Ознакомительная версия.
— Не так уж всё и изменилось! — успокоила её тётушка. — Дом ведь тоже… не доделывали: там крыша над сенями не покрыта, тут угол не побелен. Такую недоделку могли оставить на семь дней, а могли и на год.
— Зачем? — хором удивляемся мы.
— Учёные объясняют эту традицию тем, что незавершённость символизирует жизнь, тогда как завершённость — смерть. Строительство дома имеет начало, но конца этому циклу нет, это — вечное.
— Н-да, — протянула Зульфина. — Нынешние строители нередко придерживаются этого правила, даже не подозревая, насколько древняя эта традиция!
Ночью мне снилась деревня. Я — маленькая и играю в дом. Я должна его построить. И для этого я должна выбрать жертву, из которой мой дом смог бы вырасти живым. Как луч фонаря, высвечивает взгляд ребёнка окружающих его существ — жуков-пожарников, бабочек, божьих коровок. И тут же неспящей своей частью я вспоминаю: насекомые во сне — дети. «А что если без жертвы?» — думаю я. И всплывает известное: «Не жертвы, а милости». Можно ли перенести эти отношения человека с Богом на отношение человека к устройству своего, земного мира? Достаточно ли любви к тому, что делаешь, мысли, что делаешь это не для себя, — для мира и вечности? Наверное, да, раз жертвоприношения людей и животных постепенно заменили материально малоценными вещами — символами связи с миром предков. Хотя нет: строя дом для своего ребёнка, ты нередко приносишь в жертву всего себя. И если это освящено любовью, такая жертва и есть милость.
Родитель — мост между пращурами и детьми. И не нужны никакие петухи. Так вырастает на дереве новое годовое кольцо.
ГЛАВА 4
СТОИТ БЫЧИЩЕ, ПРОКЛЁВАНЫ БОЧИЩА
Не бывает дома без дверей. Если дом — Вселенная, то дверь — проход между мирами. Через дверь человек выходил «в мир», через неё же могут попасть в дом и друзья, и незваные гости. В современных домах двери укрепляются самым тщательным образом: мощные хитрые замки, сигнализация. Зульфина, провожая нас утром, долго копается, грохоча железной дверью. У двери в коридоре — застиранный пушистый: коврик. Мне кажется, что под ним обязательно должен лежать ключ, — ведь каких-то тридцать-сорок лет назад так делали, и никто не вламывался в квартиры!
В древности двери тоже запирались: «За семью замками» — говорится в сказках. Археологи обнаруживают замки в напластованиях IX-X веков. Замок нередко встречается в русских загадках: «Узелок Кузьма, развязать нельзя». А крошечный ключик носили славянки вместе с ковшичками, топориками, гребешками — подвесками на обережной связке. В богатых домах, окружённых заборами, — и ворота на засове, и собаки во дворе, и сундуки-ларцы заперты. Обычно в доме кто-то был — старики, дети, слуги — он не оставался без присмотра. И запирать двери на замок для славянина было крайней мерой, особенно в деревнях, где редко встретишь чужого. «В их домах нет замков и запоров», — писали о наших предках арабские путешественники.
Дверь в жилую часть избы замков не имела, да и сейчас не имеет. Эта дверь ведёт в сени, и закрывались уже сенные двери — как в сказке про Красную Шапочку: «Дёрни за верёвочку…» Вот такие затворы, которые легко можно было открыть снаружи, потянув за верёвку или кольцо, были и в доме моей бабушки. Бабушка не болела, но ходила плохо, поэтому в избу я попадала совсем как Красная Шапочка. Защищали такие запоры скорее от животных, чем от непрошеных гостей. Достаточно было, уходя из дома, подпереть дверь метлой или палкой, и всем становилось понятно: дома никого нет, заходить нельзя. И ведь не заходили! Может, потому что наказывали воров строго, а может, воровать в крестьянских избах было нечего.
— А наши до сих пор ключик на косяк вешают, — говорю я, садясь за руль. Тихон ещё спит. Зато мы с тётушкой, две почти уже старушки, бодро встречаем туманное и прохладное летнее утро.
Тётушка кивает:
— Один замок дом не защитит. Без духовной охраны и вор, и всякая нечисть через любой запор проникнут. Поэтому, как только дело при постройке дома доходило до двери, добавлялось множество специальных защитных действий. Дверь крестили топором, заговаривая: «Двери, двери, будьте вы на заперти злому духови и ворови». В косяки втыкали ножи, иглы, обломки косы, подвешивали подкову. Смолой на дверях рисовали кресты, обмывали святой водой. От грозы косяки обмывали молоком. Слово «дверь» то же самое, что и «ворота». Если постараться, можно разглядеть в этих словах движение: вращение, поворот. Дверь — она и своим, и чужим. А вот слово «порог» произошло от общеславянского «пороть» — разрезать, раздирать, бить. Проникнет в избу чужое, враждебное или разобьётся о порог… До сих пор жива пословица: «Без Бога не до порога» — то есть, заходя или выходя из дома, нужно помолиться. Приметы: через порог не здороваться, на пороге не сидеть (не женишься), невесте в доме жениха на порог не наступать — тоже остатки древних обычаев. На пороге концентрируются особые силы, поэтому многие болезни тут и лечили.
— А почему эти силы на пороге? — спрашивает Младшая.
— Когда-то под порогом хоронили предков, младенцев, — бесстрастно отвечаю я.
— Да, — подтверждает тётушка, — младенцы нередко умирали. Кстати, при трудных родах или тяжёлой смерти дверь в дом распахивали, чтобы потусторонние силы помогли человеку. В Рождество, в поминальные дни двери тоже не запирали — ждали гостей видимых и невидимых.
Двери в русской избе отличались от дверей в наших квартирах не только магической силой. Проём был невысокий — около 140–150 сантиметров, так что входя и выходя приходилось кланяться. Зато ширина — почти метр.
На трассе туман стал гуще — хотелось высунуть руку в окно и отодвинуть плотный занавес в сторону луга. Ехали медленно, пристроившись за ползущей впереди фурой.
— Только не молчите, — попросила я, — а то мне придётся включить музыку.
— Да я не молчу — тётушка взяла тряпочку, чтобы протереть стёкла изнутри, — я думаю, что пора переходить к окнам. В самых первых домах окон не было вовсе. В тёплую погоду достаточно было открыть двери, чтобы свет попал в жилище. Дым от очага тоже выпускали через дверь. В IX веке появились первые маленькие окошечки. Они назывались волоковыми. Никаких стёкол в этих окнах не было, они закрывались, «заволакивались» деревянной дощечкой. Это про них: «Без рук, без ног по стене ползёт».
— Таракан, — сквозь дрёму пытается отгадать Младшая.
— Я ей про глаза дома, а она — таракан… Большие застеклённые окна в избах — недавнее изобретение. Окна с косяками и оконницами появились примерно в XIII веке. В них попадало много света, поэтому и называли их «красными», то есть светлыми, красивыми. Правда, первые окна были не таким уж и светлыми: вместо дорогого стекла использовали бычьи и рыбьи пузыри. Найти такой огромный пузырь, чтобы закрывал всё окно, было невозможно, поэтому окно разбивали на оконницы — мелкие ячейки, в которые и вставлялись полупрозрачные материалы. Мало что можно было увидеть в такое окошко. Да и первое стекло — толстое, мутно-зелёное, было не лучше. Зато если подобрать стекло разноцветное, становилось пусть и не светлее, но наряднее. Бояре с князьями любили такие оконные витражи.
Но даже когда стали делать окна, проветривалась изба через дверь, потому что окна не открывались. На ночь окна закрывали ставнями. На зиму, чтобы в доме было теплее, заваливали соломой.
Солнце наконец поднялось, и туман моментально рассеялся. Всё изменилось за секунду.
— Окно, как и дверь, — это граница, — продолжала тётушка. — Всё, кроме солнечного света, что могло проникнуть в дом через окно, было связано с опасностью. Сюда, к окну, прилетали души умерших. Для них выкладывали на Масленицу первый блин, выставляли на подоконник чашки с водой, вешали у окна полотенце. Сорок дней после похорон душа возвращалась к родному окну, и это никого не пугало. А вот стук в окно ночью — примета плохая: покойник решил с кладбища вернуться. Боялись влетевших в окно птиц, стучащего у окна дятла. Кстати, это суеверие живо до сегодняшнего дня! Разговаривать через окно нужно было с опаской, ведь слова тоже легко проникали в потусторонний мир и могли оказать влияние на судьбу говорившего. Во время рождения ребёнка взрослые прислушивались, что происходит под окном: это могло дать подсказку, как сложится жизнь новорождённого.
— Раз это тоже место непростое, надо его защищать. Решётками. — Младшая всё же прислушивалась к тётушкиной лекции.
— Мастера защищали окна, вырезая и рисуя на них узоры. Не на стекле, конечно, а на ставнях и наличниках. Часто вырезали на наличниках петуха — птицу, которая встречает солнце. Один из древнейших узоров, которые встречаются на территории России — крин, или русская лилия. Этот трилистник можно увидеть и на дубовой колонне XI века в Новгороде и на современных наличниках[10]. Но куда раньше появилась в орнаменте свастика — крест с загнутыми концами. Во времена индоевропейцев, а то и раньше, зародился этот символ.
Ознакомительная версия.
