Когда Роман Эдуардович поднял мою руку вверх, обозначая победу, я впервые смогла посмотреть, что же творится у мальчишек. Там завуч задрала вверх руку Дениса. Он был запыхавшийся, как конь после перевала, но довольный. Рядом стоял Тимур, кажется, не сильно расстроенный своим поражением.
– Ты здорово играл! – не мог отдышаться Денис.
– Достойная победа, – кивнул ему Тимур.
По лицу Зябликовой было очевидно, что количество скопившегося в ней яда застилает глаза – кажется, она готова была заплакать от злости. И тут мы с Денисом вырвались из цепких рук Ромео и завуча и понеслись друг к другу. Он схватил меня и закружил над полом, и где-то в зале я слышала, как радуются наши родители.
– Лисицыны – это сила! – басил папа, и мама одобрительно всхлипывала.
– Все остаются на своих местах, – кричала между тем завуч. – Денис, поставь Алису на место!
– Сейчас будет церемония награждения! – вторил Роман Эдуардович.
Денис поставил меня на пол. Зал качался в такт торжественной музыке, что зазвучала из колонок. Под эту музыку директор вынес призы.
– Алиса и Денис Лисицыны! – высоким голосом сказала завуч. – Награждаем вас за победу в школьных соревнованиях по настольному теннису почетными грамотами и памятными призами!
– Мы гордимся, что в нашу школу пришли такие замечательные спортивные ребята! – радостно дополнил Роман Эдуардович.
– Призы от спонсоров! – проблеял директор.
И выдал нам с Денисом по коробке.
– Это сотовые телефоны последних моделей! – Завуч кивнула какому-то полному мужчине в зале, кажется, это был Танькин отец. – Каждый владелец подобного телефона обретает уникальную возможность осуществлять связь с близкими людьми самым передовым и прогрессивным способом. Телефоны этой фирмы отличаются высоким качеством, надежностью и модным дизайном. Мы все искренне рады, что наши победители обрели возможность пользоваться именно этими телефонами!
И полный мужичок одобрительно кивнул завучу. По залу пошли смешки. Тут директор, оставив в покое свою бороду, захлопал в ладоши. Тогда все тоже захлопали. Я смотрела в зал и, наверное, впервые в жизни понимала, что нахожусь на своем месте. И вовсе не потому, что стала победителем соревнований. Сейчас я рада была бы оказаться и в зале рядом с родителями: мама смеялась и смахивала слезинки с глаз, а папа гордо поднимал вверх большие пальцы рук. А как здорово было бы шепнуть сию минуту на ухо Жанне: «Посмотри, а Денис-то ничего, а?» И наблюдать, как она краснеет, пытаясь скрыть смущенную улыбку. Или сказать Филиппу, что моя победа полностью его заслуга. А он бы запыхтел, как паровоз, но горд был бы невозможно!..
И тут я поняла, что так и должна поступить.
– Извините, – сказала я, подходя к завучу. – Я очень благодарна спонсорам за ценный приз. – Я кивнула полному мужчине, и он, кажется, немного засмущался. – И еще очень благодарна всем, кто поддерживал меня… Без друзей у меня ничего бы не вышло!.. И я хочу отдать свой приз человеку, который заслужил его по праву. Филипп, это тебе…
Я подошла к Филиппу и вручила ему коробку с телефоном. А он так растерялся, что не мог и слова сказать.
– Филя, береги руку, – подмигнула я.
И он рассмеялся.
– А я тоже думал посвятить свою победу одному человеку! – нашелся Денис. – И хочу отдать свой приз девушке, которая верила в меня и поддерживала…
Я так и застыла возле радостно сопящего Филиппа. И увидела, как подалась вперед Рита. Казалось, Зябликова готова выхватить коробку с телефоном из рук Дениса, как львица свою добычу. Но Денис прошел мимо нее, вовсе не обращая внимания. Встав перед Жанной, он тихо сказал:
– Это тебе. – И протянул свой приз. – Позвонишь мне?
И Жанна закивала так радостно, что ее кудри буквально начали плясать на голове.
– Просто салон для новобрачных какой-то! – захихикала шпала из девятого класса.
– Объявляю осенние спортивные игры закрытыми! – Роман Эдуардович громогласно засвистел.
Народ стал потихоньку рассасываться из зала. Нас с Денисом окружали поздравляющие, и мне совершенно не было видно Тимура. И, уже выходя из зала, я вдруг услышала ласковый голос Зябликовой:
– Тим, нам, как проигравшим, наверное, следует поддержать друг друга?
Рита прилипла к Тимуру, как репейник к шерстяной кофте, явно пытаясь сохранить за собой хоть какую-то собственность.
– А я не считаю себя проигравшим, – неожиданно бодро ответил Тимур. – Возможно, я еще смогу стать победителем… Очень даже может быть…
Он убрал от себя руки Зябликовой и добавил тихо, но твердо:
– А ты больше не подходи ко мне. Поняла? Никогда не подходи…
И он быстрым шагом отправился вперед по коридору. Рита же осталась стоять совершенно ошарашенная, и лицо ее в этот момент очень походило на тот снимок, которым мы когда-то думали ее шантажировать, – точно сморщенный кислый сицилийский лимон. И тут к ней подскочил мелкий шкет из параллельного класса.
– Рита, не переживай! Я готов взяться за твое перевоспитание!..
Он по-хозяйски обхватил ее за талию. И тут, кажется, Зябликова все-таки разрыдалась…
А я все смотрела в спину Тимуру. Разговор с Ритой, очевидно, дорого ему стоил – вот так несколькими словами оборвать отношения, длившиеся годами, – это не пустяк. И когда еще его сердце освободится от когтей хитрой хищницы Зябликовой?..
– Это и есть Тимур Юсупов? – мама тоже смотрела ему в спину.
– Ага, – ответила я и вздохнула.
– Второй день уже не звонит? – шепнула мама.
– Что мне делать? – Я с мольбой взглянула в ее глаза.
– Ждать.
* * *
До вечера я просидела у окна. Город зажигал фонари и в полутьме терял последние листья. Приближался ноябрь. Первая четверть подходила к концу. Я смотрела на грамоту, выданную мне после соревнований, и до конца не могла поверить в происходящее. Чего только не произошло со мной за эти два месяца! Я стала совсем другой или просто стала сама собой?..
Денис до сих пор не появился дома после окончания игр. Он болтался где-то с Жанной, отмечая свой триумф. Меня они тоже звали, но я отказалась – этой парочке просто необходимо было остаться наедине. Родители пытались усадить меня за стол, накрытый по поводу нашей победы, но я почему-то совсем потеряла аппетит. И все смотрела на телефон. Он молчал. Я брала трубку в руки и ходила по комнате. Включала, чтобы проверить, есть ли гудки, – и тогда раздавалось послушное монотонное «ту-ту-ту». Тимур не звонил. Даже не поздравил меня с победой, а ведь мог бы, хоть по дружбе…
В начале девятого трубка вдруг заиграла, я поднесла ее к уху.
– Алька! Это я, – Филипп был чем-то смущен. – Слушай, а ты не обидишься, если завтра я позову Таньку в кафе?
– Нет.
– Спасибо! Но мы ведь останемся друзьями?
– Конечно.
Я положила трубку. И тут снова раздался звонок.
– Выгляни в окно, – сказал Тимур.
И я снова, как уже много раз за этот день, отодвинула занавески и посмотрела на улицу. Алька скакал по двору, а Тимур стоял, задрав голову, и прижимал к уху мобильный телефон. Только завидев меня в окне, он начал махать свободной рукой – мол, выходи…
– Выйдешь?
Я закивала. И, не ответив, отключила трубку. А потом начала метаться по квартире, влезая то в одни, то в другие джинсы, сменяя свитера и водолазки, поправляя прическу.
– Я гулять! – крикнула уже из-за двери родителям.
И понеслась вниз – он позвонил, он пришел! – отстукивали сапоги по ступенькам.
Тимур сидел на лавке около подъезда, Алька встречал меня радостным лаем. Сколько раз я уже точно так же выскакивала из дома, по пути засовывая руки в рукава выбранной в последний момент куртки. А Тимур и Алька послушно ждали возле дома, чтобы потом ходить со мной по темным дворам, где холодный ветер засыпал, сворачиваясь клубком в ветвистых кустах.
– А ждать становится зябко! – поежился Тимур, вставая с лавки.
Я виновато пожала плечами.
– Поздравляю с победой в соревнованиях! – торжественно сказал он, подходя ко мне. – Видел, как чемпионы раздавали призы направо и налево… только мне ничего не досталось…
Он скорчил скорбную гримасу, и мне на миг даже стало стыдно. Но я тут же поняла, что он просто-напросто шутит.
– А что бы ты хотел получить? – поддержала его шутку я и затаила дыхание.
– Ну, хотя бы ничтожный знак внимания, – Тимур состроил театрально-демоническую мину. – Пылкий взор… Воздушный поцелуй… или не воздушный…
