Ох, а ведь тут он прав.
— А если… — я замолкаю и быстро соображаю. — Если танец будет не про трех принцесс, а про двух принцесс и прекрасного принца? Или прекрасного рыцаря?
Мейсона зацепило.
— Роборыцаря? — спрашивает он.
— Точно, роборыцаря, — твердо отвечаю я. — Прекрасного принца-роборыцаря в классном костюме.
Мейсон обдумывает услышанное.
— А какой будет костюм? — спрашивает он.
— Отпадный! — говорю я. — И вообще, рыцари нравятся девушкам, — добавляю я, чтобы не углубляться в непродуманную тему костюма. — И танцоры тоже нравятся. Помнишь, Эпата говорила, что хочет танцевать на свадьбе?
Кажется, Мейсон дрогнул.
— Спорим, в костюме принца-роборыцаря ты ей понравишься, — говорю я.
— Да? — спрашивает он.
— Да! — уверенно отвечаю я.
Мейсон раздумывает еще с минуту.
— Ладно, — говорит он. — Так и быть. Только без всяких там рюшечек и оборочек. И чтобы ничего розового!
Я бегу вниз по лестнице, Мейсон — следом за мной.
— Мама! — кричу я. — Подожди, не звони мистеру Лестеру!
Мейсон показывает маме танец. Поразившись его талантам, мама немедленно звонит мисс Деббэ. Та не сразу соглашается на смену состава в последний момент, хотя мама рассказывает ей, что это Мейсон научил меня танцевать. Хорошо, что мама у нас адвокат и все время кого-то убеждает — вот и мисс Деббэ в конце концов сдается.
Но это только часть проблемы. Сшить костюм роборыцаря за один день тоже не так-то просто.
На следующий день после школы весь Орден Феи Драже — за исключением пребывающей в больнице Джоанны — отправляется к Алекс. Мы стоим в мастерской мамы Алекс, и она раздает нам указания. Мне достается резать ткань, потому что я очень аккуратная. Террела организует процесс. Бренда придумывает, как лучше разрезать серебристую пластиковую пленку, которую мы выбрали для рыцарских доспехов. Алекс бегает туда-сюда и приносит нам все необходимое, потому что она знает, что где лежит. Джессика помогает шить вручную, потому что она внимательная и без труда может заниматься таким нудным делом как мелкая строчка. Ну, а Эпата занимает Мейсона, чтобы тот не мешал нам до примерки.
Наконец, костюм готов. Мама Алекс помогает Мейсону натянуть рейтузы и доспехи со встроенной панелью управления, как у робота. На голову ему она водружает увенчанный антенной шлем.
— Ух ты! — выдыхает Мейсон, увидев себя в зеркале.
— Ты танцевать-то в этом сможешь, Мейсон? — спрашивает мама Алекс. Вместо ответа Мейсон делает идеальный пируэт. Мама Алекс смеется и качает головой. — Вот это да!
Этим вечером, лежа в постели, я понимаю, что Мейсон спас меня дважды. Без него я не выучила бы танец. И не смогла бы выступить на концерте.
Я тихонько крадусь в комнату Мейсона.
Свет у него погашен — может, братишка уже спит?
— Мейсон! — зову я.
— Что? — сонно спрашивает он.
— Спасибо, что согласился танцевать. Ты меня просто спас.
— Пожалуйста, Джерзи, — говорит он, переворачиваясь на другой бок.
Несколько секунд я слушаю его ровное дыхание. Он уже уснул. В полумраке я вижу, как от дыхания поднимается и опускается его грудь.
— Я тебя люблю, — говорю я тихо-тихо, чтобы он не услышал.
Завернутая в одеяло фигура на кровати чуть шевелится.
— Я тебя тоже люблю, — отвечает он.
Я застываю, потом улыбаюсь и на цыпочках выхожу из комнаты.
— Скорее, Мейсон! Нам через две минуты на сцену! — говорит Джессика.
Идет концерт. Мы натягиваем костюмы в классе. Точнее, натягиваем костюм на Мейсона. Мы с Джессикой уже давно одеты, но Мейсон пожелал отправиться в зал, чтобы посмотреть «Танец радуги».
— Как она красиво танцевала! — говорит он, возясь с пуговицами на рубашке. Мы не спрашиваем, кто эта «она» — речь, разумеется, идет об Эпате.
В класс входят девочки из «Танца радуги».
— Удачи! — говорит Алекс.
Джессика поворачивается ко мне.
— Готова? — спрашивает она.
Я киваю.
— А ты, прекрасный принц-роборыцарь?
— Ага, — отвечает Мейсон.
— Ну, пошли, — Джессика ведет нас к двери, выходит в коридор и направляется за сцену. Отсюда нам виден весь зал. Мама, папа и Джоанна сидят в первом ряду. Загипсованная нога Джоанны торчит вперед, и ярко-зеленый гипс только что не светится в темноте. Рядом с ними, тоже в первом ряду, сидит мисс Камилла.
На сцене заканчивают танец девочки из старшей группы. Наша очередь сразу после них. Музыка умолкает, они делают реверанс и покидают сцену. Выходит мистер Лестер — кажется, он чувствует себя немного не в своей тарелке.
— Дамы и господа, — говорит он, — еще раз благодарю вас за то, что сегодня вы посетили нашу школу балета «Щелкунчик».
В нашей программе произошли небольшие изменения. Последним танцем должен был быть «Танец трех принцесс», но теперь это будет «Танец двух принцесс и принца-роборыцаря». Партию принца исполняет Мейсон Дин.
Стоящий за сценой Мейсон удовлетворенно кивает.
Мы с Джессикой и Мейсоном выходим на сцену и беремся за руки. Начинает играть музыка. Мы делаем шассе и прыжки, пируэты и перескоки — ну, то есть балетные перескоки. Мы идем по кругу, держась за руки, словно водим хоровод вокруг майского дерева. Мейсон улыбается не переставая, и Джессика мне подмигивает.
Мне кажется, что танец заканчивается удивительно быстро. Зал взрывается аплодисментами. Мы с Джессикой делаем реверанс, а Мейсон отвешивает поклон по-мужски — вчера мы его научили. Мисс Деббэ бледновата, но выглядит довольной, а мама, папа и Джоанна хлопают так громко, что я даже боюсь, как бы они не отбили себе руки.
Когда зрители начинают расходиться, мы выходим в зал.
Мисс Камилла улыбается и кивает мне. Она не говорит ни слова, но я и так ее понимаю.
— Тебе понравилось? — спрашивает она, поворачиваясь к Мейсону.
— Ну, в общем, да, — говорит он. — Только рейтузы кусаются.
— Ваша семья щедра на сюрпризы, — говорит мисс Камилла маме и папе.
Мама смотрит на Мейсона, потом переводит взгляд на меня.
— Да уж, — соглашается она.
К нам подходит мисс Деббэ и подруги из Ордена Феи Драже.
— Что ж, мистер Мейсон, — говорит мисс Деббэ, — не желаете ли поступить к нам в школу?
Мейсон обдумывает ее слова.
— Я пока не знаю. Может, потом…
— Мы могли бы открыть специальный класс для мальчиков, — говорит мисс Деббэ.
— Не, тогда не хочу, — говорит Мейсон, глядя на Эпату. — Я лучше с девочками!
После концерта мы все вместе идем в ресторан родителей Эпаты. Там нас уже поджидает огромный стол.
Родители Эпаты приготовили обильный ужин, очень подходящий для кануна Дня Благодарения. Мы едим спагетти и закрытую пиццу, пирожные-канноли с клюквенным соусом, кабачки с сыром и тыквенный пирог. Все непривычное, но очень вкусное.
Я сижу между мамой и Мейсоном.
— Ох, детка, я ведь не успела еще сказать — ты чудесно танцевала! — говорит мама. — И все сделала в точности как надо.
— Ну, не совсем все, — уточняю я. — Пропустила одно па во второй части. — Я откусываю еще пирога. — Но это ничего. Мне было весело, а это главное.
Мама с папой переглядываются. Спорю на что угодно, они думают, что настоящую Джерзи похитили инопланетяне, а взамен подбросили робота.
— Джерзи и правда здорово танцевала, — говорит Мейсон, ненадолго оторвавшись от пирожного. — Ее хорошо учить.
— Ты хороший учитель, — говорю я ему.
— И хороший танцор, — говорит сидящая напротив Алекс.
Папа откидывается на спинку кресла.
— Что ж, учитывая Мейсоновы таланты к танцам и преподаванию, я считаю, что он заслужил внеочередной подарок на день рождения.
Мейсон так и подпрыгивает.
— А можно мне крысу?
— Можно, — отвечает папа. Мы издаем стон. История с крысой не дошла до папы с мамой. Есть вещи, о которых родителям лучше не знать.
Встает мама Эпаты — со своими блестящими черными волосами и в ярко-красном платье она выглядит точь-в-точь как кинозвезда.
— До наступления Дня Благодарения осталось совсем немного, поэтому я хочу сказать спасибо всем, кто пришел и разделил с нами этот ужин. — Она улыбается и поднимает бокал. — За верных друзей!
Мы все присоединяемся к тосту и чокаемся — взрослые стаканами с вином, а дети — с газировкой.
— Я тоже хочу сказать спасибо, — говорит Мейсон.
— За пирожные? — спрашивает Джоанна. — Ты уже штук десять слопал.
— Нет, спасибо Джерзи, что она заставила меня танцевать. Это было так весело! Я рад, что у меня такая старшая сестра. Я даже назову в ее честь свою крысу.
Глаза у меня снова начинает пощипывать, но это слезы радости. Я стряхиваю их и говорю:
