Входит принцесса.
Здравствуйте, принцесса!
Принцесса. Здравствуйте, дорогой мой друг! Мы ещё не виделись? А мне-то казалось, что я уже говорила вам, что сегодня умру.
Трактирщик. Не может этого быть! Вы не умрёте!
Принцесса. Я и рада бы, но всё так сложилось, что другого выхода не найти. Мне и дышать трудно, и глядеть – вот как я устала. Я никому этого не показываю, потому что привыкла с детства не плакать, когда ушибусь, но ведь вы свой, верно?
Трактирщик. Я не хочу вам верить.
Принцесса. А придётся всё-таки! Как умирают без хлеба, без воды, без воздуха, так и я умираю от того, что нет мне счастья, да и всё тут.
Трактирщик. Вы ошибаетесь!
Принцесса. Нет! Как человек вдруг понимает, что влюблён, так же сразу он угадывает, когда смерть приходит за ним.
Трактирщик. Принцесса, не надо, пожалуйста!
Принцесса. Я знаю, что это грустно, но ещё грустнее вам будет, если я оставлю вас не попрощавшись. Сейчас я напишу письма, уложу вещи, а вы пока соберите друзей здесь, на террасе. А я потом выйду и попрощаюсь с вами. Хорошо?
Уходит.
Трактирщик. Вот горе-то, вот беда. Нет, нет, я не верю, что это может случиться! Она такая славная, такая нежная, никому ничего худого не сделала! Друзья, друзья мои! Скорее! Сюда! Принцесса зовёт! Друзья, друзья мои!
Входят хозяин и хозяйка.
Вы! Вот счастье-то, вот радость! И вы услышали меня?
Хозяин. Услышали, услышали!
Трактирщик. Вы были возле?
Хозяйка. Нет, мы сидели дома на крылечке. Но муж мой вдруг вскочил, закричал: «Пора, зовут», схватил меня на руки, взвился под облака, а оттуда вниз, прямо к вам. Здравствуйте, Эмиль!
Трактирщик. Здравствуйте, здравствуйте, дорогие мои! Вы знаете, что у нас тут творится! Помогите нам. Администратор стал принцем и не пускает Медведя к бедной принцессе.
Хозяйка. Ах, это совсем не администратор.
Трактирщик. А кто же?
Хозяйка. Мы.
Трактирщик. Не верю! Вы клевещете на себя!
Хозяин. Замолчи! Как ты смеешь причитать, ужасаться, надеяться на хороший конец там, где уже нет, нет пути назад. Избаловался! Изнежился! Раскис тут под пальмами. Женился и думает теперь, что всё в мире должно идти ровненько да гладенько. Да, да! Это я не пускаю мальчишку сюда. Я!
Трактирщик. А зачем?
Хозяин. А затем, чтобы принцесса спокойно и с достоинством встретила свой конец.
Трактирщик. Ох!
Хозяин. Не охай!
Трактирщик. А что, если чудом…
Хозяин. Я когда-нибудь учил тебя управлять гостиницей или сохранять верность в любви? Нет? Ну и ты не смей говорить мне о чудесах. Чудеса подчинены таким же законам, как и все другие явления природы. Нет такой силы на свете, которая может помочь бедным детям. Ты чего хочешь? Чтобы он на наших глазах превратился в медведя и охотник застрелил бы его? Крик, безумие, безобразие вместо печального и тихого конца? Этого ты хочешь?
Трактирщик. Нет.
Хозяин. Ну и не будем об этом говорить.
Трактирщик. А если всё-таки мальчик проберётся сюда…
Хозяин. Ну уж нет! Самые тихие речки по моей просьбе выходят из берегов и преграждают ему путь, едва он подходит к броду. Горы уж на что домоседы, но и те, скрипя камнями и шумя лесами, сходят с места, становятся на его дороге. Я уже не говорю об ураганах. Эти рады сбить человека с пути. Но это ещё не всё. Как ни было мне противно, но приказал я злым волшебникам делать ему зло. Только убивать его не разрешил.
Хозяйка. И вредить его здоровью.
Хозяин. А всё остальное – позволил. И вот огромные лягушки опрокидывают его коня, выскочив из засады. Комары жалят его.
Хозяйка. Только не малярийные.
Хозяин. Но зато огромные, как пчёлы. И его мучают сны до того страшные, что только такие здоровяки, как наш Медведь, могут их досмотреть до конца, не проснувшись. Злые волшебники стараются изо всех сил, ведь они подчинены нам, добрым. Нет, нет! Всё будет хорошо, всё кончится печально. Зови, зови друзей прощаться с принцессой.
Трактирщик. Друзья, друзья мои!
Появляются Эмилия, первый министр, Оринтия, Аманда, ученик охотника.
Друзья мои…
Эмилия. Не надо, не говори, мы всё слышали.
Хозяин. А где же охотник?
Ученик. Пошёл к доктору за успокоительными каплями. Боится заболеть от беспокойства.
Эмилия. Это смешно, но я не в силах смеяться. Когда теряешь одного из друзей, то остальным на время прощаешь всё…
Всхлипывает.
Хозяин. Сударыня, сударыня! Будем держаться как взрослые люди. И в трагических концах есть своё величие.
Эмилия. Какое?
Хозяин. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.
Эмилия. Что же тут величественного? Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных. Терпеть я этого не могу. Поговорим о другом.
Хозяин. Да, да, давайте. Где же бедняга король? Плачет небось!
Эмилия. В карты играет, старый попрыгун!
Первый министр. Сударыня, не надо браниться! Это я виноват во всём. Министр обязан докладывать государю всю правду, а я боялся огорчить его величество. Надо, надо открыть королю глаза!
Эмилия. Он и так всё великолепно видит.
Первый министр. Нет, нет, не видит. Это принц-администратор плох, а король просто прелесть что такое. Я дал себе клятву, что при первой же встрече открою государю глаза. И король спасёт свою дочь, а следовательно, и всех нас!
Эмилия. А если не спасёт?
Первый министр. Тогда и я взбунтуюсь, чёрт возьми!
Эмилия. Король идёт сюда. Действуйте. Я и над вами не в силах смеяться, господин первый министр.
Входит король. Он очень весел.
Король. Здравствуйте, здравствуйте! Какое прекрасное утро. Как дела, как принцесса? Впрочем, не надо мне отвечать, я и так понимаю, что всё обстоит благополучно.
Первый министр. Ваше величество…
Король. До свидания, до свидания!
Первый министр. Ваше величество, выслушайте меня.
Король. Я спать хочу.
Первый министр. Коли вы не спасёте свою дочь, то кто её спасёт? Вашу родную, вашу единственную дочь! Поглядите, что делается у нас! Мошенник, наглый деляга без сердца и разума захватил власть в королевстве. Всё, всё служит теперь одному – разбойничьему его кошельку. Всюду, всюду бродят его приказчики и таскают с места на место тюки с товарами, ни на что не глядя. Они врезываются в похоронные процессии, останавливают свадьбы, валят с ног детишек, толкают стариков. Прикажите прогнать принца-администратора – и принцессе легче станет дышать, и страшная свадьба не будет больше грозить бедняжке. Ваше величество!..
Король. Ничего, ничего я не могу сделать!
Первый министр. Почему?
Король. Потому что я вырождаюсь, дурак ты этакий! Книжки надо читать и не требовать от короля того, что он не в силах сделать. Принцесса умрёт? Ну и пусть. Едва я увижу, что этот ужас в самом деле грозит мне, как покончу самоубийством. У меня и яд давно приготовлен. Я недавно попробовал это зелье на одном карточном партнере. Прелесть что такое. Тот помер и не заметил. Чего же кричать-то? Чего беспокоиться обо мне?
Эмилия. Мы не о вас беспокоимся, а о принцессе.
Король. Вы не беспокоитесь о своём короле?
Первый министр. Да, ваше превосходительство.
Король. Ох! Как вы меня назвали?
Первый министр. Ваше превосходительство.
Король. Меня, величайшего из королей, обозвали генеральским титулом? Да ведь это бунт!
Первый министр. Да! Я взбунтовался. Вы, вы, вы вовсе не величайший из королей, а просто выдающийся, да и только.
Король. Ох!
Первый министр. Съел? Ха-ха, я пойду ещё дальше. Слухи о вашей святости преувеличены, да, да! Вы вовсе не по заслугам именуетесь почётным святым. Вы простой аскет!
Король. Ой!
Первый министр. Подвижник!
Король. Ай!
Первый министр. Отшельник, но отнюдь не святой.
Король. Воды!
Эмилия. Не давайте ему воды, пусть слушает правду!
Первый министр. Почётный папа римский? Ха-ха! Вы не папа римский, не папа, поняли? Не папа, да и всё тут!
Король. Ну, это уж слишком! Палач!
Эмилия. Он не придёт, он работает в газете министра-администратора. Пишет стихи.
Король. Министр, министр-администратор! Сюда! Обижают!
Входит министр-администратор. Он держится теперь необыкновенно солидно. Говорит не спеша, вещает.
