А сестрёнка тут как тут:
– Погуляй со мной, Юра!
– Уходи, не мешай думать!
Обиделась сестрёнка, отошла. А Юра думает: «Вот если б на няню волки напали, а я бы их застрелил!»
А няня тут как тут:
– Убери посуду, Юрочка.
– Убери сама – некогда мне!
Покачала головой няня. А Юра опять думает:
«Вот если б Трезорка в колодец упал, а я бы его вытащил!»
А Трезорка тут как тут. Хвостом виляет:
«Дай мне попить, Юра!»
– Пошёл вон! Не мешай думать!
Закрыл Трезорка пасть, полез в кусты. А Юра к маме пошёл:
– Что бы мне такое хорошее сделать?
Погладила мама Юру по голове:
– Погуляй с сестрёнкой, помоги няне посуду убрать, дай водички Трезору.
Валя не пришла в класс. Подруги послали к ней Мусю.
– Пойди и узнай, что с Валей: может, она больна, может, ей что-нибудь нужно?
Муся застала подружку в постели. Валя лежала с завязанной щекой.
– Ох, Валечка! – сказала Муся, присаживаясь на стул. – У тебя, наверно, флюс! Ах, какой флюс был у меня летом! Целый нарыв! И ты знаешь, бабушка как раз уехала, а мама была на работе…
– Моя мама тоже на работе, – сказала Валя, держась за щёку. – А мне надо бы полосканье…
– Ох, Валечка! Мне тоже давали полосканье! И мне стало лучше! Как пополощу, так и лучше! А ещё мне помогала грелка горячая-горячая…
Валя оживилась и закивала головой.
– Да, да, грелка… Муся, у нас в кухне стоит чайник…
– Это не он шумит? Нет, это, верно, дождик! – Муся вскочила и подбежала к окну. – Так и есть, дождик! Хорошо, что я в галошах пришла! А то можно простудиться!
Она побежала в переднюю, долго стучала ногами, надевая галоши. Потом, просунув в дверь голову, крикнула:
– Выздоравливай, Валечка! Я ещё приду к тебе! Обязательно приду! Не беспокойся!
Валя вздохнула, потрогала холодную грелку и стала ждать маму.
– Ну что? Что она говорила? Что ей нужно? – спрашивали Мусю девочки.
– Да у неё такой же флюс, как был у меня! – радостно сообщила Муся. – И она ничего не говорила! А помогают ей только грелка и полосканье!
Таня и Маша были очень дружны и всегда ходили в детский сад вместе. То Маша заходила за Таней, то Таня за Машей. Один раз, когда девочки шли по улице, начался сильный дождь. Маша была в плаще, а Таня в одном платье. Девочки побежали.
– Сними свой плащ, мы накроемся вместе! – крикнула на бегу Таня.
– Я не могу, я промокну! – нагнув вниз голову с капюшоном, ответила ей Маша.
В детском саду воспитательница сказала:
– Как странно, у Маши платье сухое, а у тебя, Таня, совершенно мокрое, как же это случилось? Ведь вы же шли вместе?
– У Маши был плащ, а я шла в одном платье, – сказала Таня.
– Так вы могли бы укрыться одним плащом, – сказала воспитательница и, взглянув на Машу, покачала головой.
– Видно, ваша дружба до первого дождя!
Обе девочки покраснели: Маша за себя, а Таня за Машу.
Мама подарила Коле цветные карандаши.
Однажды к Коле пришёл его товарищ Витя.
– Давай рисовать!
Коля положил на стол коробку с карандашами. Там было только три карандаша: красный, зелёный и синий.
– А где же остальные? – спросил Витя.
Коля пожал плечами.
– Да я раздал их: коричневый взяла подружка сестры – ей нужно было раскрасить крышу дома; розовый и голубой я подарил одной девочке с нашего двора – она свои потеряла… А чёрный и жёлтый взял у меня Петя – у него как раз таких не хватало…
– Но ведь ты сам остался без карандашей! – удивился товарищ. – Разве они тебе не нужны?
– Нет, очень нужны, но всё такие случаи, что никак нельзя не дать!
Витя взял из коробки карандаши, повертел их в руках и сказал:
– Всё равно ты кому-нибудь отдашь, так уж лучше дай мне. У меня ни одного цветного карандаша нет!
Коля посмотрел на пустую коробку.
– Ну, бери… раз уж такой случай… – пробормотал он.
Витя потерял завтрак. На большой перемене все ребята завтракали, а Витя стоял в сторонке.
– Почему ты не ешь? – спросил его Коля.
– Завтрак потерял…
– Плохо, – сказал Коля, откусывая большой кусок белого хлеба. – До обеда далеко ещё!
– А ты где его потерял? – спросил Миша.
– Не знаю… – тихо сказал Витя и отвернулся.
– Ты, наверное, в кармане нёс, а надо в сумку класть, – сказал Миша.
А Володя ничего не спросил. Он подошёл к Вите, разломил пополам кусок хлеба с маслом и протянул товарищу:
– Бери, ешь!
Две женщины брали воду из колодца. Подошла к ним третья. И старенький старичок на камушек отдохнуть присел. Вот говорит одна женщина другой:
– Мой сынок ловок да силён, никто с ним не сладит.
– А мой поёт, как соловей. Ни у кого голоса такого нет, – говорит другая.
А третья молчит.
– Что же ты про своего сына не скажешь? – спрашивают её соседки.
– Что ж сказать? – говорит женщина. – Ничего в нём особенного нету.
Вот набрали женщины полные вёдра и пошли. А старичок – за ними. Идут женщины, останавливаются. Болят руки, плещется вода, ломит спину.
Вдруг навстречу три мальчика выбегают.
Один через голову кувыркается, колесом ходит – любуются им женщины.
Другой песню поёт, соловьём заливается – заслушались его женщины.
А третий к матери подбежал, взял у неё вёдра тяжёлые и потащил их.
Спрашивают женщины старичка:
– Ну что? Каковы наши сыновья?
– А где же они? – отвечает старик. – Я только одного сына вижу!
Катя подошла к своему столу – и ахнула: ящик был выдвинут, новые краски разбросаны, кисточки перепачканы, на столе стояли лужицы бурой воды.
– Алёшка! – закричала Катя. – Алёшка! – И, закрыв лицо руками, громко заплакала.
Алёша просунул в дверь круглую голову. Щёки и нос у него были перепачканы красками.
– Ничего я тебе не сделал! – быстро сказал он.
Катя бросилась на него с кулаками, но братишка исчез за дверью и через раскрытое окно прыгнул в сад.
– Я тебе отомщу! – кричала со слезами Катя.
Алёша, как обезьянка, вскарабкался на дерево и, свесившись с нижней ветки, показал сестре нос.
– Заплакала! Из-за каких-то красок заплакала!
– Ты у меня тоже заплачешь! – кричала Катя. – Ещё как заплачешь!
– Это я-то заплачу? – Алёша засмеялся и стал быстро карабкаться вверх. – А ты сначала поймай меня.
Вдруг он оступился и повис, ухватившись за тонкую ветку. Ветка хрустнула и обломилась. Алёша упал.
Катя бегом бросилась в сад. Она сразу забыла свои испорченные краски и ссору с братом.
– Алёша! – кричала она. – Алёша!
Братишка сидел на земле и, загораживая руками голову, испуганно смотрел на неё.
– Встань! Встань!
Но Алёша втянул голову в плечи и зажмурился.
– Не можешь? – испуганно спрашивала Катя, ощупывая Алёшины коленки.
– Держись за меня.
Она обняла братишку за плечи и осторожно поставила его на ноги.
– Больно тебе?
Алёша мотнул головой и вдруг заплакал.
– Что, не можешь стоять? – спросила Катя.
Алёша ещё громче заплакал и прижался к сестре.
– Я никогда больше не буду трогать твои краски… никогда… никогда… не буду!
Толя часто прибегал со двора и жаловался, что ребята его обижают.
– Не жалуйся, – сказала однажды мать, – надо самому лучше относиться к товарищам, тогда и товарищи не будут тебя обижать!
Толя вышел на лестницу. На площадке один из его обидчиков, соседский мальчик Саша, что-то искал.
– Мать дала мне монетку на хлеб, а я потерял её, – хмуро пояснил он. – Не ходи сюда, а то затопчешь!
Толя вспомнил, что сказала ему утром мама, и нерешительно предложил:
– Давай поищем вместе!
Мальчики стали искать вместе. Саше посчастливилось: под лестницей в самом уголке блеснула серебряная монетка.
– Вот она! – обрадовался Саша. – Испугалась нас и нашлась! Спасибо тебе. Выходи во двор. Ребята не тронут! Я сейчас, только за хлебом сбегаю!
Он съехал по перилам вниз. Из тёмного пролета лестницы весело донеслось:
– Вы-хо-ди!..
Собака яростно лаяла, припадая на передние лапы. Прямо перед ней, прижавшись к забору, сидел маленький взъерошенный котёнок. Он широко раскрывал рот и жалобно мяукал. Неподалёку стояли два мальчика и ждали, что будет.
В окно выглянула женщина и поспешно выбежала на крыльцо. Она отогнала собаку и сердито крикнула мальчикам:
– Как вам не стыдно!
– А что стыдно? Мы ничего не делали! – удивились мальчики.
– Вот это и плохо! – гневно ответила женщина.
