Вот тут у меня возникают вопросы к папе. Он же любит, когда мама радуется, и пылесосить он умеет. Когда мама неделю лежала в больнице, он всё делал сам: и уборку, и еду готовил, и посуду мыл. И ни разу не попросил ему помочь. Один раз я попробовал предложить помощь, но он меня быстро из кухни выгнал: «Исчезни, малой, не крутись под ногами».
Как же трудно понять взрослых людей! Даже если это твои любимые родители. Как потом самому научиться быть взрослым, если у них в жизни ничего не понятно и нет каких-то четких правил. Я очень наблюдательный и выводы делать умею, но пока не совсем разобрался с этими мужскими и немужскими занятиями.
Папа любит ходить к Саше в гараж и вместе с ним там что-то ремонтировать и мастерить. Но самое любимое занятие папы в гараже – ругаться словами, которые не говорят при детях и женщинах. Хотя пацаны в школе ещё и не такими ругаются, но я папу не хочу расстраивать, поэтому не говорю ему, что все эти слова я уже сто раз слышал.
Я как-то сидел за распахнутой дверью гаража, прямо на земле, и слушал их с Сашей разговор. Они не замолкали ни на минуту, но их речь моя учительница по истории назвала бы «бессвязной». Когда Саша меня за дверью случайно обнаружил, он сказал: «Ах ты ёпрст, ты чего тут?»
Саша добрый, он любит всем делиться, поэтому он решил, что мне будет очень интересно чем-нибудь с ним и папой в гараже позаниматься, и пригласил меня войти. Я не стал отказываться сразу, но тут же почувствовал, что со мной им стало уже не так весело. Тогда я решил из вежливости им немного попомогать, а потом извиниться и уйти. Они меня всё время просили приносить им какие-то инструменты, и я старался находить их побыстрее.
Саша меня хвалил: «Ух, Лёха, какой у тебя пацан шустрый», – и папа смотрел на меня с одобрением. Наверное, ему бы даже хотелось, чтобы мы вот так вместе время от времени что-то делали в гараже. А когда я вырасту совсем большим, и у меня появится право ругаться разными словами, то со мной могло бы быть так же интересно, как с Сашей.
Не буду обманывать, в гараже мне не понравилось. Это мужское занятие мне не подходит. И футбол не подходит, и рыбалка.
Ещё мужским занятием считаются драки, хотя девчонки у нас в школе тоже иногда дерутся.
А самым главным своим занятием папа считает «работать и зарабатывать на свою семью». Видимо, поэтому, когда у него не очень хорошо получается зарабатывать, он сам на себя сердится. Я за него в такие моменты сильно переживаю, и мама переживает и всегда его подбадривает, делает вид, что ей вообще ничего не надо, что у неё все есть. Хотя это неправда – женщинам всё время что-то надо. Я в Инстаграме смотрел много страничек, так вот они там всегда чем-то хвастаются – то новыми платьями, то новыми колечками.
Мне немного беспокойно от мысли, что, когда вырасту, не буду уметь зарабатывать для своей семьи. Я совершенно ещё не понимаю, чему мне нужно научиться для этого. Пока ничего в голову не приходило. И я не понимаю, почему мама хочет, чтобы я умел играть на скрипке. Моя учительница в музыкальной школе сказала, что с моими скромными музыкальными способностями музыкой мне не придётся зарабатывать.
Вот в чём я точно уверен, что хотел бы жениться на ком-нибудь таком же весёлом, как моя мама. Она никогда не унывает и никогда не хвастается платьями. Если уж она и хочет похвастаться перед подругами, то это тем, что я пятёрку получил или посуду помыл.
Как-то раз одна мамина подруга у нас на кухне учила маму, как поговорить с папой, чтобы он больше денег зарабатывал, но мама очень твёрдо своей подруге ответила, что ничему она папу учить не собирается и что ему мешают больше зарабатывать его принципы.
Ага… Принципы… Принципы – это отдельный разговор.
По утрам в выходные мы с папой в любую погоду делаем зарядку во дворе, даже когда снег. Это началось совсем недавно, когда мне исполнилось десять лет. Раньше мы делали зарядку дома, но там нам всё время мешала мама, и Муся под ногами путалась и норовила поцарапать.
Папа всё время говорит, что я должен вырасти настоящим мужиком, чтобы защищать свою семью. Я не против. Папа у нас такой и есть – настоящий. Мама смотрит на него иногда такими глазами, будто впервые видит, и восхищается: «Лёша, какой же ты настоящий!» Папа в такие моменты даже не отшучивается глупо. А так он всегда отшучивается, если его хвалить, и называет это «самоиронией». Вот если маму хвалить, она шутить в ответ не будет, она сразу верит и радуется. Получается, что самоирония тоже мужское дело. Хотя… Не знаю. Когда я пробовал свою одноклассницу Олю похвалить, она тоже отшучиваться стала.
С этими мужскими занятиями очень много чего «не так» хотя бы потому, что мама все их признаёт, но за каждое из них папу немного ругает. Всерьёз или нет, я не знаю. Думаю, что мне многое не договаривают, считают, что я ещё не всё могу понять. Ну и правильно считают. Наверное. Хотя откровенно и подробно поговорить всегда лучше, чем долго догадываться.
Неделю назад родители отмечали годовщину своей свадьбы. Они в этот день всегда ходят в свой любимый ресторан. Меня оставили дома и, чтобы я не скучал, позвали дедушку из дома № 3а. Мы с дедушкой всегда очень хорошо проводим время. Он мне много интересного рассказывает. И что важно – очень терпеливо. Если я чего-то с первого раза не понимаю, он может повторять столько раз, сколько нужно. Поэтому я его прощаю, когда он одну и ту же историю рассказывает мне, будто впервые. Забывать стал, что уже рассказывал. Это совсем недавно с ним стало происходить. Там много всего: и про его родителей, и про детство, и про работу, и про жену – как они вместе путешествовали или ремонт делали, и что они сажали на даче.
В тот вечер была очень большая и круглая луна. Я придумал её нарисовать. Прямо на подоконнике расставил краски и уже приготовился начать рисунок, как дедушка мне говорит: «Ты чего? Через стекло собрался рисовать? Пойдём на улицу в беседку!» Я обрадовался. Со мной родители так поздно ни за что бы во двор не вышли и не стали бы ждать, пока я луну нарисую. Я только беспокоился, чтобы нас не потеряли, но дедушка сказал, что они обещали позвонить, как домой пойдут.
В беседке было классно! С одной стороны в неё попадал свет фонаря, а с другой светила луна. И всё равно было довольно темно, поэтому я почти наугад смешивал краски и рисовал не так, как дома бы при электрическом свете, а так, как было на самом деле, – загадочно. И дедушка точно знал, как поддержать, он просто рядом сидел и только краски и стаканчик с водой мне подавал, потому что краски у меня все в маленьких пластмассовых баночках, а палитру мне пока не купили. Рисую я по-своему: сначала кисточку делаю очень мокрой, чтобы краски прямо на бумаге красиво смешивались, а потом, когда первый слой подсыхает, я люблю почти сухой кисточкой взять краски пожирнее и вторым слоем пройтись по рисунку.
Когда я почти закончил, во двор подъехала машина, и я услышал мамин смех. Вернулись. И позвонить забыли, что домой едут, а у меня ещё рисунок совсем мокрый и незаконченный был. Я же ещё хотел комара на луне нарисовать. Пока я выбирал место для комара, дедушка сказал: «Это почти Шагал», – и я подумал: значит, ему понравилось. Это у нас с ним код такой. Но когда повернулся на него, увидел, что смотрит он не на мой рисунок, а в сторону – на папу с мамой.
