Ознакомительная версия.
— Но по вечерам мы всё равно будем приходить к тебе и рассказывать страшные истории!
Первым делом я вернулась в комнату Лассе и Боссе и забрала всех своих кукол. Для маленьких кукол я устроила дом на этажерке, Беллину кроватку поставила рядом со своей, а кукольную коляску с Гансом и Гретой — в другом углу. И тогда в моей комнате стало ещё красивее.
Потом я снова побежала к Лассе и Боссе и забрала у них из комода все свои коробочки и картинки. Боссе очень обрадовался.
— Вот сколько места освободилось для птичьих яиц! — сказал он.
Я расставила на этажерке все свои книги и журналы. У меня целых тринадцать книг! Рядом я сложила коробочки с глянцевыми картинками, которыми мы с девочками меняемся в школе на переменках. У меня очень много картинок, но есть несколько любимых, их я не обменяю ни за что в жизни. Самая любимая — это принцесса в розовом платье.
Вот какой подарок я получила на день рождения. Но на этом день рождения ещё не кончился.
После обеда ко мне в гости пришли все дети из Бюллербю. Вы, наверно, помните, что нас всего шестеро? Мы сидели в моей новой комнате за круглым столом и угощались малиновым морсом и пирогом, на котором было написано «Лизи 7 лет», и ещё двумя пирогами, их тоже испекла Агда. И я получила новые подарки: от Анны с Бриттой — сказки, а от Улле — шоколадку. Улле сидел рядом со мной, а Лассе и Боссе дразнились:
— Жених и невеста! Жених и невеста!
Они дразнятся, потому что Улле не стесняется играть с девочками. Но Улле не обращает внимания на их дразнилки, он одинаково играет и с мальчиками, и с девочками. Лассе и Боссе тоже не прочь иногда поиграть с девочками, хотя и притворяются, что они девчонок терпеть не могут. Но если в деревне всего шестеро детей, им всё равно приходится играть друг с другом, неважно, мальчики они или девочки. Ведь в любую игру вшестером играть гораздо веселее, чем втроём.
Поев, мальчики ушли смотреть коллекцию птичьих яиц, которую собрал Боссе, а мы с девочками стали играть в куклы. И тут я изобрела одну хитроумную вещь — не хуже самого Лассе.
Ещё давно я нашла длинную-предлинную бечёвку, но не знала, что с ней делать. А теперь я поняла, для чего она годится. Если связать эту бечёвку с ещё одной такой же длинной бечёвкой и протянуть её из окна моей комнаты в окно к Бритте и Анне, можно пересылать друг другу письма в коробке из-под сигар. Всё получилось просто замечательно!
Бритта с Анной побежали к себе домой, и мы стали посылать друг другу письма. Сигарная коробка легко скользила по бечёвке. Сперва мы писали просто:
«Как ты поживаешь? Я поживаю хорошо».
Но потом мы придумали игру, как будто мы принцессы, заточённые в замках. Мы не можем выйти из своих замков, потому что нас стерегут злые драконы. Бритта с Анной писали мне:
«Наш дракон жутко страшный! А твой? Принцесса Бритта и принцесса Анна».
А я им отвечала:
«Мой дракон тоже жутко страшный. Он меня кусает, когда я хочу выйти из замка. Как хорошо, что мы можем переписываться! Принцесса Лизи».
Потом мама позвала меня вниз, и, пока меня не было, ко мне в комнату пришли Лассе, Боссе и Улле. Они увидели наши письма, и Лассе тоже отправил девочкам письмо. Он написал:
«Принцесса Лизи ушла высморкать нос. Зато здесь куча принцев. Принц Ларс Александр Наполеонский».
Но Бритта и Анна сказали, что это уже глупости.
Я ужасно рада, что окно моей комнаты смотрит как раз в окно Бритты и Анны! Теперь мы всегда посылаем друг другу письма. А зимой, когда письма посылать неудобно, мы переговариваемся с помощью карманного фонарика. Я зажигаю фонарик три раза, и это значит: «Приходите скорей ко мне! Я придумала что-то интересное».
Мама предупредила меня, что свою комнату я должна убирать сама. И я очень стараюсь. Иногда я устраиваю генеральную уборку. Я выбрасываю половики прямо в окно, и Агда помогает мне выбивать из них пыль. Потом я начищаю дверные ручки, чтобы они блестели, вытираю пыль, ставлю в вазу свежие цветы и перестилаю кукольную кроватку. Но случается, что я забываю про уборку. Тогда мама говорит, что я неряха.
Мы полем репу и получаем в подарок котят
А теперь я расскажу вам, как мы пололи репу. Конечно, мы пололи её все вместе, ведь полоть врозь было бы скучно. Чтобы у нас не заболели коленки, мы подвязали длинные холщовые передники.
Мама дала нам бидон с морсом — вдруг нам захочется пить. Пить нам захотелось сразу же, как только мы пришли на огород. Мы взяли длинные соломинки, стали вокруг бидона на колени и начали тянуть морс через соломинки. Это было так смешно, что мы не заметили, как выпили весь морс. Тогда Лассе взял бидон и сбегал за водой на родник. Мы стали пить через соломинки воду. Это тоже было смешно, хотя и не так вкусно. Наконец Улле повалился на спину и сказал:
— Послушайте, как булькает у меня в животе!
Это булькала вода. Мы все подошли и послушали, как она булькает.
Мы пололи репу и рассказывали по очереди всякие истории. Лассе попробовал рассказывать про привидения, но когда светит солнце, привидений никто не боится. Тогда Лассе предложил соревноваться, кто знает самые страшные ругательства. Мы, девочки, отказались участвовать в таком глупом соревновании, потому что учительница говорит, что бранятся только очень глупые люди. Лассе начал бранится один, но браниться в одиночку скучно, и он бросил эту затею.
В первый день нам было очень весело полоть, а на второй день — уже не очень, но что делать, мы всё равно должны были прополоть всю репу. И вдруг Лассе говорит Улле:
— Петрушка сальдо бум-бум.
А Улле отвечает ему:
— Колифинк, колифинк.
И Боссе тоже говорит:
— Мойси дойси филибум арарат.
Мы, конечно, спросили, что это такое, и Лассе сказал, что это особый язык, который понимают только мальчики.
— Для девочек этот язык слишком труден, — сказал он.
— Ха-ха-ха! А вы и сами его не понимаете! — засмеялись мы.
— Прекрасно понимаем! — возразил Лассе. — Я, например, сказал: «Сегодня хорошая погода». Улле ответил: «Конечно, конечно», а Боссе сказал: «Вот здорово, что девчонки не понимают нашего языка».
И они стали разговаривать на своём языке. Тогда Бритта сказала, что у нас тоже есть свой особый язык, который понимают только девочки. И мы начали разговаривать на своём языке. Так мы всё утро и разговаривали на разных языках. Мне показалось, что эти языки очень похожи друг на друга, но Лассе сказал, что наш язык глупый.
— Язык мальчиков гораздо умнее, потому что похож на русский, — сказал он.
— Колифинк, колифинк, — опять сказал Улле.
Мы уже успели немножко выучить язык мальчиков и знали, что это означает: «Конечно, конечно». Теперь я, Бритта и Анна зовём его Улле Колифинк.
На третий день, когда мы сели на камни, чтобы позавтракать, неожиданно небо потемнело и началась гроза с градом. Града было столько, что кругом всё побелело, как зимой. Мы побежали, но бежать по градинам было очень холодно: ведь мы были босиком.
— Бежим к Кристин, здесь близко! — крикнул Лассе.
Мы так и сделали. Мы почти всегда слушаемся Лассе.
Кристин живёт в маленьком красном домике недалеко от наших огородов. Мы побежали к ней. К счастью, она оказалась дома. Кристин совсем старая и немного похожа на нашу бабушку. Она очень-очень добрая. Мы часто ходим к ней в гости.
— Гости дорогие, гости золотые! — воскликнула Кристин, всплеснув руками, а потом, увидев, какие мы мокрые, добавила: — Ах-ах! Бедные мои детки!
Она развела огонь в очаге, который занимает почти половину комнаты, мы сняли мокрую одежду и стали греть у огня ноги. А Кристин пекла нам вафли в старой вафельнице, которую засовывала прямо в огонь. И ещё она сварила нам кофе в трёхногой кастрюльке, стоявшей среди углей.
У Кристин есть три кошки. У одной из них недавно родились котята. Они лежали в корзинке и жалобно пищали. Они нам очень понравились. Их было четверо, и Кристин сказала, что трёх придётся отдать, иначе у неё будет столько кошек, что в доме не останется места для неё самой.
— Можно, мы возьмём их себе? — спросила Анна.
— Можно-то можно, — сказала Кристин, — только вот что скажут ваши мамы, когда вы принесёте котят домой?
— Мамы очень обрадуются, — сказала Бритта, — потому что котят все любят.
И мы попросили Кристин, чтобы она дала нам котят на пробу. На каждый дом в Бюллербю пришлось по котёнку. Нам котёнка выбрал Лассе — полосатого с белым пятнышком на лбу. Бритта с Анной выбрали себе белого котёночка без единого пятнышка, а Улле — чёрного-пречёрного.
Когда наша одежда высохла, мы понесли котят домой. Хорошо, что у кошки тоже остался один котёночек, а то ей было бы очень грустно.
Ознакомительная версия.
