— Да, забавно, — отвечает папа.
После завтрака я не знаю, чем заняться. Хелле все еще в Бергене, в лес я НЕ ХОЧУ, это взрывоопасно. Думаю, не выйти ли на улицу посмотреть, что делает Эрленд и ее лучший друг; выглядываю в окно на кухне. Сначала я их не вижу, я потом замечаю среди деревьев в Леске. Они снова раскачиваются на ветках Обезьяньего дерева, а малыш, которого точно зовут Филипп, сидит на земле под ними и играет с веточками. Не хочу идти к ним. Вместо этого я иду наверх, беру блокнот и дневник и ложусь на пол в гостиной, чтобы порисовать и пописать.
Самый скучный и долгий день во Вселенной
Дорогой дневник,
на улице дождь, и МНЕ СКУЧНО. Делать НЕЧЕГО! Эрленд под дождем на улице, играет с Петером и Филиппом. Когда же Хелле и Стиан вернутся?!!!! Кажется, сегодня будет самое долгое воскресенье на свете…
Папе приходит в голову мысль
— Девочки, я кое-что придумал, — говорит папа, когда мы перекусываем.
— Что? — спрашиваю я.
— Я подумал, может, нам завести кур?! — говорит папа.
— Что? Кур? — говорю я, смотрю на папу, не шутит ли он. Кур???
— Да-а-а-а-а-а! — кричит Эрленд радостно, и тут папа, тоже радостно, говорит:
— Да, если мы заведем пару куриц, у нас каждый день будут свежие яйца! Когда я был маленьким, у нас была куча кур.
— Да, папа! Да, папа! Я хочу куриц! — кричит Эрленд.
— Но ты жил на ферме, папа, — говорю я.
— Мы можем построить маленький курятник в саду, — говорит папа. — Можем огородить им загончик, построить курятник, а вы мне поможете, если захотите.
— Да-а-а-а! — кричит Эрленд. — У нас будут курицы! У нас будут курицы!
— Надо еще маму спросить, когда она вернется, — говорит папа, чтобы Эрленд немного успокоилась и не дрыгала ногами под столом.
И мне тоже становится очень интересно, потому что мы с папой принимаемся обсуждать курятник. Подумать только, крошечный домик в саду, в котором будут жить куры! Папа говорит, я могу помочь ему спроектировать курятник, если захочу, и еще помочь с постройкой. И конечно, я хочу!
— Он может выглядеть как настоящий дом! — говорю я. — С окнами, дверями, и занавесками, и… маленькой верандой!
И почтовым ящиком!
Папа смеется и говорит, что не уверен, что курам нужны занавески. Но я уже представляю себе их дом. Настоящий маленький домик с подоконниками, может, мы его покрасим в желтый, с белыми рамами и трубой. Только там будут жить куры, а не люди. После еды, когда Эрленд уходит играть с Петером, я иду в гостиную, сажусь с блокнотом на пол. Я сижу и рисую курятники.
Много часов. У меня куча разных идей, и, когда я показываю их папе, ему очень нравится. И тут стучат в дверь веранды, она открывается и на пороге стоит Хелле!
— Хелле! — чуть не кричу я, улыбаюсь, встаю из-за стола и бегу к ней.
— Привет! — говорит Хелле с улыбкой и заходит.
Я ее КРЕПКО и долго обнимаю. Хелле смотрит на меня немного удивленно, когда я отхожу, потому что мы обычно так не обнимаемся, но она тоже рада. Это просто ВОЛШЕБНО снова увидеть Хелле! Ее не было всего лишь с пятницы, но почему-то кажется, что прошла вечность!
— Кажется, тебя сто лет не было! — говорю я, пока мы поднимаемся в мою комнату.
Хелле смеется и говорит:
— Меня не было всего-то два дня.
— Да, но они тянулись, как сто лет, — говорю я, а она улыбается.
Времени — шесть часов вечера, мы с Хелле сидим в моей комнате и болтаем. Я рассказываю о папиной затее с курятником и показываю ей свои проекты. Она в восторге. И еще рассказывает, как она съездила в Берген и что они со Стианом так и не испытали новые дождевики, потому что дождя не было совсем, и это просто удивительно, ведь в Бергене всегда должен идти дождь.
— А здесь шел! — говорю я. — Весь день вчера лило.
Хелле рассказывает, что они познакомились с Берит, которую Басте, их папа, представил как «хорошую приятельницу».
— У твоего папы появилась возлюбленная?!! — спрашиваю я.
— Нет! — решительно отвечает Хелле.
— Ты думаешь, Берит не его возлюбленная? — спрашиваю я снова.
— Нет, не думаю! — говорит Хелле.
И тут же переводит разговор на другую тему, отчего я понимаю, что она на самом деле не хочет об этом говорить. Она спрашивает, познакомилась ли я с новыми соседями, и я рассказываю, что познакомилась еще в пятницу. С Бильяной, и ее огромным животом, и ее мрачным мужем, и мальчиками. Я рассказываю Хелле о Халке и о том, какой он мрачный, и как крепко он сжал мою руку, когда мы знакомились. Хелле вздрагивает, представляя себе Халка, а я пытаюсь сжать ее руку так же крепко, как Халк, но у меня не получается.
— Было неописуемо крепко, — говорю я, и Хелле поражена, как я смогла пожимать руку самому Халку с Крокклейвы не вскрикнув. (И еще она думает, что Халк — суперпрозвище.)
— А как его на самом деле зовут? — спрашивает Хелле.
— Точно не помню, что-то на «З», — говорю я. — Славянское имя, — добавляю я так, совершенно обычно, будто бы знаю, о чем говорю, хотя на самом деле не знаю, но, по счастью, Хелле отвечает только:
— Вау, я не знаю имен на «З».
— И я тоже, — отвечаю я.
Потом я рассказываю о Петере Снизу, новом друге Эрленда, с которым она играла все выходные, и о малыше Филиппе. И Хелле тоже очень хочет познакомиться с новыми соседями из Зеленого дома.
Я немного рада, что первая познакомилась с ними, потому что Хелле и Стиан в прошлый раз первыми познакомились с предыдущими соседями. Мы договариваемся пойти завтра после школы к соседям и познакомиться всем вместе. Хелле спрашивает, играла ли я тоже с новыми мальчиками, а я отвечаю, что нет, я болела всю субботу из-за События в Большом лесу и…
— События в Большом лесу? — спрашивает Хелле. — Что еще за событие?
Она смотрит на меня с любопытством, и я чувствую, что краснею.
— А, это… — начинаю я, — короче, я была в Большом лесу. В пятницу. И тут, тут… вдруг рядом оказался очень странный парень, а я его оттолкнула и побежала домой, и…
— Толкнула его? — спрашивает Хелле. — Зачем?
— Э-э, — говорю я, — потому что он стоял и смотрел…
Я опускаю взгляд. Хелле смотрит на меня и ждет. Но я вдруг не знаю, что сказать. Я же не могу рассказать ей о дереве-Стиане! Просто НЕ МОГУ!!! И я чувствую, как горит все мое лицо.
— Он стоял и смотрел… — повторяет Хелле, и я чувствую, как она смотрит на меня, и понимаю, что она догадывается, что я чего-то не говорю.
— И смотрел… нет, не знаю, — говорю я. — Он просто был ужасно странный. Такой противный. Он стоял и глазел на меня, совершенно внезапно там оказавшись, а я не хотела, чтобы на меня глазели, и побежала домой.
— Толкнув его, — говорит Хелле.
— Да, — отвечаю я.
— Но зачем же ты его толкнула? — спрашивает она снова. — Почему он был странный? Кто он вообще?
— А-а, я не знаю, я же сказала, — говорю я. — Понятия не имею, кто он, он был просто странный. И я его несильно толкнула, просто чтобы пройти.
— Ладно, ладно, — говорит Хелле и больше не спрашивает.
Может, она понимает, что я не хочу об этом рассказывать, так же, как я поняла, что она не хочет говорить о своем отце и этой Берит из Бергена.
Потом мы сидим слушаем музыку и я рассказываю про аудиокнигу, которую папа дал мне вчера послушать, и говорю, что она просто ОБЯЗАНА ее послушать и может одолжить у меня, когда я закончу. И Хелле не возражает.
— Вот, кстати, — говорит она вдруг и снимает что-то с руки, протягивая мне.
— Что это? — спрашиваю я.
Я смотрю на эту вещь. Это браслет. Он вязаный, с кучей пластиковых сердечек разных пастельных цветов[16].
— Это тебе, — говорит Хелле. — Я сплела их у папы Она показывает свое запястье, там такой же браслет.
— Ой, спасибо! — говорю я. — Он суперский!
И Хелле улыбается от гордости. И мы решаем, что мы ВСЕГДА будем их носить, как тайный знак нашей дружбы. О, как здорово, что Хелле снова дома!!! Время пролетает так быстро: мы сидим и болтаем, и вдруг уже Хелле пора домой. Завтра в школу. И я понимаю, что, пока мы тут болтали, я вообще-то ни разу не вспомнила про Стиана или Нинни.
Но перед самым уходом Хелле я не могу сдержаться:
— А Нинни сейчас у Стиана? — спрашиваю я, когда Хелле уже стоит в дверях веранды.
— Нет, — говорит она, словно отвечает на очень дурацкий вопрос.
— Вот как, — говорю я в ответ.
Потом мы говорим «пока» и «до завтра», и Хелле бежит домой.
