом. Сейчас-то мои дела пошли наперекосяк. А всё из-за фейри…
— Дай, угадаю: ты их разгневал, — Келликейт подпёрла подбородок обеими руками.
Ну да, она никогда за словом в карман не лезла. Элмерику порой приходилось за неё краснеть. Ладно бы ещё спросила… но нет, слова прозвучали утвердительно, даже с нажимом. Стоит ли удивляться, что плотник начал оправдываться.
— Я не делал ничего дурного! А она взъелась на меня ни за что, ни про что! Такое тоже случалось. Не все младшие ши Чёрного леса относились к людям дружелюбно, некоторые вредили просто в силу пакостного характера. Может, статься, Итан нарвался на болотных бесов? Этим только дай волю — изведут человека. Или яблоневые девы — всем хороши красавицы, только порой пьют человеческую кровь. Поэтому бард счёл за должное уточнить:
— Да кто «она»-то?
Ответ поразил его до глубины души.
— Льиса, фея Рябинового ручья, — плотник шмыгнул носом, как мальчишка. — Я теперь, понимаешь, ни вброд, ни по мосту, ни верхом, ни на телеге — никак. Работёнку подкинули аж в самом Задолье, а как я туда попаду, если всякий раз в воду падаю и на тот берег ни-ни, — сразу захлёбываться начинаю. Эх, плакали мои денежки…
Сам Элмерик Льису никогда не встречал, но многое о ней слышал от мастера Патрика. Старый мельник-колдун уж на что не любил младших ши, а эту ласково называл Рябинкой и говорил, что увидеть её не так-то просто: мол, прячется от людей. Только если прислушаешься, как ручей звенит, огибая камни, можно услышать тихое пение Льисы. Элмерик пытался, но без толку: то мельничное колесо грохочет, то птицы кричат… На зиму Льиса, как и прочие водные духи, ложилась спать, а по весне, бывало, шалила: разливала воды по полям, подтапливала низины. Ну так оно и понятно: Рябиновый ручей только в народе ручьём прозывается, а на королевской карте означен как небольшая, но всё-таки река.
— … и опять ухнул в воду! Такие дела.
Элмерик только сейчас понял, что пропустил часть рассказа мимо ушей. Оставалось надеяться, что Келликейт слушала.
— Очень странно, — девушка поджала губы.
Элмерик хорошо знал этот недоверчивый взгляд: теперь плотник так просто не отделается, Келликейт из него всё вытянет. А та уже засыпала Итана вопросами.
— А дары приносить пробовал? А лодочку по воде пустить? Ей это нравится. Кстати, а откуда тебе известно, что фейри ручья зовут именно Льиса? Вы все-таки встречались?
— Н-нет, что ты! — плотник отчаянно затряс лохматой головой. — Я к бабке Шеллиди на поклон ходил, починил ей лавки, подновил плетень, а она взамен задала три вопроса фейри. И та изволила ответить. Мол, да, знает меня, но не таит никакой личной обиды. И даже то, что я русло ручья от своего огорода отвёл, ущерба ей не нанесло.
— Погоди, что ты сделал? — ахнула Келликейт.
— Р-русло отвёл.
— С этого и надо было начинать!
— Но бабка Шеллиди сказала…
— Да что понимает твоя бабка! — тёмные глаза Келликейт метали молнии, и Элмерику пришлось вмешаться. Положив ей руку на плечо, он шепнул:
— Знаю я эту бабку. И мастер Патрик её знает. Она правда ведьма, так что запросто могла задать вопросы Льисе и получить ответы. И уж точно не стала бы врать.
— А может, вы сами у неё спросите? — Итан смотрел на них, как пёс, выпрашивающий лакомство.
— У бабки? — не понял Элмерик.
— Да нет же, у фейри. Шеллиди-то, может, глухая и не разобрала чегось?
— А зачем тебе русло править понадобилось, умник? — фыркнула Келликейт.
— Да я совсем чуть-чуть подкопал, чтобы в половодье огород не затапливало. Между
