отношению к нему истинную заботу. Руки мальчика были полны плодов и ягод; часто орангутан опускал Эдуарду на спину свою огромную лапу, явно стараясь приласкать мальчика. Становилось все яснее, что обезьяна не отдаст без боя свою дорогую добычу.
Охотники поняли, что необходимо выработать план: ведь орангутан намного сильнее и быстрее их всех, вместе взятых. Ему ничего не стоит подхватить Эдуарда и вновь унести его наверх, в кроны деревьев.
План составили довольно быстро. Решили, что Ричард и Дарий должны продолжать преследование, ползком перебираясь от дерева к дереву и стараясь не быть замеченными орангутаном. В это же время Боа с Истребителем Слонов постараются опередить обезьяну и Эдуарда, подойдя к небольшой роще кокосовых деревьев раньше них, — таким образом орангутан будет окружен и, может быть, появится возможность освободить мальчика.
План этот представлялся всем его исполнителям весьма сомнительным, но другого у них не было, поэтому охотники перешли к его осуществлению.
Малайцы, отойдя немного назад, скрылись в густом кустарнике. Ричард и Дарий тоже не теряли времени: согнувшись в три погибели, они двигались вперед, стараясь производить как можно меньше шума. Мох, в изобилии растущий под ногами, способствовал этому, приглушая звук их шагов.
Они должны были стрелять, как только подойдут на ружейный выстрел к орангутану, не дожидаясь своих спутников. Это не так просто, как кажется: надо правильно оценить расстояние, ведь попытка будет только одна. А в случае неудачи можно задеть Эдуарда или слегка ранить орангутана — в таком случае он сделается еще свирепее.
Но, несмотря на все усилия, Ричард с Дарием так и не смогли догнать обезьяну и мальчика. Каждое мгновение им приходилось замирать, не шевелясь, чтобы избежать взглядов лесного человека, который начал беспокоиться, чуя опасность. Это очень их задерживало.
Между тем орангутан с Эдуардом наконец вышли к роще кокосовых деревьев. И хотя они все еще были далеко от Ричарда и Дария, те видели их совершенно ясно — солнечный свет заливал рощу, освещая мальчика и обезьяну.
Поначалу, когда Эдуард и орангутан остановились, Ричард испугался, решив, что зверь почувствовал погоню. Но вскоре колонист понял, что ошибся. Под одним из кокосовых деревьев была небольшая лужа из дождевой воды, и орангутан лег на землю, чтобы попить из нее. Эдуард несколько секунд стоял рядом в растерянности, но потом присел и начал черпать воду ладонью, поднося ее к своим губам.
Ричард и Дарий воспользовались моментом и побежали вперед что есть мочи, стремясь сократить расстояние как можно больше. Но при этом они забыли об осторожности, производя слишком много шума, — и орангутан что-то заподозрил. Он поднялся на ноги, беспокойно оглядываясь по сторонам. Ричард с Дарием упали на землю и застыли.
Они замерли, стараясь даже не дышать. Наверное, это и спасло неосторожных охотников — спустя минуту орангутан перестал наконец озираться и, положив на землю свою палку, полез на одну из пальм. Очевидно, он решил нарвать себе и мальчику кокосов.
Это было удивительное везение! Эдуард остался один!
Ричард немедленно вскочил с земли и побежал вперед. Ему недоставало дыхания, в висках стучало, сердце прыгало в груди.
Между тем Эдуард, в лохмотьях, оставшихся от его одежды, с бледным, усталым лицом и красными, опухшими от рыданий глазами, с ссадинами на руках, следил за движениями своего похитителя на ближайшем дереве и рассеянно смотрел на кокосы, которые с шумом падали в лужу.
Ричард подбежал к мальчику, протянул к нему руки и крикнул прерывающимся голосом:
— Эдуард! Мальчик мой!..
— Господин Эдуард! — крикнул Дарий в свою очередь.
Мальчик быстро обернулся. Узнав отца и слугу, он радостно улыбнулся и побежал навстречу отцу, захлебываясь криком:
— Папочка, папочка, ты здесь! Я знал, что ты меня спасешь!
Но эти неосторожные возгласы и необдуманные движения погубили все.
В тот миг, когда отец и сын уже почти соединились в крепких объятиях, между ними бросился орангутан, громко и гневно рыча. В одну секунду Ричард был отброшен на десять шагов назад, а Эдуард схвачен одной рукой. Другой рукой орангутан уцепился за ствол дерева, еще раз зарычал, будто предупреждая своих преследователей, а потом буквально взлетел на вершину пальмы… и скрылся в листьях, вновь унося с собой Эдуарда.
— Отец! Отец! Папочка!.. — слышался его голос еще несколько мгновений, но потом и он окончательно пропал.
— Господин! — закричал негр, бросаясь к Пальме.
Ричард не видел последних событий: в момент падения он ударился головой о торчащую из земли корягу и потерял сознание.
— Что случилось? — спросил Истребитель Слонов, вылезая из кустов шиповника. За ним шел мрачный Боа со своей собакой.
Орангутан еще раз зарычал, а потом буквально взлетел на вершину… и скрылся в листьях, унося с собой Эдуарда.
Малайцы опоздали буквально на минуту — но эта минута оказалась решающей… Если бы Ричард чуть-чуть подождал, они бы успели подобраться поближе и убить орангутана.
Но попробуйте объяснить это отчаявшемуся отцу!
— Нам следует идти обратно, — сказал Истребитель Слонов, осмотрев Пальме. — Хозяин, по-видимому, сильно ударился головой. Ему нужен доктор. Он спугнул орангутана, теперь мы не найдем ни его, ни мальчика.
— Да, надо идти назад, — согласился Боа, и Дарию ничего не оставалось, как подчиниться.
Он очень жалел своего хозяина и представлял, в какое отчаяние тот впадет, когда очнется и поймет, что полностью погубил операцию по спасению Эдуарда…
* * *
Они вернулись в имение к обеду. Истребитель Слонов нес Ричарда на руках, и, увидев своего брата в таком состоянии, госпожа Сиррей сразу все поняла.
— Какое несчастье! — прошептала она, приказав отнести Ричарда в его комнату, уложить в постель и позвать к нему доктора фон Штеттена. — Эдуарда, моего бедного племянника, похитил орангутан. Брат чуть не погиб, пытаясь его спасти… А Елизавета и вовсе при смерти…
Но, к сожалению, это было далеко не все горе, постигшее семью Пальме в эти дни.
На следующее утро Новый Дронтгейм облетела весть о смерти несчастной Елизаветы. Напрасно доктор фон Штеттен уговаривал ее, что все будет хорошо и Эдуарда непременно спасут, — приступ тропической лихорадки все усиливался, и на рассвете Елизавета умерла.
Вот так Ричард Пальме потерял не только сына, но и жену.
Три года прошло после описанных событий.
Новый Дронтгейм за это время преобразился. На равнине появились заводы и мельницы, а лес отодвинулся на много миль — на том месте, где Эдуард с его служанкой
