– Ты стала совсем взрослая… – Мама вздохнула. – У тебя своя жизнь, новые друзья… Скоро ты в институт поступишь и вообще обо мне забудешь. – Она словно вторила мыслям девушки.
– Ни за что! – Маруся подняла голову и заглянула маме в глаза. – Я теперь буду каждый день к тебе приходить и рассказывать, что у меня происходит. Хочешь?
– Хочу! – обрадовалась мама. – Можешь начать прямо сейчас.
И Руся рассказала ей о лицее, о первых месяцах там, о Коле, о Марии Матвеевне, об Андрее…
Честно говоря, о нем она говорить боялась. Мало ли что мама думает о сыне своего мужа, вдруг она не одобрит их дружбу, хотя дружбой это можно назвать лишь с очень большой натяжкой. Но Маруся ошиблась в своих предположениях.
– Хорошо, что вы сумели найти общий язык, – сказала родительница. – У меня вот пока что не получается. Он относится ко мне, как к врагу, хотя я всеми силами стараюсь с ним подружиться. Наверно, он считает, что его отец предал память его матери, женившись на мне.
– Не думаю. – Руся поудобнее вытянулась на маминой кровати. Наверное, зря она не рассказала об их с Андреем поцелуе – мама могла бы ей что-нибудь посоветовать. Но теперь поезд ушел, разговор перетек на тему отцов и детей, и возвращаться к предыдущей теме ей не хотелось. – Вряд ли он имеет что-то против тебя. Просто он не хочет, чтобы Борис был счастлив, считает, что он этого не заслужил. – Она впервые задумалась о мотивах поведения Андрея и внезапно поняла, что права. – Он ненавидит отца! И любит одновременно. Так бывает. У Шекспира, например, это частая тема.
Мама кивнула.
– Борис несправедлив с ним, я ему неоднократно об этом говорила, но он не желает меня слушать. – Она вновь тяжело вздохнула. – Будто тоже неосознанно мстит сыну за то, что тот похож на свою мать, с которой Боря не был счастлив. Ей-богу, иногда мне кажется, что он – такой же мальчишка, как и Андрей. Верно говорят, будто в каждом взрослом мужчине сидит маленький мальчик.
Девушка улыбнулась:
– Мам, попробуй еще раз поговорить с Борисом. Может, он пересмотрит свое отношение к Андрею? Хоть немного!
– Попробую, конечно, – кивнула та. – Но вряд ли получится. Им нужно время. По-хорошему, разъехаться бы им, пожить отдельно друг от друга, тогда эти страсти, может быть, и улягутся.
Руся задумалась. Если мама права, то ситуация выглядит безвыходной. Куда же деваться Андрею? Переселиться к Марии Матвеевне? Но ведь это совсем рядом с его домом, то есть с домом Бориса…
– Не переживай, – мама накрыла ее ладонь своей. – Все устаканится. – Она внимательно посмотрела на дочь. – Он тебе очень нравится, да?
Руся кивнула. Мама тоже кивнула – как бы в ответ своим мыслям.
Так они и сидели – молча глядя в окно и думая каждая о своем. Только Марусе казалось, что их с мамой мысли схожи, словно две капли воды.
Вопреки Марусиным ожиданиям, их отношения с Колей не стали прохладнее. Они по-прежнему проводили вместе много времени, болтали, гуляли, делали уроки. Только теперь между ними были расставлены все точки – они друзья, и не больше. Честно говоря, девушка обрадовалась такому повороту событий. Ей было бы больно потерять Репья, ведь о таком надежном друге она всегда мечтала.
Именно с ним, взяв у мамы ключи, она наконец-то съездила в их старую квартиру, о чем давно мечтала. Визит этот получился странным, даже немного грустным.
В прежней Марусиной комнате все оставалось на своих местах – переезжая, они не стали забирать мебель и многие вещи, взяли только самое необходимое. Девушка несколько раз прошлась от двери к окну, несколько раз переставила какие-то вещи на полках, смахнула пыль. В какой-то момент она почувствовала себя здесь гостьей, словно старая ее жизнь подошла к концу, а новая… Так и не смогла начаться?
Руся будто зависла в безвременье, в ожидании чего-то неизвестного, волнующего, но – хорошего.
Все то время, что они с Колей провели в квартире, Репей молчал, да и девушка не стремилась болтать. Казалось, Коля понимает ее без слов, и она была благодарна ему за это. Молчали они и по дороге домой. Лишь у ворот особняка Бориса Репей легко коснулся губами ее щеки и шепнул:
– У тебя все будет хорошо, вот увидишь!
В конце февраля в воздухе ощутимо запахло весной. Несмотря на то, что повсюду лежал глубокий снег, было ясно: уже совсем скоро солнце его победит, растопит. Но Руся приходу весны не радовалась.
Первые дни, даже недели после того происшествия на репетиции она ждала, что Андрей подойдет к ней и попробует объясниться, но этого все не происходило. В конце концов, она устала ждать какого-то развития событий и плюнула, волевым усилием заставив себя считать, что этого поцелуя и вовсе не было.
Все шло своим чередом: учеба, занятия с Марией Матвеевной, подготовка к поступлению в институт. Руся по-прежнему на переменах болтала со Светой, а вечера проводила с Колей или с мамой, в своей беседке. Маме тут нравилось, а Маруся, приходя сюда, невольно каждый раз вспоминала ту ночь, когда здесь спал Андрей, и невольно искала его глазами.
Он, кажется, окончательно перебрался к Марии Матвеевне, но и приходя к ней, девушка его не видела. В лицее он не появлялся, как и дома. Пожилая женщина на все вопросы Маруси лишь загадочно улыбалась.
Натали демонстративно целовалась со своим новым парнем – тем самым блондином, с которым Руся и Репей видели ее в торговом центре. Их мог видеть весь лицей. Маруся проходила мимо этой парочки как можно быстрее, стараясь лишний раз не смотреть на них. Расставание Егоровой и Андрея не принесло ей счастья.
К началу марта ее настроение прочно закрепилось на нулевой отметке. Даже общество солнечного и надежного Репейникова уже не помогало.
Мама, видя свою постоянно хмурую дочь, напоминала ей о необходимости пить витамины – она считала, что всему виною их нехватка в организме, и стоит Русе закинуть в себя пару витаминок, как все тут же наладится. Девушка безропотно глотала громадные, встающие поперек горла капсулы, при маме растягивала губы в улыбке. Но в глубине ее глаз таилась печаль.
Дни тянулись один за другим, как вагоны медленно идущего поезда. И вот уже на горизонте замаячил день рождения Маруси. Двадцатое марта. Праздник, который они всегда отмечали вдвоем с мамой.
Всегда, но не в этот раз. Незадолго до часа «икс» маму положили в больницу.
До родов оставалось всего ничего, и ее врач решил подстраховаться.
Девушка осталась одна в огромном доме. Борис все свободное время проводил у жены. Руся бродила по особняку, как призрак, ее не развлекало даже общество Натальи, которая из кожи вон лезла, стараясь чем-нибудь порадовать девушку.
В день ее рождения ярко светило солнце. Это был выходной день, поэтому Маруся позволила себе как следует выспаться.
Этот день с самого детства был для нее особым. Каждый год Руся проводила его неизменно весело, в кругу их маленькой семьи: они с мамой вместе готовили что-нибудь вкусное, накрывали на стол, играли в игры, пели песни, смеялись… Или ходили куда-нибудь, в театр, например.
Сегодняшний день рождения обещал оказаться совсем другим.
Открыв глаза, девушка минут пять бессмысленно пялилась в потолок, затем поднялась с кровати и уныло побрела в ванную комнату.
На завтрак Наталья испекла пышные ароматные сырники. Руся съела пять штук – два со сметаной и три с клубничным вареньем, похлопала себя по животу, который стал похож на барабан, демонстрируя домработнице, что она наелась досыта.
В полдень ей позвонила мама, поздравила, но, как показалось Русе, как-то скомканно, словно она куда-то торопилась. Сказала, что сегодня приезжать к ней не надо – мол, не волнуйся, отмечай праздник с друзьями, навестишь завтра.
Борис с утра уехал к жене, чему Маруся даже обрадовалась. Не придется улыбаться ему и врать, что это – самый лучший день рождения в ее жизни.
В обед забежал Коля – вручил Русе букет и кучку дисков с новыми играми. Вместе они попили чаю. Во время чаепития Маруся заметила, что ее приятель нервничает и часто поглядывает на часы.
– Ты куда-то торопишься? – спросила она.
Он смутился, начал было отнекиваться.
– Перестань, я же вижу, что ты словно на иголках сидишь. Так кто тебя ждет? – настаивала Руся.
– Девушка, – Коля покраснел.
– Ну так иди! Не заставляй ее ждать, – улыбнулась Маруся.
Когда Репей ушел, она прошлась по дому, заглянула в спальню мамы и Бориса, потрепала за уши большого синего плюшевого пса, купленного для малыша.
– Марусь, к тебе Мария Матвеевна пришла, – в комнату заглянула Наталья. – Я ее проводила в гостиную.
– Спасибо. – Девушка со всех ног бросилась в ту комнату.
Учительница сидела на софе. Рядом с ней лежал объемный, завернутый в подарочную упаковку сверток.
– Как хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Руся.
– Разве я могла про тебя забыть? – Мария Матвеевна протянула ей сверток, оказавшийся весьма тяжелым. – Держи, это тебе.
