Ознакомительная версия.
Теперь мода другая. Ребятам говорят, что не надо стыдиться ходить в купальниках и спортивных костюмах. Это лучше, чем когда считали, что девочка должна быть стыдливой, а мальчишка бесстыжим. Спорт и харцерство принесли большую пользу.
Я пишу об этом потому, что неправда вредна, а здесь было много лжи. Не зная, как со всем этим быть, мальчишки злятся и живут с девочками на ножах.
– Не выношу девчонок, – говорит мальчик.
– Не выношу мальчишек, – говорит девочка.
Неправда.
Один раз приятнее играть и говорить с мальчиками, другой раз с девочками. Есть игры, в которых девочки мешают, а есть и общие. Может же девочка бегать лучше, чем мальчик, почему тогда мальчику нельзя играть в куклы?
– Ой, он с девчонками играет!
– Ой, она с мальчишками играет!
А начни мальчик с девочкой чаще разговаривать, сразу:
– Жених и невеста, парочка.
А я знаю целых четыре случая, когда мальчик с девочкой любили друг друга еще когда ходили в школу, а выросли – стали мужем и женой.
И знаю случай, когда мальчик играл в куклы. Девочки шили платьица и одеяльца, а он делал для кукол кроватки и шкафики. И никто не смеялся, не над чем тут смеяться.
Мое правило жизни такое:
"Быть искренним. Не обращать внимания на разные подковырки. Если я что люблю, говорю: "люблю", и баста".
И второе правило:
"Меня не касается, маленький кто-либо или большой и что говорят про него другие: красив, некрасив, умен, глуп; меня не касается даже, хорошо ли учится, хуже меня или лучше; девочка это или мальчик. Для меня человек хорош, если хорошо относится к людям, если не желает и не делает зла, если он добрый".
Иногда учителя говорят:
– Он хорошо учится, много читает, развитый.
А кому от этого польза? Если он эгоист, сухарь и вдобавок задавала? Совсем как богатый скряга – вызывает только злость и зависть.
Не знаю, что больше объединяет людей – сходство или именно различие? Одного я люблю за то, что он похож на меня, а другого за то, что не похож. Раз веселый дружит с веселым, раз – со спокойным и грустным. А иногда один из друзей как бы опекает другого. Могут полюбить друг друга старший с младшим, богатый с бедным, мальчик с девочкой.
Я заметил, что только глупые люди хотят, чтобы все были одинаковые. Кто умен, тот рад, что на свете есть день и ночь, лето и зима, молодые и старые, что есть и бабочки и птицы, и разного цвета цветы и глаза и что есть и девочки и мальчики. А кто не любит думать, того разнообразие, которое заставляет работать мысль, раздражает.
С грустью я заканчиваю эту небольшую книжку. С неспокойной душой кончаю этот свой опыт.
Я писал эту книжку очень быстро, боялся, что если хотя бы на один день прервусь, то остыну и не закончу, а начало порву и выброшу.
А мне кажется, что эта книжка очень нужная. Может быть, не всем, а тем, кто любит вдумываться.
Когда собираешься писать книгу, всегда кажется, что она нужная и будет легко писаться и читаться.
Нужно ведь, чтобы старший рассказал о том, что он знает, и облегчил младшему понимание жизни и ее правил.
А мне это легко сделать, я уже много лет работаю с ребятами вижу, что они делают, беседую с ними, выслушиваю их вопросы, жалобы, знаю, что им мешает, докучает, понимаю их трудности.
И такую книгу будет приятно читать, потому что наряду с ошибками и проступками, ссорами и обидами я вижу столько прекрасных дел и добрых намерений, столько взаимных услуг, уступок, помощи, заботы и доброжелательности.
Я с радостью сажусь писать. Но стоит взять в руки перо, как сразу все выходит не так, как хочется. Тяжело и трудно. И только когда глава окончена, вспоминаешь, что то-то и то-то упущено, что об одном написано слишком кратко и непонятно, а о другом, менее важном, слишком много и растянуто.
Начинаешь исправлять и переписывать, но это не помогает. Совсем так, словно задумывал один, а писал другой.
Одно в мыслях и в мечтах, другое на бумаге, буквами и словами.
И уже даже не хочется писать.
К чему? Мало ли и без того интересных, хороших, нужных книг?
Да и так ли это, как я думаю? Быть может, желая облегчить понимание, я затрудняю и путаю?
Легко ошибиться старому человеку, когда он пишет детям о детях! А ошибешься, вместо того чтобы завоевать доверие, можно вконец его потерять.
А чем сидеть и писать, приятнее взять книжку и сесть под дерево почитать или пойти прогуляться.
К чему писать: быть может, так и должно быть, что ребята отдельно и взрослые – отдельно? Каждый сам по себе. Те свое, эти свое.
Надо признать, что мы не встречаем в ребятах ни искренности, ни доверия. Ребята неохотно говорят нам о том, что думают и чувствуют на самом деле. Неохотно делятся трудностями и сомнениями, мечтами и планами на будущее, опытом своего прошлого.
Один не хочет говорить, потому что не знает наверняка: то ему кажется так, то эдак. И ему стыдно. Он не знает, что и взрослые немногое знают наверняка, и у них мысли разные, и они колеблются и заблуждаются.
Другой не хочет говорить, боится, что его высмеют, станут шутить над тем, что для него всерьез и важно.
А третий и хотел бы сказать, да не знает, как начать.
Это-то и трудно, говорить о том, что больше всего занимает.
– Как удивительно!
– Что удивительно?
Все. Все, что ты помнишь и о чем забываешь. И как человек засыпает, и что ему снится, и как просыпается, и что было и не вернется, и что будет. И воспоминания, и память, и мечты, и намерения, и решения.
Ошибаются взрослые.
Им кажется, что у детей только будущее, а прошлого нет.
Им кажется, что дети не хотят думать о будущем и об этом будущем с ними надо часто говорить.
– Когда я был маленький, – говорит ребенок.
– А теперь ты большой? – и взрослые смеются.
Это же неприятно!
Мне кажется, старик охотнее рассказывает о своем детстве, чем самолюбивый ребенок. Словно это что-то постыдное.
Быть может, это потому так, что взрослые чаще напоминают ребенку о том, что у него в прошлом было неудачей, ошибкой, заблуждением. И с гордостью говорят:
– Теперь ты уже старше.
Часто взрослые удивляются:
– Как он помнит! И откуда он это помнит?
Удивляются, что помнит людей, события и разговоры, о которых сами они, взрослые, забыли.
А меня это совсем не удивляет.
Лучше всего помнишь то, что видишь, слышишь или делаешь в первый раз. В первый раз живешь в городе или в деревне, едешь по железной дороге – плывешь на лодке – твоя первая фотография – впервые в горах или на море – в цирке, в театре – первый день в школе – первый твой товарищ.
Но если в первый раз ты что-нибудь делал давно, а потом делал это еще много раз, все смешается, перепутается, но кое-что от каждого раза останется – и вот воспоминание готово.
Что значит: помнить и забывать? Почему иногда важное забываешь, а какую-нибудь мелочь помнишь, часто забываешь, что было недавно, а помнишь, что было давно? Одно воспоминание ясное, а другое смазанное, как бы в тумане. Почему что-нибудь вспомнилось именно сейчас?
Никто не помнит, когда он впервые увидел собаку. Да,, но он ее уже знает. Он видел больших собак, маленьких собак, белых и черных, легавых и борзых, пуделей и мопсов, старых собак и слепых щенят, собак, которые стояли или гонялись друг за дружкой, и тех, с которыми он играл. Поймавшая муху собака – веселая и злая – собака, которая полизала, залаяла, хотела укусить, укусила. Голодная собака – больная – озябшая – с перебитой лапой. Встреча собаки с кошкой – собака на цепи – собака, попавшая под машину.
"Теперь я уже представляю, теперь я уже понимаю, теперь я уже знаю, уже не боюсь, уже для меня не тайна".
Воспоминания – это наш опыт. Они учат человека, что делать, чего избегать. И каждый присматривается, приглядывается, потом встречает что-нибудь новое, другое. Помнишь, забываешь, опять вспоминаешь.
Сколько я в детстве падал, сколько пережил горьких неожиданностей, стыда и страха, прежде чем узнал, что режет, обжигает, что такое ножик, стекло, молоток, листовое железо.
Сведения, почерпнутые от родителей и товарищей, в школе и из книжек, то, что я видел, слышал, прочел, – все это, вместе взятое, составляет прошлое, веселые и печальные воспоминания; все это диктует мне правила жизни на теперь, на сегодня.
И только потом уже будущее.
Некоторые ребята пишут дневники: ежедневно отмечают, что случилось. Многие остывают, ведь писать трудно, а каждый день приносит столько нового. Другие делают иначе: записывают в тетрадку названия городов и улиц, которые они узнают, заглавия прочитанных книг, имена знакомых и друзей. Это как бы счет прошлого, итог приобретенного опыта.
Правильно ли поступают взрослые, постоянно пугая тем, что будет?
"Будет тяжело, будет плохо… Ты должен привыкать… должен научиться… через десять – двенадцать лет…"
Может быть, дети не очень даже этому верят. Ведь странно подумать, что ты будешь таким, как отец. Дети представляют себе это как-то иначе.
Ознакомительная версия.
