Ознакомительная версия.
Чтобы не мешать нам, тактичный Холмс отодвинулся и заткнул уши наушниками, так что мы с Танюсиком наконец-то смогли наверстать упущенное.
– А нам в Сингапуре сказали, что ты заболела ветрянкой! – затараторила Танюсик. – Я так расстроилась, так расстроилась! Чуть на вылет не опоздала! А ты, оказывается, инкогнито! Кстати, что это такое? Вроде знала это слово, а потом забыла.
– Инкогнито – значит тайком.
– А-а-а! – глубокомысленно заметила Танюсик и снова затрещала: – Но зачем? Зачем тебе этот дурацкий парик? И очки? И веснушки? И что стало с твоим милым носиком? Или это… из-за ветрянки?! – и Танюсик испуганно отшатнулась.
– Конспирация, – заговорщически прошептала я. – Провожу важное расследование. Но пока все в тайне, вот и пришлось всем впарить про ветрянку.
– А… Ну вот, опять тебе везет! – вконец расстроилась Танюсик. – У тебя жизнь бьет ключом, а у меня монотонные серые будни.
– Какие будни! Мы всего несколько часов в самолете!
– Да? И за эти несколько часов у тебя и заяц, и новый парень, и бизнес-класс… И расследование! А у меня только спящий Брык и книга. Ну, та, что нам на каникулы задали.
– Что, ТАК скучно? – поразилась я.
– Ага. – Танюсик понурилась. – Вот и сейчас, где Сеня, как ты думаешь?
– Ну, не знаю…
– Дрыхнет в самолете! Даже растолкать его не смогла.
– Зато у тебя естественная красота и никаких забот! – попыталась утешить я.
– Меняемся? – предложила Танюсик.
– У нас размеры разные. К тому же домашку по литре я уже сделала, – увильнула я.
– Вот-вот! И я о том же, – снова пригорюнилась Танюсик. – А что у тебя с этим парнем? Ну, который двойник Лехи?
И вот тут я и выложила подруге главную новость, которую приберегла на закуску.
Казалось, Танюсика хватит удар. От волнения она начала нервно передвигать стаканы и отпивать из всех подряд.
– Ой, не могу! Ой, сейчас умру! Он попросил тебя стать его девушкой?!
– Ну да! – Я не стала рассказывать, что наш союз был фиктивным и что мы уже расстались.
– Так не бывает! – Потрясенная Танюсик одним махом допила и свою колу, и мою, и Смышеву. – Вернее, бывает, но только в кино.
– Вся наша жизнь – кино! А мы – актеры, – глубокомысленно заметила я, перефразируя Шекспира и наслаждаясь Танюсиковым замешательством.
Это был еще один час моего триумфа. И я опять, словно Настенька из любимого фильма «Морозко», которую бросили, бедняжечку, одну в морозном лесу, вернулась домой с богатыми подарками. Правда, у меня был не морозный лес, а раскаленные тропики, зато подарки – даже круче!
– Вот теперь бедный Смыш потерпел полное и окончательное фиаско! – подвела итог Танюсик. – Куда ему против двух Лех.
Фиаско? Я с изумлением посмотрела на подругу. Слово было совсем не из ее обихода!
– У меня сосед у иллюминатора – литературный критик, – потупилась Танюсик, краснея. – Ну и я попросила его пересказать книгу, которую нам задали… Кратенько так, чтобы мне не сильно напрягаться. А он такими непонятными словами рассказывает, что лучше бы я книжку прочитала!
– А как Сеня к критику отнесся?
– Никак. Спал всю дорогу. – Подруга сердито поджала губы и быстро перевела стрелки: – Ну ты и зажгла с Лехой-Два!
– А знаешь, как он ко мне цепляется! С Михой не дает общаться, погулять не пускает… – Я решила объединить двух парней в одного и приписать Лехе-Два все пороки Сороконожки.
– Не пускает тебя погулять? Такую?! Непонятно… Может, он репетирует роль Отелло? Ой, мне надо срочно выпить… – Танюсик заскребла по карманам наманикюренными ногтями, и я протянула ей найденную в самолете двадцатку:
– Купи коктейль и ни в чем себе не отказывай!
– Обалдеть… – Танюсиковы глаза стали в два раза больше. – Откуда? Неужели тоже он?!
– А то! – самодовольно сообщила я.
Танюсик была сражена – окончательно и бесповоротно. В порыве великодушия я даже не стала объявлять ей о своем выигрыше в нашем «Смышевом» споре.
Танюсик процокала к стойке, и некоторое время я с большим интересом наблюдала, как она объясняется с барменом по поводу коктейля. Знания моей подруги в области языков довольно приблизительные, наверное, поэтому и коктейль у нее получился весьма странным, и когда Танюсик нарисовалась рядом, держась двумя руками за стакан, в нем пенилось что-то фиолетовое. Интересно, что там намешали? Кровь кальмара с гелем для душа?
Усевшись, Танюсик нашла губами трубочку и начала наполняться этой смесью. А я посадила Бамси на столик и стала его кормить. Морковки у меня, конечно, не было, но непривередливому зайцу сгодились и чипсы, и кола, и шоколад.
А потом я решила добить сдачу и, собрав пожелания, направилась к стойке. Вскоре на моем подносе громоздилась груда салата и булочек, и я уже собралась в обратный путь, как вдруг сзади на меня что-то навалилось и знакомый голос произнес:
– Тысяча извинений!
Это была Липучка. С подносом в руках она балансировала на высоких каблуках, периодически спотыкаясь и падая на стоящих в очереди. Меня она, похоже, не узнала: ее взгляд равнодушно скользнул по моему лицу.
Но запах – ЗАПАХ БЫЛ ВСЕ ТОТ ЖЕ!
Я с такой скоростью помчалась к нашему столику, что салаты едва не выпрыгнули из тарелок.
– Она тут! Вы видели? Липучка! – выдохнула я, бухнув поднос на столик.
– Мы заметили, – кивнул Смыш. – Вот и хорошо! На ловца и зверь бежит. Значит, не надо ее больше выслеживать.
За столиком было уже трое – к компании присоединился Сеня, а рядом с Бамси пристроился прибор юного орнитолога.
– Прекрасно выглядишь! – развеселился при виде меня наш четвертый друг.
– А ты сам меня узнал или тебе сказали?
– Сказали. Сам бы ни за что не угадал, что это ты! Чесслово!
Поедая салаты и синхронно поворачивая головы, мы посмотрели, как Липучка, едва не уронив поднос, добралась-таки до столика. Руки ее тут же заработали, быстро перемещая содержимое подноса.
– Неустойчивая тетка, – заметил Сеня. Они с Танюсиком ели из одной тарелки. – А что с ней такое?
– Миллион похитила, – сообщила я.
– Вот это да! – восхитился Сеня.
– Ну, может, не похитила, а нашла, – поправила Танюсик, угощая Бамси помидоркой черри.
– Везет же некоторым, – скривился Сеня. – Еще какие новости? – спросил он немного погодя, после того как опустошил Танюсикову тарелку и принялся помогать Михе.
– Вот, – сказал Смыш и с торжествующим видом выложил на стол пистолет.
Сеня замер с выпученными глазами. А потом отбросил вилку и схватил «беретту».
– Что? Откуда? – Он аж затрясся, разглядывая опасную вещицу. – А патроны?
– Полный боекомплект. – И Миха важно похлопал себя по нагрудному карману. Надо же! А я даже и не сообразила спросить! – Мы с Саней нашли в самолете.
– Чей? – Сеня погладил дуло, потом заглянул в него.
– Пока не ясно, – пожал плечами Миха.
– Там еще деньги были. Двадцатка, – сообщила я. – Надо было, конечно, провести расследование…
– Ну? И с чего бы ты начала? – скептически ухмыльнулся Смыш.
– С обнюхивания! – огрызнулась я.
– Отлично! Действуй! – одобрил Сеня.
– Сейчас? Да вы уже затерли все запахи! – фыркнула я.
Посрамленный хоббит густо покраснел. Да уж, нечасто он так прокалывался!
– Но тогда уж и деньги надо обнюхать! – сказал Сеня.
– А мы их уже потратили… – виновато сообщила я, кивнув на груду еды.
– Так это была та двадцатка, которую ты мне дала? – спросила Танюсик.
– Она самая…
– А ты же сказала, что это от Лехи-Два! – упрекнула Танюсик.
– Сорри. Как-то само собой вышло…
– Ну хорошо, я сейчас! – воскликнула Танюсик и поцокала каблучками к барной стойке. Через мгновение она вернулась, с торжеством помахивая двадцатидолларовой купюрой. – Она?
– Вроде она, – мы с Михой склонились над денежкой. – Точно она! Вот и номер телефонный… Тот самый!
– Приступай! – скомандовал Сеня, положив передо мной пистолет и банкноту.
– Уж не знаю, что и получится. – Для приличия я поломалась, а потом закрыла глаза и наклонилась к уликам. Так-так-так… Что же тут еще можно вынюхать?
Пятиминутная работа принесла немного. Я учуяла запах металла, денег, парфюма и дезодоранта Михи, мыла бармена. И еще… аромат мяты и эвкалипта. О чем и сообщила остальным.
– Мята? Эвкалипт? – изумился Сеня.
– Да… Очень слабый запах. Но это точно они – мята и эвкалипт, – с торжеством сообщила я.
– Ну Алеха! Жжешь! – восхитились друзья. – От тебя не скроешься.
Миха спрятал пистолет, Танюсик вернула денежку бармену, и мы вчетвером, замаскировавшись Бамси и стаканами, принялись наблюдать за Липучкой.
Она уже почти все доела и теперь попивала сок, нетерпеливо оглядываясь – как будто кого-то ждала. А потом вытащила мобильник и набрала номер.
– Ага, – сказал Сеня, расчехляя прибор юного орнитолога. – Незаменимая вещь в нашем деле! – похвастался он, любовно поглаживая белый рупор.
Ознакомительная версия.
