Ознакомительная версия.
Мы еще немного поболтали с Наташкой, и я, сославшись на массу дел перед отъездом, попрощалась с ней.
Ну вот, наконец позади суматоха проводов, полный перрон родителей, дающих последние наставления своим чадам, классная – Галина Дмитриевна, носящаяся от одного к другому и постоянно пересчитывающая нас. Подумаешь, высшая математика – четырнадцать человек.
И вот я уже машу из вагона. Поезд разгоняется, стучат колеса, и родители остаются далеко позади. Мы сидим в купе. В нашем отделении, кроме нас четверых – меня, Наташки, Юрки и Юркиного друга Мишки, того самого, который угощал меня сигаретами, – набилось еще пятеро. Большая часть всех поехавших. Мишка рассказывает анекдоты, все смеются и болтают, перебивая друг друга. Альтернативная компания завидует нам. С их стороны – напряженная тишина, прерываемая отдельными репликами.
Я сижу во втором ряду, у самой стенки. Рядом – Наташка, прильнувшая к Юркиному плечу. Они тоже смеются. Он не болтает так много, как другие мальчишки, выпендривающиеся перед девчонками. Ему не нужно – стоит только запеть, и внимание гарантировано. Но Юрка вообще не интересуется другими девчонками. Он смотрит только на Наташку. Она сказала, он признался, что добивался ее внимания аж с третьего класса, и теперь, глядя на них, я в это верю. Кстати, делал он это так ненавязчиво, что ни я, ни Наташка толком не догадывались ни о чем до самой Карелии.
Там, после первого вечера у костра, Наташка сама подошла к Юрке.
– Здорово поешь, – сказала она небрежно и улыбнулась.
Я наблюдала за ними, прижимаясь щекой к шершавому, остро пахнущему смолой и хвоей стволу сосны, и видела, как Юркино лицо вспыхнуло от радости – как будто внутри вдруг включили лампочку ватт на триста. Уже тогда я прекрасно поняла, что мне ничего не светит.
Только не думайте, будто я такая дрянь, что стала бы отбивать у лучшей подруги парня. Наташкин друг – это святое. Я не стала бы с ним даже разговаривать, если бы он вдруг решил переметнуться ко мне, но все равно как-то неспокойно и больно. Может, я и дрянь.
– Эй, Маринка, чего такая смурная? Нам ли быть в печали?! – орет Мишка, обнимая меня за плечи.
Я осторожно высвобождаюсь. Когда-то мы с ним встречались. Совсем непродолжительное время – месяца два, наверное. Мне тогда ужасно хотелось встречаться хоть с кем-то. С первым, кто этого захочет. Подвернулся Мишка, но я быстро поняла, что мы с ним друг другу не подходим, и пресекла отношения в самом начале. Вот только Мишка до сих пор не понял, из-за чего мы расстались, парни вообще частенько бывают тугодумами.
Вот и сейчас Мишка сделал вид, будто не замечает, как я ненавязчиво высвобождаюсь из-под его тяжелой руки, по-хозяйски обнимающей мои плечи, и прижал меня к себе еще сильнее. Пришлось прикрикнуть. Он явно обиделся, но тут же снова включился в беседу, перетягивая на себя внимание общества. Ненавижу парней, которые думают, что весь свет должен вращаться вокруг них. Я узнаю их по громкому голосу, неумению слушать собеседника и обилию разнообразных историй, которые случились с ними или, на худой конец, с их друзьями или соседями и которые всенепременно должны услышать все. Такое ощущение, что их бывает слишком много. Вот и без того не маленький Мишка словно занял собою весь наш отсек. Не люблю показушников, работающих на публику, хотя многим девчонкам такие нравятся. Вот, к примеру, наша одноклассница Юлька глаз с Мишки не сводит, с готовностью смеется над каждой его шуткой и, кажется, вот-вот захлебнется от восхищения. Вот пусть Мишка с Юлькой и водится. Я уж точно обойдусь. Лучше остаться одной и стать старой девой, чем связываться абы с кем, просто так.
– Ребята, у вас все нормально? Не шумите, вы мешаете соседям! – строго объявила классная, проходя мимо. Она и тетя Лена из родительского комитета, которая тоже поехала с нами, расположились через два купе от нас.
– Что вы, Галина Дмитриевна?! – бодро отозвался все тот же Мишка. – Мы тише травы!
И Юлька с готовностью захихикала.
– Смотрите, ребята! И помните: завтра у нас очень насыщенный день. Будем много ходить по городу, так что отдыхайте и набирайтесь сил, – закончила классная.
– Набирайтесь сил, ребята, – шепотом передразнил ее Мишка. – Как насчет того, чтобы набраться? – спросил он, многозначительно похлопывая себя по карману.
У него там две банки коктейля. Это знают все, кроме сопровождающих нас взрослых.
Мы с Юлькой ответили одновременно.
– Нет, спасибо, – это я.
– Да, пойдем! – она.
Почти все ребята отправились за Мишкой в тамбур – выпить коктейля и покурить. Остались только мы втроем. Я, Наташка и Юрка – неразлучная троица.
– Ты и вправду какая-то грустная. Что-то случилось? – спросила Наташка, когда мы остались без лишних свидетелей.
– Да нет. Все в порядке, – ответила я, поплотнее закутываясь в одеяло. В вагоне было не то чтобы жарко.
Мы помолчали.
– Тебя Мишка достает? Только скажи, и я поговорю с ним по-мужски, – предложил Юрка.
– Нет, спасибо, – я отвела взгляд.
Его благородство – вот что меня убивает. Даже жалко, что я не разглядела Юрку до Карелии, до Наташки. Тогда у меня еще был шанс все изменить.
Наташка сердито отстранилась от Юрки и, передвинувшись поближе ко мне, обняла за плечи.
– Не расстраивайся. Все будет хорошо. Я знаю это совершенно точно, – пообещала она, заглядывая мне в лицо. – Вот ты веришь, что под Рождество случаются чудеса?
Я помотала головой, не в силах ответить.
– А вот я верю. И знаю, что с тобой обязательно произойдет какое-нибудь чудо.
В проходе послышались голоса и смех.
Возвращалась Мишкина компания.
Ну сейчас начнется «Что за секреты?» и тому подобное.
Наташка тоже поняла это, потому что, погладив меня по плечу, вернулась к Юрке и демонстративно занялась своим чаем.
Рождество, Новый год, чудеса… не скажу, чтобы я в это верила – мне все-таки, слава богу, не пять лет, а шестнадцать. Однако в эти дни вдруг совершенно независимо, отключив мозги, начинаешь на что-то надеяться. Как будто простая календарная дата может изменить твою жизнь. Сегодня – 23 декабря, и поезд мчит нас в один из самых красивых и сказочных городов. Так почему бы и не понадеяться на чудо?..
Я засыпала под мерный стук колес, думая о том, что дорога всегда дает надежду и новые горизонты, а двигаться куда-то все-таки лучше, чем оставаться на месте.
* * *
– Подъем! Подъем! Через час прибываем!
Чужой громкий голос ворвался в мой сон, оставив от него одни осколки. А жаль. Мне снилось что-то удивительно красивое и романтичное.
Пробурчала что-то сонная Наташка, завозился на верхней полке Мишка…
Мне еще не хотелось отпускать сон, но вторжение реальности уже не остановить.
– Марина, Юра! Я занимаю вам очередь! Вставайте!
Верная Наташка потрясла меня за плечо, разгоняя остатки сновидения.
Пришлось тоже вставать, брать полотенце, зубную щетку и пристраиваться в очередь, где уже стояла Наташка.
– Пропустите! Экстренный случай! Острая необходимость! – К нам протолкался Мишка и без излишних колебаний встал впереди всех. – Мне сегодня ужасы снились! – глубокомысленно заявил он. – Открываю глаза – и вижу: собака! Огромная. Смотрит на меня и скалится! Я аж чуть не заорал.
– Миш, так это пограничники были, – улыбнулся Юрка. – Мы же ночью латвийскую границу пересекали.
– А я что? Я же не сказал, что это была собака Баскервилей?! – оправдывался Мишка. – Хотя, если честно, похожа до жути. И глаза, и зубы знаете какие?..
Вскоре поезд остановился, и мы вышли на засыпанную снегом платформу. Рига встретила нас хмурым серым небом, чуть оттененным белыми крапинками снежинок. Все сели в автобус, я – за Наташкой и Юрой, одна, Юлька за мной и рядом с Мишкой. Вот, думаю, скоро образуется еще одна пара. Тем лучше. Мишка мне давно уже надоел, да и он, хотя еще на что-то надеется, начинает все-таки понимать, что мы, как сказали бы в романе, не созданы друг для друга.
До гостиницы на автобусе совсем близко. Минут, наверное, пять, не больше. Гостиница высокая, устремлена в серое небо, мне она очень понравилась, как и церковь напротив. Снежная пелена придает городу романтичный флер, она – словно сказочная вуаль, наброшенная на повседневность. Сквозь нее все кажется загадочным, немножечко потусторонним. Возможно, в этом виноват канун Рождества – время, когда все вокруг вдруг начинают верить в чудеса.
Женщина на ресепшен показалась мне похожей на подросшую Снегурочку. Наверное, из-за светлых волос, заплетенных в аккуратную косу, и голубого, с белой опушкой, строгого костюма. Хотя странно вообразить себе Снегурочку уже не слишком молодой и к тому же в очках. Но она так по-доброму улыбнулась нам и с легким, едва заметным прибалтийским акцентом сказала: «Добро пожаловать!», что у меня еще больше поднялось настроение.
Наша группа устроилась в гостинице. Мы с Наташкой – в одном номере. Юрка с Мишкой – в соседнем.
Ознакомительная версия.
