Иду по своему переулку. Вот дом, где живет необыкновенно лохматый мальчик, который очень нравится Тане, хотя она с ним не знакома. Неожиданно из его окна высовывается лохматая тетка. В руках у нее котенок.
— Тебе не нужен котенок? — спрашивает она.
А вдруг это мать Таниного мальчика? Упустить такой случай невозможно. Таня давно просит меня как-нибудь познакомить с ним. Она говорит, что мне это сделать легче, чем ей, так как он мне безразличен. Мысль работает молниеносно. У меня уже есть кот, но ведь котенка я могу кому-нибудь отдать…
— Наши соседи хотели котенка. Правда, они любят совсем черных котят. Но я попробую их уговорить.
— Ой, как это было бы хорошо! Я тебя прошу, уж ты постарайся — уговори.
— Ладно, я постараюсь.
— Ну, а если они не возьмут?.. Ты только его не выбрасывай.
— Что вы! Если они не возьмут, я его обратно принесу.
— Обратно? — путается мама Таниного мальчика и отходит от окна.
Я все испортила. Зачем я так сказала? Я даже не могу теперь подозвать ее к окну. Нельзя же крикнуть: «Подойдите, пожалуйста, мама Таниного мальчика!» И вдруг она сама возвращается. Теперь в руках у нее уже пять котят.
— Видишь, у меня их сколько? А ты говоришь — обратно. Ладно уж, выбирай самого красивого.
— Хотите, я их всех раздам?
Я еле сдерживаю свою радость. Мать Таниного мальчика недоверчиво вглядывается в меня.
— Если бы ты правда могла это сделать… — говорит она наконец неуверенно. — Я сегодня уезжаю в командировку. Очень надолго. А мой сын остается совсем один. И тут еще эти коты!
Так он действительно ее сын! Я — гений!
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Я их всех, всех раздам. Честное слово! У меня есть подруга Таня. Завтра мы с ней вместе придем за котятами.
— А вы не могли бы сегодня?
— Сегодня? Нет, у нас завтра экзамен. Мы тогда сразу после экзамена придем.
— Ну хорошо. Я уезжаю, но мой сын будет вас ждать. В пять часов. Его зовут Виктор. Постой! А ведь одного котенка ты собиралась взять сейчас!
Иду домой. Котенок сидит у меня в кармане жакета. Выглядывает только голова, пушистая, серая с голубым отливом. И глаза у котенка тоже голубые. А уши расположены скорее на шее, чем на голове. Очевидно, уши у котят с возрастом мигрируют. Если брать каждый день по одному котенку, у Тани с Виктором будет пять свиданий!
А я сейчас зайду домой, переоденусь и пойду к Кириллу. Я ему отнесу этого котенка. Я бы ни за что просто так не пошла к нему. Но ведь я приду по делу и в этом не будет ничего особенного.
Интересно, если бы Кирилл узнал, что у меня так со школой получилось, он бы огорчился?
А вдруг бы даже расстроился?.. Один раз, когда я еще совсем маленькая была, папа при Кирилле начал меня ругать. Так у Кирилла лицо все перекосилось, и он вступился за меня.
Я сегодня так испугалась, когда папа сказал, что знает, почему я перестала заниматься. Я решила, что он про Кирилла догадался. А он про Таню и Любу. Уж Таня-то здесь совсем ни при чем. Знал бы он, сколько она сил тратит, чтобы я перестала думать о Кирилле и занималась! Только уж с этим ничего поделать нельзя. Не думать о Кирилле я не могу.
…А ведь женская школа нашего микрорайона находится прямо напротив дома Кирилла. Значит, я смогу целыми днями смотреть на его окна. И предлог у меня будет ходить мимо его дома. Как же это мне раньше в голову не пришло?
А Таню и Любу я буду видеть после школы.
Окна у нас открыты. Значит, родители дома. У меня не хватит терпения ждать, пока они уйдут в театр.
Может быть, не заходить домой?
Но мне так хочется надеть розовое платье! Оно новое, Кирилл его еще не видел. У этого платья бока в оборках, и талия получается очень топкая. И потом, когда я надеваю что-нибудь новое, я меньше сутулюсь. Даже сама не знаю почему. Когда Кирилл мне сказал: «Слабо тебе ходить прямо», я сначала на него обиделась. Но потом я подумала и решила, что ведь это, наверное, даже очень хорошо, если ему хочется, чтобы я ходила прямо. Надо будет еще ленты розовые заплести…
На лестничной площадке слышно, как мама с кем-то разговаривает по телефону:
— Так вы ей скажете? Я вас очень прошу. Нет, мы бессильны. Поможет. Я уверена. Всего доброго.
Вставляю ключ в замок. Мама обрадованно:
— Постойте, Кирилл!
Вздрагиваю и замираю, боясь пропустить хоть одно слово.
— Ира пришла. Так мы оставим вам книгу. Вы сейчас зайдете? Нет, нас уже не будет. Мы очень торопимся.
Платье! Нет, раньше причешусь. Нет, умоюсь. Причесаться на прямой или на косой? Лучше на косой.
Были бы у меня такие волосы, как у моей мамы, я бы каждый день новые прически делала. Уж вьющиеся-то волосы мама могла бы мне «передать». А то палки! И остричь не разрешают.
Косы получились неодинаковые. Переплести? Лента мятая будет. Ладно, пусть так остаются. Снимаю босоножки, надеваю лодочки. На столе еще успею убрать?
Звонок. Подхожу к дверям.
— Кто тут?
— Чужие.
Открываю и отхожу. Прислоняюсь к стене. Чуть-чуть запрокидываю голову назад. Так мне больше идет. Нос выглядит короче. Дверь приоткрывается. На пороге Кирилл.
— В этот дом пускают?
— Пускают, — отвечаю я, — вам папа книжку оставил.
— Прекрасно, я за ней и зашел. Ты чего к стенке прижалась, «чужих» боишься?
Приходится отойти от стенки и вернуть голову в нормальное положение. Если стоишь не у стенки, запрокинутая голова очень уж неестественно выглядит.
В комнате Кирилл не садится. Он берет со стола книгу, молча перелистывает ее и кладет в портфель.
— Сейчас отвезу. Звонил товарищ, она ему срочно нужна.
Мне уже абсолютно безразлично, как я держу голову, как выглядит мое платье, прическа… В мыслях у меня только одно: сейчас он уйдет. Еще несколько минут, и его уже здесь не будет. И я опять начну ждать дни, недели, месяцы…
— О, у вас, кажется, прибавление семейства!
— А это ваш котенок.
— Как — мой?
Я ужасно довольна. Хоть на одну секунду, но Кирилл удивился. Видел бы папа! Он считает, что заставить Кирилла удивиться не может никто.
— Серьезно, возьмите котенка. Мне нужно раздать пять котят.
— Это что же, новая форма подготовки к экзаменам?
— Почему?
— У тебя же завтра экзамен.
— Откуда вы знаете?
— По радио передавали.
Так вот почему он торопится уйти! Мама ему сказала, что у меня завтра экзамен.
— Я все равно не сдам.
— Почему так?
— Не могу заниматься…
Кирилл молчит.
— А знаете, говорят, девочки опять будут с мальчиками учиться.
— Неужели?
Я не могу, чтобы Кирилл сейчас ушел. Что-то надо сделать. А если показать коробку?.. Нот, это безумие! Все равно. Покажу! Неужели действительно я это сделаю?
Подхожу к письменному столу, открываю нижний ящик. Вынимаю коробку. Кирилл пока не может догадаться, что это: коробка завернута в газету. Ее еще можно спрятать обратно. Развернула газету… Узнал? Я не смотрю на Кирилла. Я не знаю, узнал ли он. Для этого он должен помнить коробку конфет, которую подарил мне пять лет назад.
— Как ты думаешь, — Кирилл держит в руках конфету, — как ты думаешь, в них нет червей?
В конфетах червей не бывает. Только этого не надо говорить. Это и так ясно.
— Не сердитесь… Знаете, почему я их… не съела?
Кирилл возвращает конфету на место.
— Знаете? Только скажите — да или нет?
— Учись.
Я стою и молчу. Хорошо, хоть в классе нет девчонок. Вадим Андреевич вызвал меня отвечать последней. Отвечать… Я не отвечаю. Я молчу.
— Морозова, вы учили?
Я выучила все билеты до единого. А почему сейчас ничего не могу вспомнить — не знаю. Я вижу картину: впереди совсем маленькая лошадь, за ней побольше, за ней еще больше. Кроме этого, я ничего не помню, Кто изучал предков современной лошади? Что он открыл? Когда это было?..
Неужели я не получу «отлично». Мне очень нужно получить «отлично». Очень нужно! Если бы только Вадим мог знать, как это мне нужно!
Вчера Кирилл ответил мне «учись». Значит, мне надо только вырасти, и все будет хорошо. Я решила позвонить ему сегодня и сказать: «Я получила «отлично». Он бы понял: я слушаюсь его, я расту, я «учусь». А теперь вместо этого он узнает, что я на экзамене провалилась. Папа ему это расскажет обязательно. Мои родители Кириллу все рассказывают… Все рассказывают?.. Ах, вот оно в чем дело!.. И тут я вдруг понимаю, что я просто кретинка! Но какая! Ведь это же мама попросила Кирилла подействовать на меня, чтобы я учила. Поэтому он так и ответил мне: «Учись».
Ну конечно, я же сама слышала, как мама по телефону говорила Кириллу: «Так вы ей скажете? Мы уже бессильны».
— О чем вы думаете, Морозова?
— О чем я думаю?.. Я думаю о лошадях…
— А сколько вы сегодня спали?
— Я вообще не спала.
— Понятно.
Дверь открывается. Входит наш директор, говорит что-то Вадиму и показывает на часы. Наверное, она проходила мимо и заглянула узнать, почему задержался экзамен. Вадим предлагает ей стул. Директор садится и снова что-то говорит Вадиму. По-моему, обо мне.
