— Моя девочка сейчас придёт из кондитерской. Вы понимаете? А у нашей двери на площадке стоит тигр. Я видела собственными глазами! — Женщина говорила сбивчиво и взволнованно.
— У дверей?
— Да.
— Тигр?
— Да! Моя фамилия Мунц. Мы проживаем по Малой Песковской улице! — И женщина продолжала говорить сбивчиво и взволнованно.
Милиционер Клочков подумал и пошёл к начальнику.
— Звонила гражданка Мунц. Опять тигр… грызёт дверную цепочку. А соседка гражданки Мунц кричит прямо в телефон: «Караул!»
— А как гражданка Мунц узнала, что на лестничной площадке стоит тигр?
— Утверждает, что он позвонил в звонок и она открыла дверь.
— Сам позвонил?
— Да.
Начальник встал, прошёлся по кабинету.
— Звоните, Клочков, в цирк. Немедленно! Пусть пересчитают тигров.
* * *
Отстающий Барышев стоял во дворе и рисовал карандашом на стене. Его любимое занятие. Делал он это незаметно, чтобы в домкоме не узнали, кто пачкает стены.
Вдруг почувствовал — его схватили за штаны, Барышев подумал — домком! Татьяна Андреевна!
Оглянулся и вместо Татьяны Андреевны увидел тигра. Барышева за штаны держал тигр. Лапой.
Отстающий Барышев побледнел как стена, на которой он только что рисовал карандашом. Он не мог даже пошевелиться.
Хищник смотрел на него, и Барышеву казалось, что хищник облизывается. А потом поднялся на задние лапы.
У Барышева волосы на голове тоже поднялись. Тигр начал снимать с Барышева штаны. Потом снял совсем.
Барышев остался в трусах.
Тигр взял штаны в лапы и зловеще зарычал.
Тогда Барышев подпрыгнул и с воплем помчался прочь.
Выскочил на улицу и помчался по улице. Штанов на Барышеве не было.
* * *
Около кондитерской толпился народ. Кто-то совсем недавно видел здесь тигра. Он разглядывал витрину. Сухари и баранки. О тигре сообщили в милицию, в пожарную команду, в секцию охотников и рыболовов.
Неля Мунц вышла из кондитерской с пачкой сахара и теперь стояла в толпе, слушала, что говорили о тигре.
Многие вообще не верили в тигра. У страха глаза велики. Среди белого дня тигр — нелепость! Но кто-то вспомнил о снежном человеке. Тоже твердят нелепость, а он, может быть, существует. И снежные тигры бывают. Тут кто-то сообщил, что видел тигра со штанами в зубах: может быть, съел уже настоящего человека, не снежного? Многие при этом начали почему-то смотреть на крыши домов.
Неля Мунц заметила в толпе Васю Филёнкина. Он тут как тут, этот Фанеркин. Хорошо бы, его тигр съел. Хвастун и неудачник. Так нет, на нём были штаны. Значит, не его съел тигр.
Толпа задвигалась, потому что приехала милиция, и Неля потеряла из виду Филёнкина.
Неля шла, размахивая пачкой сахара. И придумают тоже… тигр.
Смешно.
Она, как всегда, сокращала путь и свернула в подворотню. Здесь в доме живёт Барышев. На стенах рисует. Лучше бы уроки делал. Это из-за него каждый раз в план вставляют — всем классом перейти в следующий класс.
Неля прошла через двор. Увидела новые рисунки Барышева; шла в кондитерскую — их не было, а возвращается из кондитерской — уже есть. И когда только взаимопомощник Сигаев отучит своего отстающего рисовать на стенах!
Неля прошла ещё через одну подворотню и вдруг… увидела тигра! Он ехал вслед за ней на… велосипеде.
Неля побежала. Она даже не крикнула ничего. Выпустила из рук сахар.
Тигр её догонял. Крутил лапами педали.
«Может быть, не настоящий?» — мелькнула у Нели мысль.
Но тут же услышала, как кто-то с верхних этажей кричал:
— Караул! Тигры!..
Неля узнала голос соседки по квартире.
А через двор, навстречу Неле и тигру, бежала мама.
— Где накладная на тигров? — спрашивает директор цирка у бухгалтера.
Бухгалтер цирка стояла с сумочкой. Она собиралась уходить домой. Её рабочий день уже закончился.
— Что-нибудь случилось, Самсон Иванович? Мы всех тигров получили полностью.
— Всех?
— Да.
— Надо пересчитать. Звонили из милиции. На свободе бегает тигр. Уверяют, что наш.
— Почему обязательно наш?
— На велосипеде ездит. На задних лапах ходит. В дверные звонки звонит.
Бухгалтер открыла ящик стола и начала рыться среди документов. Достала папку. На обложке было написано: «Тигры».
— Вот, — сказала бухгалтер, раскрывая папку. — На последний квартал у нас числится пятнадцать тигров. Один в больнице. Воспаление лёгких.
— У кого?
— У Алмаза.
— Берите документы и идёмте считать. Бухгалтер и директор отправились к клеткам считать тигров.
Через полчаса звонил в милицию:
— Наши тигры на месте. Один болен. Находится на излечении… В больницу? Звонили. Нет, наш не убежал… Я понимаю — ходит на задних лапах и ездит на велосипеде. Что выяснили? Уже и на передних лапах ходит? Возможно, конечно. Но наши тигры на месте, и в цирке и в больнице… Что? Бегемот пришёл из другого города? Тигр тем более может прийти. Откуда угодно… Штаны? В зубах? В лапах?
Директор положил трубку.
— Видели его со штанами в лапах.
— В зубах, Самсон Иванович.
— Нет, именно в лапах. Не представляю себе, кто у нас имеет тигра такой выучки.
— И потом, велосипед, Самсон Иванович. Велосипеды — это только в группе медведей.
— А может быть, они путают медведя с тигром? — призадумался директор.
Бухгалтер открыла ящик стола, достала папку. На папке было написано: «Медведи».
— Вот, на последний квартал у нас числится двадцать четыре взрослых медведя и восемь медвежат. Пять медведей сейчас на гастролях, двое медвежат в цирковом училище. Итого, на месте должно быть девятнадцать взрослых медведей и шесть медвежат. Да… у одного медвежонка болят зубы, и его взяли домой. Домашний уход — это всё же не больница.
— Немедленно звоните!
Бухгалтер сняла трубку и набрала номер.
— Наталию Прокофьевну. Нет дома? А медвежонок дома? Я говорю, медвежонок дома? Не знаете. Внучка дома? Узнайте у внучки.
Директор в нетерпении выхватил у бухгалтера трубку.
— Кто говорит? Не понимаю. Где медведь? У телефона медведь? Внучка у телефона? Кто всё-таки — медведь или внучка? Хорошо. Я слышу… Зубы? Я понимаю. Теперь у тебя болят зубы. А медведь спит на диване. Как — плюшевый? — закричал директор. — А настоящий где?
Но тут бухгалтер вдруг спохватилась:
— Самсон Иванович, я перепутала: лисёнка взяли домой, а не медвежонка. У него зубы болят! — и быстро достала папку, на которой было написано: «Лисы». Конечно. У лисёнка болят зубы.
Директор положил трубку.
— Зубы болят ещё и у внучки, — сказал директор устало. — Скоро заболят и у меня. От всего этого…
Бухгалтер сочувствующе ему кивнула.
Вам когда-нибудь приходилось убегать от тигра, который выпрыгнул на вас из будки телефона-автомата?
Это пришлось сделать Вовке по кличке Козерог.
Шёл Вовка мимо будки телефона-автомата — и вдруг выпрыгивает тигр. Абсолютно живой. Морда с футбольный мяч, клыков штук десять.
Вовка сначала упал на асфальт, а потом вскочил и дал скорость. Козерог, не кто-нибудь. Ноги длинные.
Вовке померещилось, что тигр бежит за ним на двух лапах. Глаз на затылке нет, так что может померещиться всё, что угодно.
Вовка бежит, а сам думает; хвост с кисточкой у кого на конце — у льва или тигра? Забыл от страха. И ещё забыл, кто на скольких лапах должен бегать — кто на двух, кто на четырёх.
Завернул за угол. Остановился передохнуть. Выглянул: где тигр? А тигр тоже остановился. На четырёх лапах стоит.
Проехало такси. Седоки чуть головы не отвертели, потому что тигр взял и сел на скамейку около дома.
Вовка высунулся из-за угла, чтобы получше разглядеть, как тигр сидит. Любопытство пересилило страх.
Тигр его увидел. Как рявкнет, как подпрыгнет — и снова за Вовкой, не то на двух, не то на четырёх лапах.
У Вовки кепка с головы слетела. От страха, конечно. Пускай пропадает.
Люди кричат:
— Тигр!..
— Тигр!..
Вовка бежит. Не оглядывается. Никакого любопытства — только страх и полосатые пятна в глазах.
Вовка бежал до тех пор, пока люди не перестали кричать «тигр!».
Оглянулся. Нормальная улица. Люди ходят нормально. Никто не кричит. Тигра нет.
Вовка опять отдышался. Помотал головой, пот со лба вытер. Уф, жарко! Вовка не мог вспомнить, куда он шел, для чего оказался на улице. Помотал еще головой и вспомнил: сегодня в классе объявили, что он сделался отстающим. Как Барышев. И ему надо явиться к Сигаеву. Взаимопомощь.
Далеко убежал от Сигаева. Придётся сесть в троллейбус и проехать остановки три обратно. Да и спокойнее: тигры в троллейбусах как будто ещё не ездят.
