Ознакомительная версия.
– А не хочу я договариваться с ней, раз она любви моей не оценила!
– Так любовь-то всякий по-своему понимает, – сказал Иван.
– Гордей мне помог на ноги подняться, с ним и останусь, – заключил топорник.
– Ты не глупи, – не унимался Иван, – с женой тебе остаться надо. Один ты еще в большее ожесточение войдешь. Я помочь тебе хочу.
– Ты смотри! – закричал Гордей, брызгая слюной, – почву из-под ног выбивает! Человек только-только оправился после обиды, а этот, не знавши дела…
Он выкрикивал какие-то истины о долге, ссылался на память отцов…
– Да ты против князя нашего великого народ настраиваешь! – закончил Гордей.
Почему-то Ивану стало душно, как тогда, после Яшкиной кражи сундучка с золотом. Иван спросил:
– Умыться здесь можно где-нибудь?
– Он и не слушает нас! Видали? Он злодей такой же, как те, которые из леса нас хотят выжить! Вы посмотрите, кого мы пригрели!
– Гнать их отсюда обоих! – загалдели топорники.
– Еще картошку нашу едят! А ну, пошли отсюда, проходимцы-бездельники!
– Сами и рубить-то не умеют, а нам советы дают!
Иван и Яков вскочили с бревна, на котором сидели, и побежали в сторону дороги.
Дорога оказалась далеко. Добравшись до нее, друзья передохнули и продолжили путь.
– И что за человек такой этот Гордей? Вроде, дело доброе делает… – рассуждал Яков.
– Прикрывается он добрым делом. Злой он, а меняться не хочет. На других свою вину перекладывает, чтоб другие себя виноватыми чувствовали, за его зло ответственность несли, – пояснил Иван.
– Да, изменять себя – больно, – сказал Яков.
– Поэтому и бегут кто в лес, кто в свои обиды, кто в работу, кто еще куда – только бы собой не заниматься, – сказал Иван.
– Гордей тернистым путем идти предлагает. А путь добра – по терниям к звездам, – торжественно закончил Яков.
– К свободе! А сердце свое перепахивать – работа такая, что попотеешь больше, чем с топором.
– И мозоли кровавые заработаешь, – посмотрев на свои ладони, засмеялся Яков, – только как же в человеке не ошибиться?
– Если человек в себя вникает, к свету идет, тогда и ты за ним к свету выйдешь, а если человек в своем лесу сидит, то и тебя зверем сделает, – ответил Иван.
– А понять-то как: идет ли он к свету? – не отставал Яков.
– Если не себя защищает и других под свой ум не склоняет, если сам правду знать хочет, – пояснил Иван.
Яков задумчиво шлепал босыми ногами по песчаной дороге, потом спросил:
– У тебя-то откуда видение такое?
– Это после степи прозрение пришло.
– Через скорбь, значит?
– Через скорбь, – подтвердил Иван.
Иван тяжело вздохнул и стиснул зубы, словно опасаясь, что накопившаяся печаль вырвется наружу…
Не хотел Иван свою боль перекладывать на Якова и сказал только:
– Не готов я был к встрече с правдой жизни, Яша.
Приятель улыбнулся.
– Иван, а я ведь вслед за тобой к свету пробился.
– Знаю, – кротко ответил Иван, – только потому, что сам этого захотел. Мало солнцу сиять, нужно, чтобы росток к нему тянулся. И знаешь, что интересно? Не солнцем мы восхищаемся, глядя на росток пробивающийся, а ростком. Силой его.
День стал клониться к вечеру, и когда уже совсем стемнело, друзья вошли в незнакомое им поселение. Все дома были заперты, и Иван с Яковом устроились на ночлег в телеге на базарной площади.
Рано утром проснулись Яков и Иван от шумного спора.
Иван приподнялся. Возле одного из прилавков стояли четверо мужчин и спорили, стараясь перекричать друг друга.
– Сколько можно упрямиться?
– Действительно!
К компании подскочил паренек в рваной рубахе:
– Ух, измотали всех эти дровосеки!
– Да ты-то помалкивай, – толкнув в плечо паренька, сказал самый старший из спорщиков, – свой интерес в этом деле ищешь.
– Какой такой интерес? Я за общее дело болею! – взвизгнул паренек, – они напирают, чтоб я топором махал, а я идею защищаю. Не поддаюсь.
– Лодырь ты и плут, работать не хочешь, а к благому делу примазываешься. Шел бы лучше топором помахал. Пользы больше было бы.
– Так вы же сами против них…
– Бездельникам здесь слово не дано.
Паренек почесал за ухом и отошел в сторону.
– А чё сдалися-то? – прошепелявил совсем старый дед с куцей бородкой, – нат было до конца идтить. Эти топорами помахали, вы попятились!
– Дед, дык, махали-то не в шутку!
– О чем спор? – спросил Иван, спрыгнув с телеги.
– Ты пришлый, что ль? – поинтересовался один из спорщиков, повернувшись к нему.
– Пришлый. Иван я, а это Яков, приятель мой, – ответил Иван, указав на Якова, выглядывающего из телеги.
– Всем здрассте, – поклонился Яков.
– Здорово! – ответил один из собравшихся и добавил: – я – Гринька. Неладное дело у нас. Когда-то, когда меня и на свете не было, проезжал, говорят, князь по местности нашей. Князь этот обратил внимание на умение дровосеков наших местных. Они и в самом деле умельцы неслыханные. Все топором срубить могут. Даже избу. Дело-то в чем? Появилось новое изобретение – пила. Какое спорое орудие! В два раза быстрее дерево свалишь. Топорники-то уперлись и с пилами в лес никого не пускают, говорят, что деревья только топорами рубить можно, что сам князь в этом их отцов и дедов наставил. Руководит всеми Гордей. Он хитрый. Добрым прикидывается, а сам среди людей жить не может, оттого что людей ненавидит. Топорники у него – прикрытие хорошее, чтоб, вроде как, правым выглядеть.
– Трудно вам, – покачал головой Иван.
– Трудно – не то слово! Нам отстраиваться нужно. Город обновлять. Топорами много не нарубишь. Дело на месте стоит из-за спора этого. И воевать не пойдешь, свои все-таки.
– А если топорников занять тонкой работой? Поручить им ответственное дело – для князей проезжающих дворец выстроить. А которые не способны топорами работать, на валку леса отправить, – предложил Иван.
– Иван, – сказал Гринька, – дельный совет твой. Пойдем к нашему старосте. Расскажешь ему свою идею.
Гринька, Иван, а с ними Яков прошли через базар на какую-то улочку, а по ней вышли к красивому зданию.
На здании – флаг с вышитой эмблемой города – топором.
Вытерев ноги о половик, Гринька, Иван и Яков вошли в дверь. За дверью в коридоре стоял охранник. Он спросил у Гриньки:
– Кто эти двое?
– Пришлые, – ответил Гринька, – добрый совет старосте несут.
Кабинет старосты располагался на втором этаже. Все трое поднялись по широкой лестнице с витыми перилами и подошли к резным дверям. Возле дверей стоял другой охранник.
– К старосте можно? – спросил Гринька.
– Сейчас узнаю, – ответил охранник и, открыв дверь, вошел в кабинет, дверь за собой плотно закрыв.
Через пару секунд он вышел и пригласил всех зайти.
Староста сидел за большим письменным столом. Он отодвинул бумаги, разложенные перед ним на столе, и устало улыбнулся:
– Милости прошу. Усаживайтесь и рассказывайте, с чем вы?
– Да вот, пришлые у нас, – начал Гринька, – Иван да Яков. – Он помолчал и продолжил: – Пытались мы сегодня с топорниками договориться, да не удалось. А Иван, вот, предлагает другим путем пойти. Послушай его.
– Ничего особенного, на самом деле, – скромно сказал Иван. – Понял я, что строиться вам надо, на строительство материала много нужно, а заготавливать нет возможности. Вы бы пригласили всех топорников на торжественную встречу, раскрыли перед ними план строительства и объявили бы самой ответственной постройкой дворец на случай приезда внука Князева. Строить дворец должны только топорники, потому как князь так завещал когда-то: чтобы никаких пил! Пильщиков придется-де пристроить на валку леса.
Староста рассмеялся:
– Ну, совет так совет, только это нечестно будет.
– Когда результат всем ясным станет, проблемы многие решатся. Ведь с каждым разговаривать нужно на понятном ему языке. Главное – чтобы дело с места сдвинулось. Кто за само дело болеет, тот подключится, а кто в своих амбициях заинтересован, так того сразу видно станет, – закончил Иван.
– Это ты о Гордее? – спросил староста.
– О Гордее. Нужно свет яркий включить, тогда свечу за ненадобностью люди сами погасят.
– И как? – спросил староста.
– Расскажите людям о князе великом. Народ и сам позабыл многое, а как вспомнит, вдохновится на труд доблестный. Мысли грязные и мрачные вместе с потом сойдут.
– А не пообедать ли нам с вами? – задорно спросил староста, приподнявшись с кресла. – Охрана! Прикажи обед подавать! На четверых.
За веселым застольем староста поведал еще об одной проблеме:
– Понимаешь, Иван, князь тот, проезжая лесом нашим, увидел, как крестьянин один родник камнями обкладывал да родник тот украшал. Князю дело это по душе пришлось. И что ты думаешь? Целая артель организовалась. Отцы передают детям указ, что смысл их жизни – источники отыскивать и их украшать, да насмерть источники свои охранять. Столько людей не при деле! Город наш в таком месте стоит, что если на нас войной пойдут, мы ни с одной стороны не прикрыты. Стену, заслон строить надо, а народ рассеян. Каждый за свой источник держится. Вот, ведь, убеждение!
Ознакомительная версия.
