Ознакомительная версия.
Анюта сняла и повесила куртку. Надо поговорить с Юлькой. Потому что, как бы Анюта ни вскидывала голову и ни щурила презрительно глаза, с Юлькой хотелось помириться. А ради этого можно потерпеть и «Осенний бал» со всеми дурами из класса.
Анюта даже не подозревала, чем обернётся для неё этот вечер.
Глава триннадцатая
Бессонница в 8 «Б»
Юлька умылась, вытерла лицо салфеткой, которую откуда-то принёс Артём, вздохнула тяжело и вышла из туалета. Артём спокойно ждал её у окна, скрестив руки на груди.
– Ну, – улыбнулся он. – Успокоилась?
Юлька со вздохом кивнула. Было хорошо и немного неловко. Глаза, наверное, красные теперь… Зато Тёма – вот он, не бросил, не прошёл мимо, помог.
– Не обращай на неё внимания, – сказал он.
– Да нет, – вздохнула Юлька, – она просто ничего не поняла! И разговаривать не хочет.
– Да уж, – усмехнулся Артём, вспомнив сцену в раздевалке.
Они зашли в зал. Вечер уже начался, и Юлька заметила, что Артём слегка приподнял брови, увидев Алису на сцене. Юлька дёрнула плечом.
– Красавица, да?
– Кто?
– Есть варианты? Лапочка, конечно!
Артём чуть наклонился к ней и сказал:
– Ты – красавица, а она не в моём вкусе.
И солнце засияло для Юльки сквозь тяжёлые тёмные шторы.
Она села рядом с Варей Якуповой и Настей Пономарёвой, а Артём через два ряда – с Ивановым и Портнягиным. Краем глаза Юлька заметила, как в зал вошла Анюта с особенным выражением лица – она о чём-то напряжённо думала.
Эта дискотека была первой в Юлькиной жизни, когда она не сидела ни одного медленного танца. Сначала её пригласил, как ни странно, Володька Иванов:
– От имени и по поручению, – сказал он, подавая Юльке руку.
Юлька вскинула брови. Что бы это значило?
– Артёму позвонил отец, а я, как преданный вассал… в общем, Артемий волнуется, как бы кто не увёл его королеву, пока он что-то там объясняет предку. Придётся тебе потерпеть мое общество!
– С превеликим удовольствием, – присела в реверансе Юлька. Они смеялись с Володькой весь танец, и если бы Юлька была не так увлечена, то заметила бы, как следит за ними из-под рыжей чёлки пара внимательных, тревожных глаз.
Потом Юлька два раза танцевала с Листовским. Он крепко держал её, но в глаза не смотрел. Шутить и смеяться, как с Володькой, не получалось. Было даже как-то странно и неловко. Юлька чувствовала под пальцами кожу его шеи, она была тёплая и гладкая, сердце у Юльки ныло где-то в желудке, и казалось, что все на них смотрят.
А потом, когда начался следующий медленный танец, к Листовскому подлетела Алиса и уволокла его танцевать, хотя он сопротивлялся. Юлька в бешенстве смотрела им вслед, но тут к ней подсела Анюта:
– Юлька, – начала она и замялась. И они бы, конечно, поговорили и во всём разобрались, но к ним неожиданно подошёл Митя Вершинин и галантно пригласил Юльку на танец. Юлька жалобно посмотрела на Анюту, та пожала плечами: иди, мол, чего там. Проходя мимо Володьки Иванова, Юлька попросила его:
– Пригласи Анюту. Плиз!
Юлька и Митя танцевали и разговаривали. Они редко теперь общались, и поговорить было о чём. Юлька спросила про отца, передала ему привет, Митька сказал, что на каникулах они с Жорой, может быть, поедут в Москву.
– Хочешь с нами?
– Хочу.
Листовский и Лапочка танцевали рядом, и оба не сводили с Юльки и Мити гневных ревнивых глаз.
А потом, минут через пять после танца, к Юльке подбежала Алиса, бухнулась рядом на стул и прощебетала насмешливо:
– Представляешь, с ума сойти! Листовский мне в любви признался! Только его мне и не хватало! Смотри, смс-ку прислал.
И она поднесла к Юлькиным глазам свой сотовый.
«Алиса, ты самая прекрасная, ты, как звезда в небе, и я знаю, что я тебя недостоин, но всё-таки хочу тебе признаться, что люблю тебя. АЛ.». Смс была отправлена с телефона Листовского.
Иногда так случается, что в одну секунду мир, такой, казалось бы, прочный, прекрасный, полный тайн и удивлений, вдруг рушится, исчезает, оставляя за собой только тяжесть потери, горький привкус во рту, боль, жгучую, острую боль, такую острую, что кажется, будто ледяная игла вошла в сердце и застряла там, и плачь не плачь – не поможет.
Юлька плакала. Потому что не плакать – ещё хуже. Потому что тогда остаётся просто умереть. Она сидела на крыше, закутавшись в одеяло, ей было очень холодно, моросил дождик, смывая первый сухой снежок с обочин, но он не мог убрать копоть с Юлькиного сердца. Предательство. Предательство. Она думала, что уже всё знает про это, но как мелко показалось теперь Юльке то, что Анюта не написала её имени в том дурацком тесте! Мелко по сравнению с… Юлька сжимала зубы и стонала. Громко плакать нельзя – у соседей окно тоже выходит на крышу.
«Я замёрзну, я простыну и умру, и он пожалеет, и Анюта, и все. Зачем Лапочка мне показала? Но ведь она не знала… никто не знал, что мы встречались. Зачем мы прятались, как дураки? Надо было целоваться на всех переменах, как Суров с Самойловой!
Целоваться! Да Листовский ни разу до меня не дотронулся даже! Ну почти… Ну за чтооооо?!! Зачем он со мной – так?»
Юлька окончательно замёрзла, вернулась в комнату, закрыла окно поплотнее и достала сухое одеяло. Она села на пол и стала думать. А если Алиса специально? Может, она нарочно хотела её позлить? Может быть, все ведь в классе знают, что Юлька в Листовского влюблена? Но зачем? Зачем это Алисе? Они же сейчас, можно сказать, подружками стали… Да и как? Как, Юлька, как? Смска отправлена с его телефона! И слова такие… ну, он мог так написать. Запросто.
Юлькино сердце рвалось на части. Одна часть безоговорочно верила Алисе. Номер Листовского, стиль смски, в общем, тоже его. Да и непонятно, зачем Алисе врать. Другая часть Юлькиного сердца тоскливо выла на луну: за чтооооо?! Третья негодовала: как он мог?! Он, который клялся, что любит столько лет её одну! Что терпеть не может Лапочку и ей подобных, а сам!!! «Она не в моём вкусе»! «Ты – красавица!»
И только маленькая, крохотная частичка разрывающегося Юлькиного сердца чувствовала – Артём Листовский здесь ни при чём. Это – обман. Или ошибка. Или месть ей за что-то. Но это – неправда. Потому что он любит её. Её, Юльку, и больше никого.
Юлька достала толстую тетрадь, открыла где-то посередине и начала писать. Вот уже два года, как она поняла: дневник – лучший друг.
Анюта тоже не спала в эту ночь. Она почти разобралась с Юлькой. Точнее, если бы не Вершинин, разобралась бы совсем. А потом Юлька куда-то пропала. Володька с Листовским её везде искали, и Артём был очень расстроен. Володька. Анюта улыбнулась в темноту. Володька и был причиной её бессонницы. Она лежала и вспоминала их танец, его шутки, остроты и свои, в общем-то, удачные ответы… Володька был потрясающий! Теперь уже безо всяких. Ровесник? Ну и что? Анютка вздохнула: два года она была безуспешно влюблена в друга своего брата, а он взял и женился, чего уж теперь…
Не спал и Артём. Он сидел за столом и писал Юльке письмо. Он писал о том, что его покоробило, что она танцевала с Вершининым, к тому же он узнал от Лапочки, что Вершинин к Юльке неравнодушен. Он писал, что они с Володькой искали её и не могли найти. Артём отложил ручку. Юлька, Юлька, где ты была? Неужели с этим Вершининым? Нет, он был в зале, но вот всё ли время? Артём поручиться не мог. А если Вершинин проводил Юльку домой, а потом вернулся? Артём запустил тонкие пальцы в волосы. Юлька такая… он не мог подобрать слово. Она, как ветер: то ласковая, трепетная, как после ссоры с Анютой, то вдруг обдаст холодом, насмешкой, будто ушат холодной воды выльет. И не знаешь, как себя с ней вести. Никогда не знаешь, что ей придёт в голову. Зачем она пошла танцевать с Вершининым? Он, конечно, танцевал в это время с Алисой, а то бы… ну да, он танцевал, так она ж его в охапку сгребла! Он и сказать ничего не успел! Может, Юлька назло? Может, она и убежала, потому что обиделась? Артём скомкал почти законченное письмо и начал писать новое.
Алиса, как и Юлька, рыдала. Уткнувшись в подушку. Нельзя было разбудить родителей, они сразу вызовут «скорую», папа не терпит истерик. А ей просто хочется плакать. Ну почему всё так? Ну чем, чем эта дура Озарёнок лучше её? Алиса прообщалась с ней целый месяц – ну ничегошеньки особенного!!! Даже поговорить не о чем! А она её ещё пожалела! Не устроила ей бойкот после того, как Дёмины фотографии принесли с вылазки, а какой повод был! Надо же – тихоня! А с мальчиками одна в поход пошла и ничего! Чем они там только занимались, ещё не известно!
А этот «Осенний бал»…Она столько готовилась! Сама договорилась с Валентиной Сергеевной, чтобы их с Вершининым поставили ведущими и чтобы он не знал, что это она просила, и Валентина, молодец, понимающе улыбнулась и сделала всё как надо, и всё так хорошо было. Он её даже один раз после репетиции домой проводил, а теперь!!!
Ей на дискотеке Марфушина говорит:
– Чего ты бесишься? Он же с тобой тоже танцевал.
Ознакомительная версия.
