Ознакомительная версия.
Видя такое пренебрежение своей персоной, я оскорбилась и тоже перестала с ним общаться. Это продолжалось несколько месяцев, пока однажды Женька не позвонил как ни в чем не бывало и не пригласил меня на день рождения своего одноклассника. Решив, что на обиженных воду возят, я подумала-подумала да и согласилась.
Когда я, расфуфырившись от макушки до пяток, явилась с ним к его другу, то сразу поняла причину внезапно проснувшегося внимания: все парни там, включая именинника, имели в наличии вторую половину, вот и Женька решил не ударить в грязь лицом. А так как девушкой он, по всей видимости, до сих пор обзавестись не удосужился, то использовал для поддержания престижа старую знакомую.
Весь вечер он за мной усиленно ухаживал, но настоящего интереса к себе как к девушке я так и не почувствовала. Это меня нимало не задело: я и сама не испытывала к Женьке никаких нежных чувств, одна мысль о романе с ним казалась мне странной. Понадобится прийти куда-нибудь с парнем, тоже воспользуюсь его услугами!
Случая вызвать эскорт мне так и не представилось, зато с тех пор мы возобновили привычное с раннего детства общение. Наши мамы не могли нарадоваться и периодически делали намеки на перспективу породниться, но мы настолько к ним привыкли, что перестали обращать внимание на глупые шутки. Личную жизнь друг друга мы никогда не обсуждали – с моей стороны нечего было обсуждать, а как там обстоят дела у Женьки, я не знала и не особенно интересовалась.
– Дамы и господа, мы приближаемся к границе! – церемонно объявила в микрофон Марина. – Потихоньку просыпаемся и готовим документы.
Я очнулась от воспоминаний, в которые успела погрузиться слишком глубоко, потянулась и задела локтем Женьку, незаметно заснувшего самым свинским образом.
– Поосторожнее, – буркнул он.
– Не спи – замерзнешь, – отозвалась я. – А то сдам тебя пограничникам как безбилетника.
– Сейчас в автобус зайдет пограничник, – словно услышала мои слова экскурсовод, – и проверит наличие загранпаспортов.
– Наш? – немедленно поинтересовался кто-то.
– Ну уж, конечно, не финский, – со смешком отозвалась Марина. – С финскими вы чуть позже пообщаетесь.
– Пообщаетесь? – переспросил тот же голос.
– Чаще всего просто ставят штамп в паспорт и пропускают, – успокоила она. – Но иногда на них нападает желание поговорить.
– По-фински? – сострил любознательный турист.
– По-фински, – кивнула Марина. – Срочно учим!
Половина автобуса захихикала, а половина простодушно напряглась.
Женька фыркнул:
– Неужели они всерьез полагают, что кто-то отправился в поездку без паспорта?
– Чисто прокатиться до финской границы, – подхватила я, окончательно проснувшись, и поцарапалась в переднее кресло: – Мам, выдай мне паспорт!
– Еще чего! – возмутилась она. – Я его сама предъявлю!
– Света, дадим детям документы, – поддержала меня тетя Ира. – Они уже большие.
– А если дети их потеряют? – патетически вопросила моя мама.
– Поедут домой, – пожала плечами Женькина мама, и это почему-то подействовало на мою благотворно: она безропотно выдала мне книжечку с одинокой финской визой.
– Надеюсь, мы перейдем границу быстро, – задумчиво проговорила в микрофон Марина. – А то наш личный рекорд ожидания – восемь часов.
По автобусу пронесся гул возмущенных голосов, а какой-то любопытный турист поинтересовался:
– Чем так долго занимались?
– Финны вообще все делают без спешки, – пояснила экскурсовод. – Могут объявить перерыв часа на два в разгар рабочего дня, могут просто перестать принимать… Надеюсь, сегодня у них все адекватно, а то мы еще иногда играем в интересную игру под названием «Выходим из автобуса с вещами»…
– Прикольная тетка, – оценил тонкий юмор гида Женька.
«Прикольная тетка» напрасно пугала: мы перешли границу всего за два часа. Ничего страшного от нас финские пограничники не потребовали, только какая-то дама, отвечая на вопрос дяденьки в форме, медленно и с выражением перечислила пункты нашего следования. Остальным, видимо, на работе было не так скучно.
Когда мы миновали пограничный пункт и вокруг замелькали финские указатели, все заметно оживились. Я не стала исключением – сон улетучился, я выпрямилась на сиденье и даже слегка подпрыгнула от избытка чувств:
– Заграница!
– Что за преклонение перед Западом? – отреагировал Женька.
– А что за понты? – не осталась в долгу я. – Будто ты раньше за границей бывал!
– Не бывал, – согласился он. – Но и визжать от восторга при виде пограничного столба не собираюсь!
Я не придумала достойного ответа и решила промолчать: если на Женьку нападает такое настроение, лучше с ним не связываться – все будет высмеяно и опошлено. Однако хватило его ненадолго:
– Вот интересно, когда нас кормить будут?
– Тебе бы только пузо набить.
– Можно подумать, ты святым духом питаешься. Завтрака-то не было!
В суматохе утра я забыла об этом примечательном факте, но сейчас, когда Женька напомнил, немедленно почувствовала голод, тем более уже пора было скорее обедать, чем завтракать.
– Поздравляю вас с первым благополучно преодоленным этапом и прибытием в Финляндию, – объявила экскурсовод и, словно услышав Женьку, добавила: – Мы сделаем остановку у кафе, где вы сможете перекусить. Кроме того, там есть магазинчики и туалет.
– Не помрешь с голоду, – прокомментировала я.
– Посмотрим, кто больше съест, – съязвил он.
– Все то же самое, – протянула я, выглядывая в окно.
– А ты что думала? – отозвался Женька. – Пейзаж резко изменится и станет иностранным?
Ничего такого я не думала, просто наивно ждала: за границей все не как у нас, даже природа, – но делиться своими мыслями с Женькой не стала, не имея иллюзий насчет того, что услышу в ответ.
Я переживала, как мы справимся в кафе, хотя начальными навыками англоговорения владели все члены нашей небольшой компании, да и близость заведения к Питеру давала надежду, что там понимают по-русски. Все оказалось проще – мы сами набирали на поднос еду, а потом оплачивали на кассе. Заминка возникла только с чаем-кофе, но и с кофемашиной мы в итоге успешно разобрались.
Ситуация проще некуда, однако вздохнула свободно я лишь за столиком. И почему я так шарахаюсь от всего нового и панически боюсь попасть в неловкое положение? Никто же не застрахован от того, чтобы не понять чего-то с лету в незнакомом месте. Я же в таких случаях пугаюсь и теряюсь, что, конечно, нисколько не помогает сориентироваться. Надо как-то с этим бороться, тренировать реакцию…
– Не зависай, – подтолкнул меня локтем Женька. – Ешь давай, нам на все про все час дали.
Подивившись его трогательной заботе, я взялась за сэндвич и попутно взглянула на часы: казалось, час – это очень много, но от него уже прошла половина!
Встав из-за стола, мы направились в сторону удобств. В который раз я позавидовала Женьке – очередь в женский туалет начиналась еще в коридоре. Я уныло пристроилась в ее хвост, отпустив наших мам посмотреть, что продается в магазинчике за углом.
– Привет! – услышала я, обернулась и увидела незнакомую девчонку. – Ты ведь из нашей группы?
Я подумала, что наша группа тут наверняка не единственная, но на всякий случай кивнула:
– Наверно.
Девчонку я в упор не помнила, хотя вид она имела примечательный – топик, короткая юбка в складочку, колготки и туфли на неслабых каблучках. Это при том, что я, как и остальные, в поездку оделась по-походному: джинсы, футболка, ветровка и мокасины. А вот на лицо девчонка не представляла собой ничего особенного – черты терялись под умеренным, против ожиданий при таком наряде, макияжем. Темные волосы были по-простому собраны в хвост.
– А я тебя еще в Питере заметила, – сообщила она и представилась: – Меня Ника зовут, сокращенно от Вероника. Мама пыталась Верой называть, но я не захотела. Ника звучит круто!
Я машинально кивнула, не зная, как реагировать на такой бешеный напор.
– Нина, – наконец отозвалась я и слегка смутилась, называя свое простецкое имя.
Нет, я, конечно, читала, что оно древнее – то ли шумерское, то ли греческое, и даже целое государство в честь него было названо – Ниневия, но все равно немного терялась. Похоже, Женька интуитивно это чувствовал, вот и переименовал меня во французскую «Нинон».
– Будем вместе тусоваться, – постановила Ника, не спрашивая моего согласия. – А то я в Питере посмотрела на народ в группе – ну полный отстой, одни пенсионеры да мамашки с детьми! Все, думаю, трындец каникулам. А потом вы подошли, я и обрадовалась – хоть кто-то моего возраста!
Я хотела отметить, что мы тоже с мамами, и сама она вряд ли путешествует в одиночестве, но Ника вдруг остро взглянула на меня и спросила:
– Кстати, а кто это с тобой? Парень твой?
Такой поворот разговора мне не понравился, но ответить пришлось:
Ознакомительная версия.