Пили медленно, с передыхом, покрякивая и вытирая пот. Наливали, не снимая чайник с перекладины, лишь нагибали его.
Почаевав, откинулись на шкуры и разложили трубки. У каждого особенная: то в виде медвежьей морды, то с насечкой в виде орнамента или с крутым изогнутым чубуком…
— Ну, нам пора, — поднялся Вовчук. — Еще два часа ходу.
И Генка, и Славка, и Анелькут с неохотой скидывали удобную меховую одежду и натягивали свою — грубую, съежившуюся после сушки.
Вышли из яранги. Собаки-мохначи уже не лаяли на них, только из хозяйской вежливости прошли несколько шагов следом и улеглись, высунув языки. Теперь забеспокоились олени. Животные, что поближе, бросили щипать ягель, встали как вкопанные, следя темными блестящими глазами.
— А-ка-ка-ка! — закричал насторожившемуся стаду пастух. — О-ок!
Олени, узнав знакомый возглас, сразу успокоились. Только огромный хор-вожак оставался в прежней позе: гордо вскинуты ветвистые рога, напряжены мускулы, вздрагивает атласная кожа.
У шатров — яранг выстроилась вся пастушеская бригада, провожая гостей.
— До свидания! — помахал рукой Вовчук.
— Нэтан! Нэтан! — ответили пастухи, дымя трубками и улыбаясь.
Ребята шагали бодро: морось прекратилась, небо поднялось, под ногами сухо.
Вскоре опять увидели океан. Синеющая овальная полоса отсюда казалась выше своей береговой черты, обозначенной скалами — вот-вот выплеснется. На самом горизонте вился дымок.
— Пароход! — всматривался в даль Анелькут. — Конечно, так!
Вовчук приложил к глазам бинокль.
— Давно ждали.
— Горючее привезли, — сказал Генка. — Теперь свет будет.
— Может, и яблоки, — добавил Славка.
Корабль приближался. Донеслись его гудки. От берега к пароходу отправился катер.
— Наши, с заставы, — заметил пограничник. — Встречать.
— Шпионы не могут пробраться? — спросил Славка.
— А мы-то с вами на что?! — Вовчук потрепал Славкину шевелюру.
Ребята вышли к отливной полосе. Дорогу преградил мыс. Его крутой лоб опускался прямо в море. Из воды торчала россыпь камней. Мальчишки вопрошающе посмотрели на Вовчука.
— Вокруг, по рифам, — понял Вовчук и шагнул черным. За ним Генка. Мокрый, покрытый слизью и водорослями риф выскальзывал из-под ног.
— Осторожней! — пограничник подхватил парнишку. — Держитесь тильки за мною.
Генка перешагивал с камня на камень не раздумывая, сразу, Славка прицеливался, а Анелькут скакал так же, как по стланику, совсем легко — камни словно пружинили под ним…
За мысом в лощине стояло в ряд несколько деревянных домиков, огражденных ярко-зеленым штакетником. В небо поднималась радиомачта. К воротам вела дорожка, окаймленная аккуратными полосами из морских ракушек.
Вовчук открыл дверь, пропустил вперед мальчишек.
— Товарищ капитан, ваше приказание выполнено, — отрапортовал он.
— Ну что, нарушители? — поднялся из-за стола молодой офицер. — Всех взбудоражили: и Медвенку, и нас.
Но ребята ничего не слышали: в углу на диване сидели Ася с Наташей и тоже таращили на них глаза.
— Видели?! Нашли?! — В один голос выпалили девочки.
— Вот, хлопцев нашев, в нашем обогревателе, — по-своему понял их возглас Вовчук.
Генка молча полез в карман, достал платок и осторожно развернул его. Положил на стол перед капитаном обломок ветки.
Офицер вскинул брови.
— Это он сигналил, — показал на обломок и Славка.
— Ничего не понимаю, — недоуменно смотрел на ребят капитан. — Кто сигналил?
— Мы же вам рассказывали! — подскочила Наташа.
За окнами раздался гул подъехавшей машины. Тут же громко постучали. В кабинет вошли дядя Петя и геолог с заплаканным Санькой на руках.
— Вот они где, птенчики! — сердито проговорил геолог. И, обращаясь к начальнику заставы, продолжал: — Я на склад, а сей молодой человек, — опустил он на пол Саню, — за мной. Я на метеостанцию — этот опять рядом. Сажусь в шлюпку, чтобы на пароход, а парень реветь и не пускает. Спрашиваю: «Ты чего?» Молчит. «Где сестра?»… И знаете, что он изволил сообщить мне? «Наташа с Асей побежали звать пограничников, а мне велели за вами смотреть».
Геолог, отдуваясь, сел на стул.
— А зачем огонь зажигали на скважине? — осмелела Наташа. — На сигналы отвечали, да? Думаете, мы не видели, да?
Геолог покачал головой и принялся вытирать платком вспотевший лоб.
— Так в чем дело, Николай Иванович? — капитан постучал карандашом по столу.
— Кто же знал, что за мной следят, — улыбнулся геолог. — Зажигал, каюсь.
— Зачем?! — не унималась Наташа, косясь на пограничников.
— Скважина загазовала. Хотел уточнить, сколько газа выходит — в управление собирался ехать.
— А выстрел?! — напомнила Ася.
— Нас чуть-чуть не убили, — подхватила Наташа. — Дядя Петя, что ж вы молчите?
— Да что там, — смущенно махнул рукой шофер. — Я уж разобрался. Понимаете, — обратился он к начальнику заставы, — получилось как в притче с граблями: на зубья наступил, а другой конец по лбу… На замытую корягу наехали, она и трахни сучком по стеклу.
— Бывает и такое, — улыбнулся офицер.
— Но мы же своими глазами видели сигналы с Каменного Зуба, — начал Генка.
— Настоящие! — подтвердил Славка. — И я, и Анелькут. Девчонки тоже.
— А я первым! — похвастался Саня.
— И ветка оттуда, человеком сломана, — мотнул головой, показывая на стол, Анелькут.
— Як?! С Каменного Зуба? — живо переспросил Вовчук. Он вынул из кармана фонарик, положил большой палец на кнопку включателя.
Появились вспышки. Продолжительные чередовались с короткими.
— Совсем так, — растерянно проговорил Анелькут.
— Верно. Я еще считал тогда, — обрадовался Славка. Генка пожал плечами.
— Разрешите доложить? — обратился Вовчук к начальнику заставы. — Цэ я, товарищ капитан, на пост сигналил. Сообщал, что дальше пошел один, так у нас получилось И ветка моя — ягоду ущипнул.
Снова высунулся Санька.
— Дяденька, где же ваша собака?
Вовчук широко улыбнулся:
— А, вспомнил! Я тебя тож узнав, — и к своему начальнику — Он только приихав, зараз в пограничники захотел.
Капитан шагнул к ребятишкам, сграбастал всех в кучу.
— Молодцы! Границу надо стеречь… Вы уж там, пожалуйста, уладьте с родителями, — сказал он шоферу.
