без стука не входите. Ко мне тётя Кристина придёт. Будет на жизнь жаловаться». Это мама не обидно так сказала, а взаправду. К ней часто приходят с такими разговорами. Папа сказал, что мама их «лечит». Не всерьёз, конечно. Она же у нас не врач. Я уже давно погуглил и знаю, что такое «метафора».
Я не подслушивал специально, но тётя Кристина в тот вечер плакала и очень громко несколько раз повторяла одну и ту же фразу: «Я ему душу открыла, а он в неё плюнул».
Эх! Если бы не мамина просьба без дела на кухню не входить, я бы с большим интересом тёте Кристине вопросы про душу позадавал. Где она? Все про неё говорят, но я хочу знать: где она у человека конкретно находится. Я пока не определил. Возможно даже, её у меня вовсе нет.
Я как-то на рентген ходил с мамой. Там мне лёгкие фотографировали. На снимке меня насквозь было видно. Но только ничего такого важного и необычного я не разглядел: рёбра, сердце, лёгкие – и никакой души. Пока мама не слышала, я спросил у доктора: «Скажите, пожалуйста, а душу на этом аппарате можно сфотографировать?» Доктор мне улыбнулся и ответил, что «наверное, можно», но только никто к нему «с таким направлением не приходил». «Ну а где она? Где?» – спрашиваю. Врач развёл руками… Даже врачи не знают.
Тётя Кристина знает. Потому что она в неё плевок получила. Точное попадание было. Я никогда не забуду её слов: «Понимаешь? Прямо в душу! Прямо в душу!» Таким голосом люди не врут…
Когда моя мама сообщает мне или папе о том, что у неё «душа болит», она всегда хватается руками за разные части тела. Обычно где-то в области грудной клетки, но однажды вообще себя обхватила, будто обняла. А от дедушки Димы я слышал как-то в разговоре, что у него «душа ушла в пятки». Сказал он мне это, глядя прямо в глаза. Понимаете? Не врал и не придумывал. Бабушка Маша, когда волнуется, говорит, что у неё «душа не на месте», а когда счастливая отчего-то, сообщает, что у неё «душа поёт». На конкретные вопросы о местоположении души никто из взрослых не отвечает. У меня возникло подозрение, что её вообще нет, что это – та самая метафора.
И только когда я захотел поговорить с кем-то о своей любви, я понял, что во мне какой-то комочек сидит, который не даёт слова сказать, а если я уже почти приготовился рот открыть, вдруг так начинает в ушах шуметь и горло пересыхает, что сразу понятно: душа беспокоится. Это было ясно без чужих объяснений. Это только самому почувствовать можно.
Установлено. У меня есть душа. Иногда я вообще про неё не вспоминаю, а иногда проверяю: на месте ли? И стоит только правильную мысль подумать, внутри начинается какое-то движение. Наверное, у меня, как у мамы, душа по организму блуждает, поэтому её на рентгене и не видно.
Хорошо, что я не бездушным оказался. Бывают такие. Я не зря беспокоился. И хорошо, что я успел про душу заранее порассуждать, иначе не знаю, что со мной было бы!
Прихожу в школу. Всё как обычно. Нормально всё. А внутри этот комочек беспокойный. Колотится. И непонятно, с чего вдруг? Ни перед кем не стыдно. Контрольную не писать. Ни с кем не ссорился. Но что-то там такое внутри происходит, как будто болит или ноет. Как объяснить-то? Когда очень тревожно, но приятно почему-то. А ничего не случилось же. Оля на месте. Игорь поздоровался перед уроками дружеским подзатыльником. Звонок вовремя прозвенел. Впереди четыре урока. Суббота. Хороший день. А внутри тук-тук-тук. Дверь класса открывается, и учительница входит:
– Ребята. У нас новенькая. Таня Осокина. Таня, проходи, садись на свободное место.
А свободное место прямо передо мной… Таня… Она проходит и садится. Я уставился в её затылок и замер. Хорошо, что меня на этом уроке не вызывали к доске. Я бы не дошёл. У меня так душа разбушевалась, что уже и до пяток добралась, наверное.
Оля, кажется, сразу меня поняла. Прям почувствовала. Настоящий друг. Когда звонок с урока прозвенел, я так и сидел «замороженный». Кто-то меня толкнул в плечо, а Оля быстро толкальщика отодвинула: «Не трожь Костика». Прямо рядом со мной какая-то суета началась. Пацаны поближе к Таниной парте специально подбегали, чтобы получше её рассмотреть. Они пока ничего ей не говорили, не знакомились, но разглядывали и дела какие-то поблизости находили. То упало что-то, то мимо пройти надо. Девочки тоже знакомиться не торопились. Даже Варя, рядом с которой Таню за парту посадили. Она тоже нарочно громко почему-то с другими девчонками болтать начала. А Таня в своём портфеле копошилась. Мне из-за спины не видно. Может, ручку запасную искала, или, может, у неё бутерброд развернулся (у меня такое было однажды). Я подумал, что обязательно надо что-то сказать ей или хотя бы сильно ткнуть её пальцем в спину, чтобы она повернулась. А она сама…
Поворачивается, протягивает мне помятую пластиковую ёлочную игрушку (это ж я её давным-давно, когда у неё в гостях с мамой был, сломал!) и говорит:
– Костик, кажется, это судьба.
Мамина подруга тётя Кристина, та самая, которой в «душу кто-то плюнул», – очень умный человек. Она всегда даёт моей маме советы. Мама про эти её советы иногда вспоминает, но никогда им не следует. Не потому, что не хочет, а потому, что забывает. Когда тётя Кристина спрашивает, почему мама даже не попробовала сделать так, как она ей подсказала, мама обязательно извиняется и начинает на себя наговаривать: «Ой, это потому, что я такая глупая. Голова у меня дырявая. Совсем закрутилась с малышкой». Ей становится в такие моменты очень неудобно перед подругой.
Мама у нас добрая, просто рассеянная. Наверняка, если бы она успевала следовать умным советам, её жизнь стала бы ещё лучше. Так-то я знаю, что мама обычно всем довольна. Она, например, может просто в окно посмотреть и замереть так минут на десять, а потом обернётся на нас с папой с самым радостным выражением лица и вдруг скажет: «Как хорошо!»
Однажды я услышал, как тётя Кристина маме сказала: «Мила, ты достойна лучшего!» Папа тоже это услышал и с тех пор называет её маминой «заклятой подругой». Я, даже когда погуглил, не очень понял, что он имел в виду,
