— А мы придем ровно через час — из минутки в минутку. Вы не успеете поволноваться.
— Это совершенно точно? — жалобно спросила мама.
«Ура!» — шепотом сказал Славка.
…Они были уже в квартале от дома, когда мама догнала их. Она несла пляжную сумку.
— Вы забыли полотенца… И, кроме того, я тоже хочу поплавать. Нет-нет, не думайте, что я вам не доверяю. Просто мне стало завидно.
Они купались долго и весело. Плавали наперегонки. Брызгали друг на друга. Ныряли с бетонных ступеней. Пытались достать на глубине дно. Мама наконец вытащила их на берег.
— Сколько можно сидеть в воде! Вы превратитесь в русалок.
— Мальчики-русалчики, новое открытие в науке, — сказал Тим. Он прыгал на одной ноге и тер полотенцем плечи.
Мама смотрела, смотрела на него и вдруг начала смеяться:
— Нет, это просто чудо! Какой же ты пестренький!
Славка вспыхнул: а если Тим обидится? Но Тим тоже засмеялся:
— Меня маляры обрызгали… Это мне мама рассказывала маленькому. Будто, когда я родился, меня в больнице несли по коридору, а там стены красили. У маляров случайно повернулся распылитель, и вся краска — на меня.
— Похоже, что так и было, — смеясь, заметила мама.
— Я этому долго верил, — сказал Тим. — Один раз у нас в детском садике был ремонт, и я у маляров узнал, чем надо масляную краску смывать. Растворитель такой в плоских бутылочках… Стащил у них одну бутылку и давай ноги тереть…
Мама удивилась:
— Почему же не нос и не щеки?
— А что мне нос? У меня с ногами беда была… Мы в пряталки часто играли в коридоре, где взрослая раздевалка. Там халаты висели. Спрячешься за них, а ноги торчат. Тапочки у всех одинаковые были, ну и ноги похожие, не угадаешь, кто где. А меня сразу — хвать!
Мама опять залилась смехом. И Славка. Он был рад, что Тим так весело и доверчиво рассказал эту историю. «Будто давним знакомым», — подумал Славка.
Когда вернулись, Тим сказал, что Славка теперь должен пойти к нему. Иначе будет просто несправедливо!
— А уроки? — привычно напомнила мама.
— Завтра же воскресенье! — разом сказали Славка и Тим.
— А ты забыл, что мы собирались в магазин за брюками?
— Зачем они мне в такую жару?
Тим сказал:
— Еще целый месяц будет лето.
Сначала они зашли в садик за Валентиной. Тим объяснил по дороге:
— Она могла бы одна ходить, да воспитатели не пускают. Боятся ответственности.
Валентина оказалась рослой девчонкой с круглым лицом и темными косами. Она басовито сказала:
— Я тебе поражаюсь, Тимофей. Неужели ты даже в субботу не можешь прийти пораньше? Я извелась в этом детском учреждении.
— Ой, я совсем забыл, что в субботу можно раньше…
Валентина посмотрела на аккуратно зачесанные, но все еще мокрые волосы брата.
— Искупаться ты почему-то не забыл.
Они поднялись по узкой лестнице, стиснутой белыми стенами, в которых глубоко сидели зеленые калитки. Со стен спускались плети ползучего кустарника. Лестница называлась «улица Камчатского люнета».
Наверху был новый квартал. Тим показал на самый высокий дом — девятиэтажный:
— Мы на четвертом этаже живем. Вон балкон, слева…
Квартира у Тима оказалась большущая. От пола до потолка поднимались книжные стеллажи. Среди стеллажей висели индейские и африканские маски. Многие книги были непонятные: физика, электроника. Но зато стояли томов полтораста библиотеки приключений, собрание фантастики и романы Фенимора Купера в старинных обложках с золотыми узорами.
— Тут я и помру, — жалобно сказал Славка.
Тим сказал, что помереть Славка еще успеет, и повел показывать корабельный конструктор, который отец привез из Англии.
Славка думал, что конструктор — это железки и кубики, чтобы строить игрушечные пароходы. Но увидел совсем другое — детали для модели галеона «Мэйфлауэр» — старинного парусника, который доставил в Америку первых переселенцев из Европы. Все было отштамповано так аккуратно и тонко, что казалось настоящим. Даже прожилки и сучки виднелись на коричневых досочках обшивки. Даже швы на выпуклых парусах из белой пластмассовой пленки.
— Корпус я почти склеил, — объяснил Тим, — а рангоут одному трудно ставить. Надо, чтобы кто-то держал.
— Давай попробуем!
Они провозились больше часа. Зато на «Мэйфлауэре» встали три мачты с марсовыми площадками и вантами.
— Хватит, — решительно сказал Тим. Славка разогнулся. И заметил в углу на столике пишущую машинку. Это был «Рейнметалл» с латинским шрифтом.
— Такая же, как у нас! Мы еще не распаковали.
— Это папина… Вообще-то и наша с Валентиной. Мы играем иногда.
Славка удивился. Мама его не подпускала к машинке. Какие тут игрушки?
— В сигналы играем, — объяснил Тим. — У нас есть два тома трехфлажного «Международного свода»… Знаешь?
Славка кивнул:
— Знаю. Только он устарел, сейчас двухфлажный.
— Для игры-то не устарел. Мы знаешь как играем? Я Вальке диктую по три буквы наугад… Она у нас ученый товарищ, все латинские буквы знает… Она печатает, а потом я по книге разбора расшифровываю. Иногда так смешно получается! Хочешь, попробуем?
Тим выволок с книжной полки толстенный синий том.
— Называй какие-нибудь флаги. Любые три буквы.
— Тим… — сказал Славка.
— Что?
Славка рассмеялся:
— Ничего. Просто ТИМ. Тангоу, Индия, Майк.
— Ой, а мне и в голову не приходило!
Они плюхнулись животами на ковер, начали поспешно листать книгу.
— Вот, смотри. Славка! ТИМ… «Облегчать вес, осадку…» Что бы это значило?… А, знаю! Это меня стащили с «Сатурна» и облегчили у него осадку. Все правильно. Теперь посмотрим про тебя.
— У меня же шесть букв.
— Разобьем на два сигнала.
— Точно. Сла… Сьерра, Лима, Альфа… Что будет?
— Сейчас… Вот это да! «Освобождать»!.. Ты кого-нибудь освобождал?
Славка вспомнил толстого мальчишку, которого отбил у крикливой соседки.
— Да. Кажется, освобождал.
— А кого? Сейчас узнаем… Викта, Кило, Альфа… Что получается? Странно. Эти флаги означают слово «как»… Как ты освобождал?
Славке неловко было рассказывать об этом случае. Получится, будто хвастается, а героизма-то никакого тут нет. Он вздохнул:
— Военная тайна.
— Тайна? Хорошо, — сказал Тим. Зачем-то пополз по-пластунски к широкой тахте с подушками вместо спинки. Выволок из-под тахты желтую пластмассовую трубу с двумя пистолетными ручками. Славка такие видел в «Детском мире» — это был пневматический автомат, стреляющий теннисными шариками.
— Заряжен, — предупредил Тим. — Будешь открывать военную тайну?
Славка укрылся за томом сигнальнного свода:
— Вероломное нападение на мирных жителей…
— Не вероломное! Я честно предупредил.
— А я без оружия!
— Можешь кидаться подушками.
— Могу?
— Можешь.
Славка прыгнул на тахту.
— Пускаю в ход тяжелую артиллерию!
— А я скорострельную!
Шарики застучали о стену вокруг Славки. Славка пустил в Тима увесистой подушкой. Тим ее поймал и бросил в Славку. И прыгнул следом! Со стены с гулом сорвался боевой барабан какого-то племени из джунглей Ориноко.
Через минуту Славка лежал на полу, носом в ковер. Тим сидел на нем верхом. Славке было хорошо. Он чувствовал, что может скинуть легонького Тима одним движением плеч, но не хотел. Он был счастлив, что лежит вот так, а Тим победно смеется над ним и упирает ему между лопаток широкий автоматный ствол.
— Откроешь тайну?
— М-м… — сказал Славка. — Ни за какие сокровища.
— Что с тобой сделать?
— Как что? В сигналах же сказано: освобождать.
— Как? — насмешливо откликнулся Тим.
— Облегчить вес и осадку. Слезть с меня.
— Тебя спасло знание Международного свода.
Тим вскочил, но подкатился на теннисном шарике и шлепнулся на ковер. Задумчиво сказал:
— Бах…
— Сейчас посмотрим, что такое БАХ, — деловито сообщил Славка и потянулся к синей книге. — Браво, Альфа, Хотэл… «Открытая якорная стоянка».
— Все правильно. Пора становиться на якорь. А то сейчас явится Валентина.
И Валентина явилась.
— Это выходит за всякие рамки, — сурово произнесла она. — Немедленно приведите квартиру в порядок.
Славка почувствовал себя как перед завучем. Тим вскочил. Заправил рубашку, пригладил волосы и — просто чудо какое-то! — в один миг превратился из растрепанного мальчишки в аккуратно подтянутого Тима.
— Валечка, мы больше не будем.
Славка с сожалением посмотрел в окно.
— Темнеет уже. Пора домой, а то будет мне «бах»…
Тим проводил Славку до лестницы. Снизу к ним подбежал большой тощий пес.
— Боцман! — обрадовался Тим.
