Он был маленький, похожий на вороненка. Не насмешливый, а сердитый.
И тогда Саня Матюхин заговорил снова:
– Давайте бояться на ходу. А то пока здесь сидим, те голубчики могут поджариться…
Кириллу показалось, что все вздохнули с облегчением. И он спросил:
– А как пойдем? Ветер в лоб.
– Сперва на Каменный остров, а потом будем вырезаться на Совиный мыс. Еще короткий галс – и на месте.
"Легко сказать", – подумал Кирилл, а Дед подал голос:
– У Каменного острова гряда. Забыли? А дальше – отмели, остров не обойти.
– Есть проход, – сказал Саня. – Вот здесь… – Он нагнулся, отыскал в траве плоский камень, подобрал несколько сухих шишек. Раскидал их цепочкой.
– Вот остров, а вот первый камень. Тут еще бетонный блок. Можно проскочить, если рассчитать.
– Поворот оверштаг прямо в проходе? – спросил Алик. – Если зависнем, левым бортом нас хряпнет о камни.
"Если не зависнем, тоже может хряпнуть, – подумал Кирилл. – Волной снесет…"
– Может, хряпнет, а может, и нет, – сказал Саня.
Юрки посмотрели на него и, не глядя друг на друга, стали спускаться к "Капитану Гранту".
– А если сперва вдоль нашего берега идти, а потом вырезаться на Совиный? – предложил Валерка.
– До завтра проколупаемся, – ответил Саня.
А Дед наконец сказал:
– Не имею права, ребята… Не имею права выходить с вами в такой свистодуй…
– Не на прогулку же! – громко удивился Алик. – Там же люди! Как это не имеешь?
А Саня спокойно предложил:
– Мы тебя свяжем и скажем, что пошли без разрешения.
– Болтун, – грустно сказал Дед. Посмотрел на Кирилла и тихо спросил:
– Поведешь?
– Я? – испугался Кирилл.
– Мне при такой качке не устоять, нога разболелась. Да и рулевой из тебя лучше, чем из меня. Чего уж там…
Вот тогда Кириллу стало по-настоящему страшно. Холодно даже. Будто ветер повеял осенью. Кирилл нагнулся и начал зябко растирать ноги от щиколоток до колен. Он тер, тер и на Деда не смотрел. А Дед еще тише сказал:
– Надо, Кир…
Кирилл выпрямился. Страх не отпустил его, но стало спокойнее. Что делать, раз надо? Кирилл кивнул и, скользя кедами по сухим иголкам, стал спускаться к стоянке. Он даже не понял, что обманывает себя: не понял пока, что решение принял не кто-то другой, а он сам.
Дед громко крикнул с бугра:
– Проверьте спасательные жилеты! А на Митьку наденьте второй круг!
На карте страны нет Андреевского озера совсем, а на карте области оно кажется маленькой синей запятой. Но от этого не легче тому, кто идет по озеру в штормовой ветер.
В длину озеро около семнадцати километров, а в ширину очень разное – от километра до пяти. Оно разлито среди отрогов старых гор, здесь много островков, заливчиков. В заливчиках удобные стоянки. Но какой смысл думать о стоянках, если путь лежит через открытую воду, где пенистые гребни и нестихающий свист?
Как ни крути, а "Капитан Грант" – шлюпка. Хотя и перестроенная, укрытая с носа палубой, но все равно шлюпка. Случалось, что на шлюпках переплывали океаны. Но случалось и другое (гораздо чаще): шлюпки переворачивало ветром послабее, чем нынешний, и в заливах поменьше Андреевского озера…
Все это знал нахмуренный и молчаливый экипаж "Капитана Гранта", когда выводил свой корабль из-за мыса.
Верхние паруса поднимать не стали. Поставили кливер, стаксель, бизань. Уже на ходу Алик и Саня подняли тяжелый грот. Вздернули под гафель флаг.
Оконечность мыса с одинокой сосной ушла за корму, ветер навалился на парусину, в левый борт ударил гребень. Следующий вал приподнял парусник и почти положил направо.
– Экипаж – на открен, – негромко и быстро сказал Дед.
И началось…
Если бы верхушка грот-мачты оставляла в небе след, это была бы извилистая линия, которая в учебнике геометрии называется "синусоида". То выпрямляясь и чуть кренясь налево, то валясь на правый борт, "Капитан Грант" шел при боковом ветре к Каменному острову, и клотик мачты выписывал зубцы длиной в шесть или семь метров.
Кирилл стоял, цепляясь босыми ступнями за решетчатый настил. Когда парусник валился вправо и казалось, что это уже все, Кирилл машинально переносил тяжесть на левую ногу, словно так можно было выпрямить "Капитана Гранта". Помедлив, судно выпрямлялось. А потом опять…
Кирилл понимал, что, если во время большого крена резко усилится ветер, парусник может не встать. И он стискивал штурвал, ожидая шквала и готовясь немедленно привести судно бушпритом к ветру…
Но шквалов не было. Ветер – душный, плотный, горький от дыма – дул очень сильно, однако без порывов. И валы, бурля верхушками, катились ровно. И в конце концов (не известно только, скоро или не очень скоро) Кирилл понял, что корабль держится и экипаж тоже держится. Такая погода была по плечу "Капитану Гранту". Он резво бежал, оставляя на склонах волн кипящий след, и не пытался уйти с курса.
Кирилл ослабил мускулы, медленно разжал пальцы и переложил ладони на обод штурвала. С удивлением посмотрел на коричневые рукоятки. Там не было никаких следов, а Кириллу казалось, что останутся светлые пятнышки, будто на загорелой руке после того, как ее стискивали пальцами. Ведь он так отчаянно сжимал штурвал…
Кирилл тряхнул головой и быстро оглянулся. До этого он видел только то, что впереди: воду, далекий Каменный остров, два треугольных паруса и Митьку, который сидел на носу, вцепившись в кнехты и отплевываясь от брызг.
Сейчас Кирилл увидел всех. Валерка работал сзади, на бизань-шкоте. Лицо у Валерки было беззаботное и даже веселое. Саня и Алик сидели на левом планшире, удерживая вдвоем жесткий капроновый гика-шкот. Они что-то быстро говорили друг другу. Юрки, тоже у левого борта, держали, как всегда, шкоты передних парусов. Они были рядом, но даже сейчас, при такой качке, старались не коснуться друг друга плечами. Неужели не устали ссориться?
Ближе всех был Дед. Он стоял позади Кирилла, навалившись локтем на левый планшир. Почти рядом. Он улыбнулся Кириллу. Кирилл тоже улыбнулся и, проверяя управление, шевельнул туда-сюда штурвал. Кораблик мгновенно отозвался, чуть-чуть вильнув на курсе. Его штуртросы по-прежнему были как живые нервы. Он опять стал частью Кирилла.
Озеро уже не казалось грозным. Угадывая взлеты и размахи судна, Кирилл с удовольствием смотрел на волны. Неяркое, задымленное солнце сделало их удивительными: окрасило в зеленовато-желтый цвет. Даже пена стала желтоватой. Она срывалась с гребней и длинными полосами ложилась по ветру на склоны водяных валов. Брызги ударяли Кирилла в левую щеку.
– "Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет", – весело сказал Кирилл.
Дед ответил:
– Славно бежим. Теперь главное – поворот у камней.
Да… Ведь еще поворот! Радоваться рано.
Кирилл глянул влево. Там в полусотне метров уже тянулась гряда – неровная цепь камней. Над ней, отчаянно споря с потоками ветра, метались озерные чайки. Волны свободно переваливались через камни, но для парусника путь сквозь гряду был закрыт. Пройти между камней могла лишь легкая лодочка, да и то по тихой воде.
Оставался проход у самого острова. Кирилл один раз был там – в спокойную погоду. А при таком ветре попробуй чуть-чуть ошибиться… Помогут ли тогда самодельные спасательные жилеты из брезента и пенопласта?
Остров, который недавно казался далеким, теперь вырастал, будто его выталкивал из воды сказочный великан. Это был даже не остров, а торчащие из озера гранитные зубцы – голые и отвесные. Иногда здесь лазили отчаянные туристы, но надолго никто не задерживался: ни веточки для костра, ни ровной площадки для палатки.
Сейчас никого не было видно. Только белая надпись напоминала о людях. Ее вывел на отвесной стенке в пяти метрах над водой какой-то обалдевший от счастья влюбленный. Большущие, масляной краской написанные буквы: "Ура, Маша, я твой!"
Буквы были видны уже отчетливо и делались все крупнее.
Кириллу опять стало не по себе. Но это был уже не тот страх, что прежде. Сейчас Кирилл боялся за всех один. И потому во много раз сильнее. Но в то же время это был задавленный, скрученный страх. Страх с прикушенной до боли губой. Потому что бояться было нельзя. Попробуй дрогни на повороте!
А дым над берегом стал плотнее, хотя пламени не было видно.
Кирилл опять перенес ладони с обода на рукояти.
– Ребята! – сказал он тонким и громким голосом. – На повороте не кидайтесь к штурвалу! Может показаться, что врезаемся… А иначе нельзя, надо вплотную!
– Все будет хорошо, – сказал Дед. – Спокойно, Кир.
Кирилл посмотрел на Митьку. Если "Капитан Грант" врежется носом в гранит, Митька может покалечиться. Но убрать его нельзя: никто не мог так виртуозно, как маленький Маус, вынести на ветер стаксель при повороте оверштаг.
– Ты не бойся, Мить, – сказал Кирилл. – Ты держись.
– Ага, – серьезно откликнулся Митька. – Если очень забоюсь, я зажмурюсь.
– Жмурься, – разрешил Дед. – Только не прозевай команду.
