Как хороши цветы земли,
Когда ночные лампы светят,
Как хороши цветы земли
И в сумерках, и на рассвете.
О, дивные цветы земли,
Засыпанные зимним снегом!
Ответьте на приход весны
Зеленым молодым побегом.
— Я сочинил еще один стих, когда играл с черепахой. Я его расскажу, он очень красивый, — высказался поэт с очаровательной искренностью и, набрав в себя как можно больше воздуха, произнес нараспев:
Весна на крыльях принесла тепло,
И все вокруг ожило, расцвело.
Но и зимой не страшен холод, снег,
И зимних дней был скоротечен бег.
Как вьюга ни шумела у крыльца —
Уютно в доме мне за чтеньем книг отца.
— Благослови, Боже, этого ребенка! Где он набрался всего этого? — воскликнула мисс Селия в изумлении, а дети захихикали, когда «Теннисон-младший» [11], покраснев от гордости, поднес ко рту черепаху вместо наполовину съеденного пирожного, а затем, чтобы избежать дальнейших ошибок, деловито запихнул бедное животное в маленький карманчик куртки.
— Стихи выходят прямо из моей головы. У меня их уже много, — проговорил он невозмутимо.
— А вот и павлины пришли, ждут, чтобы их накормили, — прервала его Бэб, когда прекрасные птицы появились у стола, раскрыв роскошные хвосты, переливающиеся на солнце.
Юный Барлоу поднялся, чтобы полюбоваться величественными птицами. Однако его жажда декламации еще не угасла, и он уже собирался предложить стих про Юнону и Юпитера, но тут старый ослик, вероятно, собираясь развлечь общество, издал из-за стены пронзительный крик.
Неожиданный звук поразил пытливого поэта. Его пухлое личико потеряло свое важное выражение, и он прошептал с удивленным видом:
— Разве так кричат павлины?
Детей сразил внезапный приступ смеха, а мисс Селия невозмутимо ответила:
— Нет, дорогой, это осел просит тебя прийти и посмотреть на него. Хочешь?
— К сожалению, у меня больше не осталось времени. Я могу понадобиться маме.
И, не говоря больше ни слова, перепуганное молодое дарование стремительно удалилось, забыв свои драгоценные веточки.
Бен побежал за мальчиком — проследить, чтобы он добрался без приключений, — и вскоре вернулся, отрапортовав, что Альфред был встречен слугой и удалился в дом, декламируя новый стих, в котором фигурировали павлины, ослы и «цветы жизни».
— А теперь я покажу вам мои игрушки, и мы немного поиграем, пока не стало поздно и Торни еще может оставаться с нами, — проговорила мисс Селия, когда Ранда унесла чайные приборы.
Через минуту она вернулась с огромным подносом, на котором лежали книжки с картинками, складные карты, головоломки, игры, несколько красивых фигурок животных, а сверху — огромная кукла.
При виде этого подноса у Бетти вырвался возглас восторга. Бэб схватила игры, а Бен застыл от восхищения, увидев маленького арабского вождя, гарцующего на белой лошади с полной упряжью и готового к бою. Торни перебирал игрушки в поисках интересной головоломки. Даже Санчо нашел для себя кое-что интересное и, стоя на задних лапах, просунул голову между рук мальчиков, чтобы потрогать лапой несколько красных и синих кубиков с нарисованными на них буквами.
— Он так ведет себя, как будто эти буквы ему знакомы, — заметил Торни, изумленный нетерпеливым воем и царапаньем пса.
— Так и есть. Ну-ка, сложи из букв свое имя, Санч, — и Бен выложил цветные кубики на гравий перед псом, который нетерпеливо помахивал хвостом.
Санчо начал осторожно передвигать буквы, пока не выбрал пять, которые толкал носом и лапой до тех пор, пока не выложил из них слово «Санчо».
— Какой молодец! А он может еще что-нибудь сделать? — в восторге закричал Торни.
— Много чего. Он этим зарабатывал себе на пропитание, и мне тоже, — ответил Бен, и они с Санчо принялись показывать остальные трюки.
Это имело столь ошеломляющий успех, что даже мисс Селия была удивлена.
— Его, наверное, очень серьезно дрессировали. Это ты его всему научил? — спросила она, когда Санчо прилег отдохнуть в окружении детей.
— Нет, мэм, это делал отец, когда я был совсем еще маленьким, и он никогда не открывал мне своих секретов. Я помогал Санчо учиться танцевать, но это было не очень трудно, ведь он такой умный. Отец говорил, что самое лучшее время для обучения — поздний вечер. Стоит тишина, и
