И вдруг она решилась – для окончательной победы ей не хватало только одного: заложить завистливую Светку Пахомову. Лизе вдруг очень захотелось, чтобы Вася ей всё-таки ответил, где он был в ту субботу, а потом рассказать ему о кознях своей бывшей соперницы. Но она медлила, пока…
«Помнишь, мы как-то в субботу собирались с тобой погулять, а ты не пришёл. Что ты тогда делал?» – в конце концов, неожиданно выскочило на мониторе.
«В какую субботу?»
«Ну, тогда, двенадцатого октября».
«Ты что, как все женщины, хочешь постоянно меня контролировать?» – пришёл ответ.
«Нет, что ты! – Лиза испугалась. – Я так просто. Просто Светка…» – но дописать она не успела.
«Я думал, ты мне веришь, а ты за мной шпионишь!» – и он устроил ей настоящее выяснение отношений, а потом, обозвав напоследок Лизу стервой, демонстративно перестал отвечать на её сообщения.
Лизу никогда никто ещё стервой не обзывал. Она вообще плохо представляла себе, что означает это слово. И толком не поняла, из-за чего вдруг они разругались, когда всё было так хорошо. Лиза написала ещё несколько сообщений.
«Прости меня, я не хотела тебя обидеть, я тебе верю!»
«Пожалуйста, ответь мне, а то мне без тебя плохо!»
«Хочешь, я приду к тебе? Пожалуйста, давай поговорим!»
«Васенька, пожалуйста, ответь мне! Чем я могу загладить свою вину?!»
И всё в таком духе. Но Рябов молчал.
«Зачем, зачем я решила спросить, где он был в ту субботу?! Уже столько времени прошло, так всё было хорошо. Я же знала, что Пахомова врёт! Я сама всё испортила! Потому что я – НИ-ЧТО-ЖЕ-СТВО!» – корила себя Лиза, а слёзы сами собой наворачивались на глаза. Вот если бы правда можно было перемещаться во времени, она бы тотчас, не задумываясь, вернулась на полчаса назад и ни за что бы не спросила его, где он был двенадцатого…
И тут вдруг на Лизу накатило такое одиночество… На кухне веселились и пили чай Лена и Катя со своими новыми знакомыми – оттуда доносились взрывы смеха и музыка, – а она сидела одна в своей комнате, переживала своё горе, и некому было рассказать о случившемся. И вообще, ей казалось, что, когда Вася перестал отвечать на её сообщения, она осталась одна во всём огромном мире…
«Он меня не любит! – вдруг поняла Лиза. – Он меня бросил!» – застучало у неё в висках.
– Нет, такого не может быть… – попыталась она взять себя в руки, заговорила вслух сама с собой, – это просто размолвка, временная ссора. Завтра мы встретимся в школе, я извинюсь перед ним за свои подозрения, и всё снова будет хорошо, всё будет хорошо…
Но саму себя утешать было трудно. Вот если бы то же самое ей сказала Лена… Но выйти на кухню и позвать подружку Лиза почему-то не могла. Какое-то упрямство, желание что-то неизвестно кому доказать, мешало ей обратиться к Давыдовой за помощью. Лиза включила музыку в своей комнате, чтобы не слышать смеха в кухне. Легла на кровать и свернулась клубочком. Это был её старый, проверенный способ борьбы с ОПН – очень плохим настроением: лечь и немного поспать. Ведь утро вечера мудренее…
К собственному удивлению, Лиза тут же стала проваливаться в сон. И ей казалось, что когда она проснётся, она обязательно увидит на мониторе новое сообщение, и оно будет от Васи, и Вася напишет, что он давно её простил, и назначит ей новое свидание…
Лиза проснулась в полной тишине. Подборка песен уже доиграла, из кухни, и вообще в квартире, не доносилось ни звука. Она взглянула на часы – первый час ночи.
– Ничего себе, прилегла на полчасика, – удивилась Лиза и…
И вспомнила, что случилось перед тем, как она заснула. ОНА ПОРУГАЛАСЬ С ВАСЕЙ!
Очень плохое настроение тут же вернулось. Накатило во всей своей красе. А вКонтакте не было никаких новых сообщений – Вася её не простил.
– Я не буду, не буду, не буду об этом думать, – самой себе вслух сказала Лиза.
Умылась, почистила зубы, постелила постель и залезла под одеяло.
– Надо поскорее снова заснуть. А завтра поговорить с Васей, – вслух же сказала она сама себе.
Но сон не шёл. Отношения, которые обещали стать самыми чудесными на свете, настоящая любовь, которая, наконец, пришла и к Лизе, – всё это оказалось лишь миражом. И мама вновь была права: Лиза была неумёхой, застенчивой, неуверенной в себе; она понимала, что что-то сделала не так, где-то была не права, но совершенно не знала – где и в чём. И чем больше она думала об этом, тем больше ей казалось, что всё кончено. Не отношения с Васей, а вообще – всё. Ей казалось, что ничего хорошего больше быть не может. Она настолько бестолковая, что в жизни у неё никогда не будет ни своего парня, ни настоящей подруги. Что никому она не нужна. И даже кем ей быть, на какой факультет поступать, Лиза не знает. Поэтому ничего из неё в этой жизни не получится.
От этих мыслей слёзы сами собой покатились по её щекам. Лиза плакала и плакала, и всё никак не могла остановиться. Она поняла, что уже вообще ничего больше в жизни не хочет. Не хочет, чтобы наступило завтра. Не хочет ни с кем разговаривать. Не хочет идти в школу и получать хорошие оценки. НИ-ЧЕ-ГО.
Подушка быстро промокла от слёз, а Лиза всё не могла остановиться. Ей уже хотелось перестать плакать, потому что и слёзы уже у неё кончились, только на горло изнутри давили какие-то непонятные спазмы, из-за которых почти невозможно стало дышать. Мама в таких случаях шла в кухню, брала специальную маленькую рюмочку, которая стояла в шкафчике на нижней полке, наливала туда воду из графина и капала в неё валерьянку. Лиза почувствовала себя взрослой-взрослой – ведь у неё же настоящие взрослые проблемы! – и решила отправиться в кухню и поискать по шкафчикам: а вдруг у хозяев где-то хранится специальная рюмочка и пузырёк с валерьянкой?
Швыргая носом и шлёпая босыми ногами по линолеуму, в трусах и майке, Лиза появилась в кухне. А когда она щёлкнула выключателем, оказалось, что… она здесь не одна.
Смешно моргая от неожиданно загоревшегося света, за кухонным столом сидел совершенно неизвестный Лизе парень. Перед ним на столе стояла чашка чая. Убитая горем, обнаружить на кухне неизвестного парня Лиза никак не ожидала.
– Ой, – только и пробормотала она.
– Привет, – сказал тоже явно растерянный гость.
И они уставились друг на друга. Лизе показалось, что где-то она его уже видела, но где конкретно – она вспомнить не могла.
– Я думал, тебя дома нет… – первым вышел из ступора парень.
И тут Лиза в ужасе поняла, что выглядит она, мягко говоря, не очень: с опухшим заплаканным лицом, растрёпанная, да ещё и полураздетая. И вообще, почему у неё в кухне ночью сидит какой-то незнакомый человек и пьёт чай, как у себя дома?!
– Что ты здесь делаешь?! Ты кто вообще такой?! – Лиза тут же разозлилась: на себя – за свой дурацкий вид – а она со стыда готова была сквозь пол к соседям провалиться! – и на него – за то, что он застал её врасплох в таком виде.
Первым делом она снова вырубила свет, чтобы он больше её не разглядывал. А затем с криком «Убирайся отсюда!» подскочила к нему, правда, не зная, что делать дальше.
Парень отшатнулся, как будто она действительно могла вцепиться в него и выкинуть из кухни.
– Подожди! Это же я! – он схватил её за руки. – Не кричи!
– Пусти! – прошипела Лиза: будить Лену или Катю ей тоже не хотелось. – Я тебя не знаю и знать не желаю! Убирайся, убирайся отсюда немедленно!
– Не пущу! – прошептал он. – Пока ты не скажешь, что случилось.
– Я тебя ненавижу! – Лиза отчаянно пыталась вырваться, но силы были неравны.
От возмущения из-за самоуправства этого негодяя, посмевшего вломиться в её дом, она даже больше ничего сказать не могла. Слёзы снова стали душить её, перехватывая дыхание. Вместо слов она сумела только замычать. Ведь ко всем её бедам только этого не хватало: чтобы в собственной кухне её застал в дурацком виде какой-то незнакомый парень! От унижения и собственной беспомощности слёзы брызнули у неё из глаз.
– Прости… – не ожидавший этого парень тут же отпустил её. – Я не хотел… Я…
Но Лизе уже было всё равно. Она опустилась на пол, уткнулась лицом в колени и разрыдалась.
– Ну что ты? Ну что случилось? – парень опустился на пол рядом с ней и неловко погладил её по плечу. – Ну не надо…
Лиза дёрнула плечом, скидывая его руку. Ей очень хотелось встать, уйти с гордо поднятой головой, но предательские слёзы всё катились из глаз.
Парень, однако, не отставал:
– Не надо, не плачь, пожалуйста… – он ещё раз потрогал её за плечо, а потом… обнял.
Обнял, прижал её к себе. Не в силах сопротивляться, Лиза послушно уткнулась носом в его футболку. Слёзы прихлынули к глазам с новой силой, а потом вдруг закончились, как-то сразу.
– Это всё бывает. Со всеми. А потом проходит. Надо только потерпеть… – говорил он.
И Лизе вдруг стало так хорошо и спокойно, как не было, наверное, никогда в жизни. И уже ей не казалось, что жизнь кончена, что ничего хорошего с ней больше не случится и что она сама – неумёха.
