И выглядит страшно сильным. Немного похожим на Халка. Даже как-то пугающе сильным. И кажется, он злой, когда говорит. Он берет коробку под мышку, а второй рукой берет коробку еще больше и входит в дом. Эрленд стоит и глазеет на мужчину.
«Он не хочет, чтобы я поднимала тяжелые вещи», — слышу я, как женщина объясняет Эрленду и гладит себя по большому животу. (P. S. Я вдруг слышу, что она говорит.)
«Ой, он очень сильный!» — говорит Эрленд в восхищении.
Я разглядываю беременную женщину в бинокль. Она худая, точнее, не худая, а нормальная, и у нее огромный живот, особенно сбоку заметно. Но когда она стоит ко мне спиной, по ней совсем не заметно, что она беременна! Она улыбается Эрленду и отвечает на все ее дурацкие вопросы, а потом смеется и шутит. Черт подери. Я откладываю бинокль. Не могу сидеть тут и шпионить за Зеленым домом в одиночку. Это ужасно ТУПО. Но у меня не хватает смелости спустился и заговорить с ними БЕЗ Хелле! Надо ее дождаться. Лучше пойти вместе. Но Хелле в Бергене и приедет только послезавтра! Что, придется сидеть здесь все это время?..
Я снова смотрю на Зеленый дом. Эрленд болтает вовсю с мужчиной и женщиной, пока они все втроем носят вещи из машины в квартиру на первом этаже слева. И женщина смеется вместе с Эрленд. И еще она все время вынимает вещи из машины, и тут подбегает Халк, и забирает их у нее, и заносит их сам. А потом подходит малыш из песочницы и ходит взад-вперед за Эрлендом в дом и из дома.
Новые соседи на самом деле просто отличные. (Кроме Халка, который кажется очень страшным.) Я решаю не ждать воскресенья и все-таки с ними поговорить.
Я слезаю с Платформы, иду через Лесок к Зеленому дому.
— Привет, — говорю я, когда беременная женщина выходит из Зеленого дома.
Я смотрю на ее живот. Он просто огромный! Еще больше, чем казалось с Платформы! Никогда в жизни я еще не видела такой беременной.
— Привет, — отвечает женщина. — Ты, наверное, Ода?
Она говорит по-норвежски немножко по-другому, как я слышу теперь.
— Да, — отвечаю я. И улыбаюсь.
— Мы уже познакомились с Эрле, — говорит женщина, — она молодец, так нам помогла. Меня зовут Бильяна!
Она протягивает руку, я — свою, и мы знакомимся.
— Меня зовут Ода Андреа, — говорю я и чувствую себя очень взрослой.
— Мальчики, познакомьтесь с Одой Андреа! — кричит Бильяна в открытую дверь. (Но никто не выходит.)
— Мальчики? — говорю я немного удивленно и оглядываюсь.
Был же только один мальчик. Тот, в песочнице. Потом я смотрю на живот Бильяны, и она видит, куда я смотрю, гладит себя рукой по животу и говорит: «Да, это тоже будет мальчик, так доктор сказал». И я отвечаю: «Ну да» — и все еще улыбаюсь, потому что Бильяна кажется такой КЛАССНОЙ! Так мы и стоим на крыльце перед Зеленым домом. Я и Бильяна, у которой в животе еще один мальчик.
— А! Познакомься… — говорит Бильяна, но потом посреди предложения ее прерывает голос изнутри Зеленого дома:
— Мама-а-а-а-а-а-а! Убери Филиппа!
Он все время мне загораживает! — кричит голос (вроде мальчишеский).
— Скажи ему, чтобы он подвинулся, — кричит Бильяна в ответ.
Тут выходит Халк. И он просто гигантский. Он останавливается и смотрит на меня. Я смотрю вверх. Интересно, сколько в нем метров в высоту. И сколько метров в ширину. Наверно, много. И он смотрит на меня строго. Мне даже немного страшно. Не знаю, улыбаться ему или нет. Халк УЖАСНО СИЛЬНО (!) пожимает мне руку, но я не говорю «ой», только улыбаюсь и называю свое имя, и еще надеюсь, что он скоро отпустит мою руку, потому что, похоже, он скоро сломает мне все кости. «Златан», — говорит Халк, его так зовут. Что за странное имя, думаю я. И норвежский у него очень странный. Еще более странный, чем у Бильяны.
Халк нависает надо мной, а я только смотрю на него вверх, потому что он гигантский. Тут он, по счастью, отпускает мою руку и идет к машине занести вещи.
— Сссла-а-атан, — говорю я очень тихо, чтобы Халк меня не услышал, просто чтобы еще раз прислушаться к этому имени.
— Златан, через «З», — говорит Бильяна, она стоит рядом. — Да, это славянское имя.
Я смотрю на нее. Она улыбается. И улыбка у нее такая добрая и хорошая. Она вообще добрая.
— А-а-а, — отвечаю я, будто понимаю, что она имеет в виду. (Но я вообще не понимаю. Славянское имя? Что значит «славянское»? Я не смею спросить, потому что это, кажется, глупо не знать, о чем она говорит.)
Мы с Бильяной стоим на крыльце и улыбаемся друг другу, и мне кажется, мне очень и очень понравятся новые соседи. И вообще, очень круто, когда у тебя сосед — сам Халк!
— Да, мы… — начинает Бильяна, но тут вдруг подъезжает папа. Он выходит из машины, говорит: «Привет» — и машет Бильяне и Халку. Они отвечают: «Привет» — и машут в ответ. Папа спрашивает, не надо ли им помочь, но Халк говорит:
— Нет, спасибо, все отлично, это уже последние.
— Ладно, — говорит папа, открывает свой багажник и заносит в дом еду. Халк заносит последние вещи из своей машины.
— Ма-а-а-ама-а-а-а-а-а!!! Забери Филиппа-а-а-а-а!!! — кричит тот же самый голос из Зеленого дома, и Бильяна смотрит на меня, улыбается, немного извиняясь, отворачивается и кричит: «Иду!» в прихожую, потом снова оборачивается ко мне и говорит: «Увидимся» — и спешит в дом.
— Увидимся, — отвечаю я, стою на крыльце и не знаю, чем мне теперь заняться.
Тут я вижу, что папа идет забрать еще пакеты из машины, и я понимаю, что точно не хочу помогать ему заносить пакеты и готовить обед. Просто не хочу. И тогда я решаю пойти к лесу по Крокклейве.
— Ты куда, Щепка? — говорит папа мне вслед.
По-моему, ДИКО тупо называть меня Щепкой здесь, на улице: Бильяна и Халк могут услышать.
— В БОЛЬШОЙ ЛЕС! — кричу я в ответ и оборачиваюсь.
— Обед через час! — кричит папа.
— ХОРОШО! — кричу я в ответ и на этот раз даже не оборачиваюсь.
Эх, была бы Хелле дома! Но ее нет. Но я и одна в Большом лесу прекрасно погуляю. Я уже была там одна сто тысяч раз.
В Большом лесу я иду по тропинке на Вершину. Дойдя до Камня Троллей, я на него наступаю. Стою на нем и раскачиваюсь из стороны в сторону. А потом сворачиваю направо сразу от камня в лес, вместо того чтобы продолжать путь вверх по тропинке. Я думаю.
О Стиане в том числе. И есть еще одно, о чем я в последнее время часто думаю. Особенно часто, когда думаю о Стиане. Короче. Осенью я перехожу из младшей в среднюю школу, и я еще ни разу, совершенно, абсолютно на двести процентов не целовалась!!! Это вообще как, нормально? А Стиан с кем-нибудь целовался? Он целовался с Нинни?!! Надеюсь, он с Нинни не целовался. По счастью, Стиан сейчас в Бергене и без нее. Чтобы она не заставила ОБМАНОМ ее поцеловать, пока я этого не сделала.
С одной стороны, по-моему, целоваться — это мерзко. Но с другой стороны, нет. Или да, все-таки мерзко. Или… нет. Или… не знаю. И еще я не знаю, как это делается!!!
Ну да, я видела в фильмах. Тысячу раз. И еще я целовалась с Атрейо из «Бесконечной истории». Через экран телевизора, так что это вообще не считается. И еще я целовалась с крутыми кинозвездами и певцами. То есть я целовалась с ними на плакатах. В моей комнате. Но это тоже совсем не взаправду. Это же — целоваться с бумагой!
А вдруг у меня не получится? По-настоящему, я имею в виду… когда дело дойдет до дела? А что, если все будет испорчено, потому что я НИКОГДА ни с кем не целовалась и не умею, когда мы со Стианом будем целоваться в первый раз?!!
Нет, так не пойдет. Надо потренироваться. Но на ком? Я в лесу совсем одна. Я оглядываюсь. Потом подхожу к огромному дереву. Дерево могло бы быть человеком, в каком-то смысле. Парнем. И я представляю, что ствол дерева — это Стиан. Все это немного глупо. Я прислушиваюсь. Никого. Я слышу только пение птиц. Я смотрю на дерево. Дерево-Стиан.
— Привет, — говорю я дереву-Стиану.
— Привет, милая, — говорю я чуть более низким голосом, будто это Стиан. — Ты гораздо круче этой Нинни, — продолжает дерево-Стиан, и еще оно говорит, что имя у нее ужасно тупое.
— Спасибо, — отвечаю я своим обычным голосом. — А еще я мечтал тебя поцеловать с тех пор, как… всегда! — говорит дерево-Стиан вдруг и «берет меня штурмом»[14].
— Правда? — спрашиваю я. Я немного удивлена и счастлива.
— Да, потому что ты ужасно классная и у тебя все так круто получается. Наверняка и целуешься ты круто, — говорит дерево-Стиан, и мне кажется, я вот-вот упаду в обморок.
— Ах, Стиан! — говорю я.
— Ах, Ода! — говорит дерево-Стиан, и я обнимаю его.
