Ученики стали вылезать из-за парт, чтобы посмотреть на Дружка, в классе сделался шум и беспорядок.
Софья Петровна не позволила привести Дружка в класс: что за глупости — ещё собаку посадить за парту! Она велела всем сесть на места и продолжать учиться.
А Сане очень хотелось поиграть с Дружком. Она посидела-посидела, потом схватила свою жёлтую сумку, вылезла из-за парты и громко сказала:
— Уже хватит учиться. Женя, пойдём к Дружку, пусть он встанет, как человечек!
— Ш-ш-ш! — шипел Женя и с ужасом глядел на Софью Петровну. Он уже понимал, что на уроке нельзя так вести себя, как Саня.
Софья Петровна сказала:
— Сядь на своё место, маленькая девочка, которой ещё рано ходить в школу! Сядь и сиди тихо, пока не прозвенит звонок. До звонка ты — ученица, и веди себя, как все!
И Саня послушалась и сидела тихо, как мышка, даже удивительно. Учительница учила первоклассников рисовать на доске мелом. Она дала мел Жене, и он нарисовал белый самолёт.
— Он уже научился! — гордо сказала Саня. Хорошо, что раздался звонок, и Софья Петровна не заметила, что Саня болтает на уроке!
После урока Софья Петровна попросила школьную сторожиху отвести Саню в детский сад.
Вот когда Жене стало совсем спокойно и хорошо!
Уроки продолжаются.
Учатся Женя и его старые друзья — Света и Андрей. А вокруг них, рядом с ними учатся пока ещё незнакомые девочки и мальчики, это тоже друзья, только будущие.
Пускай учатся. Не надо им мешать.
Катя Левашова стояла перед аквариумом, грустно смотрела на золотых рыб, помахивающих хвостами, и вздыхала. Только трое детей из всего детского сада ушли в школу, А Кате казалось, что стало совсем пусто и тихо…
Подошла Лиза. Тоже вздохнула.
— Скучно без Светочки, правда, Лиза? — спросила Катя.
— Ага, — сказала Лиза и добавила. — Зато мы теперь часто будем дежурить!
— Почему?
— А как же? Старшие ушли, младшие не умеют. Всё нам придётся!
Лиза очень любила дежурить.
— Сегодня Светочкино дежурство… — печально вспомнила Катя.
Лиза засуетилась:
— Так её же нет! Я могу вместо неё — сейчас скажу Марине Львовне!
Она побежала искать Марину Львовну и чуть не налетела на Витасика. Он шёл из кухни. На нём был белый передник, и он бережно нёс плетёную хлебницу с хлебом. Витасик осторожно шагал и почему-то дул на хлеб.
— Витась! Ты дежуришь? — удивилась Лиза. — Кто тебя назначил?
— Да, я дежурю! — сказал Витасик, улыбаясь во весь рот.
— Это баловство, а не дежурство, — строго сказала Лиза. — Ты зачем на хлеб дуешь?
— Комарика сдуваю, — объяснил Витасик и пошёл дальше, уговаривая комара:
— Лети в другое место. Нельзя сидеть на хлебе, у тебя ноги грязные.
Не удалось Лизе сегодня подежурить. Она пошла за Витасиком — хотя бы проверить, как он дежурит, и поучить его этому делу.
Ну конечно, он не то делает! Он ставит стулья и для тех, кто ушёл в школу, и даже вон ещё лишние ложки и стулья!
Лиза сделала ему замечание и начала сама убирать всё лишнее. Бедный Витасик только огорчённо смотрел на неё и жалобно твердил:
— Не надо так, не надо!
Вмешалась Марина Львовна и остановила Лизу: оказывается, Витасик всё делал правильно!
Как же так? Ведь старшие ушли. Кто же будет сидеть на этих местах?
Лиза догадалась:
— Марина Львовна, к нам придут новые дети?
— Да, сейчас придут новые дети, — сказала Марина Львовна.
— Старшие? Вот хорошо.
Марина Львовна ответила загадочно:
— Придут-то старшие, а станут младшими.
Катя и Лиза долго упрашивали Марину Львовну объяснить, что это значит, но она только смеялась и отвечала:
— Сами увидите, сейчас пойдём встречать.
Детский сад вышел к калитке встречать новых товарищей.
Они всё не шли.
В доме напротив, где помещались ясли, открылись двери.
Воспитательница вывела на прогулку ясельников. Их было мало, всего пять человек. Впереди шёл маленький Алёша, его все знали, потому что он жил рядом с детским садом. Алёша нёс красный флажок.
Воспитательница повела детей почему-то прямо к детскому саду.
— Встречайте новых товарищей! — сказала Марина Львовна.
— Какие же это старшие! — огорчилась Катя. Она думала, — придут подружки и товарищи, как Света и Женя. — Это же малыши!
— Нет, не малыши! — сказала воспитательница. — Это наши старшие, самые лучшие! Жалко вам их отдавать, да ничего не поделаешь: выросли!
— Я отгадала! — крикнула Лиза. — В яслях старшие, а у нас — младшие! Они ясли окончили, теперь поступили в детский сад!
Малыши стояли кучкой и робко жались к воспитательнице. Здесь все были чужие, всё было незнакомое… Но воспитательница тихо высвободилась от них и ушла — в яслях её ждали другие дети. Марина Львовна присела перед малышами, говорила им что-то тихое и ласковое.
— Старшие, — сказала она Лизе и Кате. — Позаботьтесь о новичках, будьте приветливее. Покажите им всё, что нужно.
В первый раз девочек назвали «старшие». Катя Лиза и Витасик засуетились возле малышей. Витасик взял Алёшу за руку и увёл в умывальную. Кате понравилась маленькая Асенька: совсем как кукла Дуся, чуть-чуть побольше. На голове хохолок, глазки — как у воробышка. Лиза взяла себе сразу двух малышей.
Скучать стало некогда. Столько дела с этими малышами! Каждому отведи шкафчик в раздевальной, достань полотенце, научи умываться — передохнуть некогда!
Поэтому, когда привели Саню Малиновскую, девочки даже не стали её расспрашивать, почему она пришла так поздно. Они были очень заняты: учили своих малышей ходить, не шаркая ногами.
Они сами стали наперебой рассказывать Сане сегодняшние новости.
Сане сделалось завидно, и она попросила себе одного малыша, но ей не дали: никто не хотел отдавать своего.
Саня ходила следом за малышами. Только перед обедом ей удалось подхватить мыло, которое уронила Асенька, и Саня немножко помылила ей руки.
Но кончился обед. Пришло время ложиться на дневной сон. И тут к Сане пришло счастье.
Марина Львовна привела новеньких к Саниной кровати и сказала:
— Смотрите, новенькие. Саня Малиновская покажет вам, как у нас раздеваются и складывают одежду. Саня, не торопись, показывай так, чтобы все запомнили.
Саня показывала. Новички смотрели раскрыв глаза. А вокруг весь детский сад следил за Саней: вдруг она ошибётся и можно будет поправить?
— Сначала халат! — громко и ясно сказала Саня. Она расстегнула и сняла халатик так ловко, что ни один рукав не вывернулся наизнанку.
— Повесить вот так! — сказала Саня и аккуратно расправила халат на спинке стула.
Саня снимала вещь за вещью. Каждую вещицу складывала по всем правилам на стуле. Малыши смотрели, и их ручонки сами тянулись к пуговкам — расстёгивать.
Саня не сделала ни одной ошибки! Уж как Лизе хотелось поправить её, — да не удалось. Саня надела ночную сорочку.
— Лечь вот так! — громко сказала Саня, вытягиваясь на правом боку. — А спать вот так!
Саня подложила под щёку ладонь и задышала ровно и глубоко. Она не спала — она учила спать.
— Спасибо, Саня, очень хорошо, — похвалила Марина Львовна. — Новенькие, раздевайтесь, как учила Саня. Помогайте друг дружке.
Новенькие разделись — понятно, старшие им помогали. Все улеглись. В спальне стало тихо.
Марина Львовна подошла к Саниной постели, наклонилась и шепнула:
— Саня, помнишь, я обещала тебе сказать, когда можно будет дежурить? Так вот, уже можно. Ты всему научилась, и завтра будешь дежурной.
Саня обняла Марину Львовну за шею, притянула к себе и ответила шёпотом:
— Я буду хорошо дежурить!
— Я знаю, — серьёзно сказала Марина Львовна и отошла.
Саня лежала очень счастливая и никак не могла перестать улыбаться. Она устала после своих приключений в школе. В постели было удобно и уютно. Она поспит и будет учить малышей одеваться. А завтра она сама снимет с гвоздика белый передник дежурного и пойдёт в кухню. Вот она уже в кухне и берёт ложки, а они блестят, прыгают, танцуют в воздухе, вертятся вокруг Сани…
Саня заснула.
Вечером в детский сад, как всегда, пришли родители — взять младших. За Саней родители не пришли, пришёл старший брат, школьник Женя. Саня побежала к нему навстречу и повисла у него на шее:
— Женя, я тебе что-то скажу! — закричала она. — Я буду завтра дежурная! Я теперь старшая!
— Правда, Марина Львовна? — обрадовался Женя.
— Правда, — ответила Марина Львовна. — Саня это заслужила. Ты рад, Женя, что у тебя такая сестра?
Женя вспомнил, что Марина Львовна один раз уже задавала ему этот самый вопрос. Это было, когда Саня в первый раз пришла в детский сад. Тогда он ничего не сказал, не знал, что ответить. А сегодня знал.