как будто цвели. Хотя я вообще цветы на земле не люблю. Сразу кладбище вспоминается и всякие места памяти, как под окном, из которого АД выпрыгнул. А ведь тоже, наверное, бегал по улицам, искал монетки, был маленьким.
Самое страшное, чего я боюсь, — это что мне однажды в голову придет мысль о самоубийстве и я не смогу ее прогнать.
Февраль. Внук Мороз и его открытка
У нас теперь есть искусственная елка. Маленькая. У мамы на работе стояла на письменном столе. Все их выбросили или спрятали в шкаф, а мама свою пожалела и захотела домой забрать. И забрала. Ура, теперь у нас снова Новый год.
* * *
картошка
черный хлеб (половинка)
кефир
молоко
туал бум
яйца
шпроты (если хватит, то 2 банки)
Учителям на подарки к 23 Февраля и 8 Марта!
Сдать до вторника, Надиной маме в раздевалке утром, до второго звонка!
* * *
Мам такая: «Я к тебе в интернет не лезу, вот и ты в мой не лезь».
Будто мы с ней реально сестры. Это она сидит и в планшете цветы раскрашивает. Разукраска-антистресс. Не знаю, я бы рехнулась. Это как вышивка или печенье печь. Не мое. Но печенье можно съесть, а картинки в интернете красить — это вообще детский сад, штаны на лямках. А мам нравится.
* * *
На русском повторяли сегодня типы неполных предложений. Олеся зачитывает пример: «На завтрак — пустая каша». И КД, как всегда, перекрикивает: «На завтрак — пустая тарелка». Ну, ляпнул этот чабан фигню, типа смешно ему. А Лилька с места сорвалась и Кирика вдруг сумкой по башке огрела. Будто мы в пятом классе учимся. Все как-то опухли. КД чего-то там про женские дни начал гнать, но вяло, будто сам себя стеснялся.
Лилька — в коридор. Я за ней.
Мы встали на лестнице, и я у Л спрашиваю, чего ее так вынесло. А она, оказывается, до сих пор сидит на этой своей стремной диете и завтракает сырыми овсяными хлопьями, от которых у нее мурашки по спине и внутри желудка. Я не знаю, бывают ли мурашки у слизистой оболочки, но это можно у биологички спросить. (Или нет, вдруг она начнет стебать, что мы это проходили и стыдно в девятом не знать такие вещи? Лучше проверю на форуме бесполезных вопросов.)
Короче, Л до сих пор типа худеет, ненавидит завтраки и эту пустую кашу в пустой тарелке. И не знает, худеет она вправду или нет, потому что ее папаша вчера совсем слетел с тормозов: выкинул с балкона электронные весы, и велел Лильке есть нормально, и ее чуть ли не лицом в тарелку тыкал. И все это «чтобы ты была счастлива и хорошо питалась».
Урод моральный!
У меня мам тоже может что-нибудь отморозить, а потом гнать, что это «ради твоего же блага». Как в анекдоте про тетку, которая всех любила ради мира на земле.
Мы опять рассказывали анекдоты, вместо того чтобы плакать. Мы молодцы! Мы не сломаемся. Вырастем. И наши дети ни за что не будут жрать кашу, если не хотят жрать. Или пусть жрут что хотят. И если мне мой ребенок однажды скажет, что я ему жизнь испортила или что он меня ненавидит, я сразу пойду и в луже утоплюсь. А Л повесится на резинке от трусов.
Мы стояли на площадке между третьим и вторым этажами и шепотом придумывали, как будем самоубиваться, если наши будущие дети нас возненавидят. А потом я Лильке сказала, что ей эта диета реально не уперлась и что она уже достаточно похудела. Я, правда, не знаю, для чего именно достаточно. И вообще мне кажется, что у Л фигура такая же, как раньше, только сиськи как-то сдулись. Но ей про это знать нельзя.
(Я читала, что у многих женщин размер груди может меняться в зависимости от дня цикла. Британские ученые провели исследование! Я это читала на английском и с гугл-переводчиком, но кое-что переводила сама. Как нарочно, будто предчувствовала, что мне это пригодится для Л.)
В общем, я начала говорить про исследователей. Не помню, я это вычитала или сама придумала, что вес человека в течение дня может меняться на несколько килограмм.
Ну да, съешь килограмм салата, и в тебе появится килограмм салата, логично же? Не важно, правда это или нет, но мне надо было врать так, чтобы Лилька мне верила. И я врала. На языке опять было сладко от вранья. Наверное, когда врешь для удовольствия, в организме что-то вырабатывается. Надо почитать. Можно на сайте британских ученых.
Мы после русского закосили от биологии, причем очень тупо — просто взяли сумки и в раздевалке внизу сели на скамейку. Хотя там учителя мимо нас к директору ходят и все такое. И если бы нас кто-то увидел, то накатали бы ВМ сразу. Но мы с таким серьезным видом сидели, наверное, что до нас никто не доскребся. А может, я своим враньем как будто сделала нас невидимыми, как в фильме про Гарри Поттера.
В общем, я задвигала Лильке про то, какая она прекрасная и как на нее уже подействовала эта диета. Я даже сказала, что сама на этой диете сбросила три кило. Хотя я на ней не сидела и не знаю — может, я, наоборот, за последнее время прибавила. Или реально сбросила? Надо бы проверить.
Л повелась на мои аргументы. Решила, что ну нафиг это похудание и что ее папахен был перстом судьбы. Пророком каким-нибудь. Как в «Сверхъестественном». В общем, мы пошли к автомату с шоколадками. Тут нас запалил охранник, но не ругался, а сказал, что медсестра сейчас в столовой.
И тут до меня дошло, чего к нам никто из учителей не прискребался: мы сидели на той скамейке, которая ближе всего к медкабинету! Все думали, что мы врачиху ждем, Л как раз удачно ревела, как будто ей вправду больно.
У нас хватило денег на пакет шоколадного драже. Л. на него накинулась, как Марсюша на корм после прогулки. А ведь даже похоже немного — коричневые вкусные шарики. Мы решили, что драже — это корм для грустных девочек. Бывает же корм для маленьких пожилых собак или вообще корм с учетом особенностей
