Эмилия. Мы не о вас беспокоимся, а о принцессе.
Король. Вы не беспокоитесь о своём короле?
Первый министр. Да, ваше превосходительство.
Король. Ох! Как вы меня назвали?
Первый министр. Ваше превосходительство.
Король. Меня, величайшего из королей, обозвали генеральским титулом? Да ведь это бунт!
Первый министр. Да! Я взбунтовался. Вы, вы, вы вовсе не величайший из королей, а просто выдающийся, да и только.
Король. Ох!
Первый министр. Съел? Ха-ха, я пойду ещё дальше. Слухи о вашей святости преувеличены, да, да! Вы вовсе не по заслугам именуетесь почётным святым. Вы простой аскет!
Король. Ой!
Первый министр. Подвижник!
Король. Ай!
Первый министр. Отшельник, но отнюдь не святой.
Король. Воды!
Эмилия. Не давайте ему воды, пусть слушает правду!
Первый министр. Почётный папа римский? Ха-ха! Вы не папа римский, не папа, поняли? Не папа, да и всё тут!
Король. Ну, это уж слишком! Палач!
Эмилия. Он не придёт, он работает в газете министра-администратора. Пишет стихи.
Король. Министр, министр-администратор! Сюда! Обижают!
Входит министр-администратор. Он держится теперь необыкновенно солидно. Говорит не спеша, вещает.
Администратор. Но почему? Отчего? Кто смеет обижать нашего славного, нашего рубаху-парня, как я его называю, нашего королька?
Король. Они ругают меня, велят, чтобы я вас прогнал!
Администратор. Какие гнусные интриги, как я это называю.
Король. Они меня пугают.
Администратор. Чем?
Король. Говорят, что принцесса умрёт.
Администратор. От чего?
Король. От любви, что ли.
Администратор. Это, я бы сказал, вздор. Бред, как я это называю. Наш общий врач, мой и королька, вчера только осматривал принцессу и докладывал мне о состоянии её здоровья. Никаких болезней, приключающихся от любви, у принцессы не обнаружено. Это первое. А во-вторых, от любви приключаются болезни потешные, для анекдотов, как я это называю, и вполне излечимые, если их не запустить, конечно. При чём же тут смерть?
Король. Вот видите! Я же вам говорил. Доктору лучше знать, в опасности принцесса или нет.
Администратор. Доктор своей головой поручился мне, что принцесса вот-вот поправится. У неё просто предсвадебная лихорадка, как я это называю.
Вбегает охотник.
Охотник. Несчастье, несчастье! Доктор сбежал!
Король. Почему?
Администратор. Вы лжёте!
Охотник. Эй, ты! Я люблю министров, но только вежливых! Запамятовал? Я человек искусства, а не простой народ! Я стреляю без промаха!
Администратор. Виноват, заработался.
Король. Рассказывайте, рассказывайте, господин охотник! Прошу вас!
Охотник. Слушаюсь, ваше величество. Прихожу я к доктору за успокоительными каплями – и вдруг вижу: комнаты отперты, ящики открыты, шкафы пусты, а на столе записка. Вот она!
Король. Не смейте показывать её мне! Я не желаю! Я боюсь! Что это такое? Палача отняли, жандармов отняли, пугают. Свиньи вы, а не верноподданные. Не смейте ходить за мною! Не слушаю, не слушаю, не слушаю!
Убегает, заткнув уши.
Администратор. Постарел королёк…
Эмилия. С вами постареешь.
Администратор. Прекратим болтовню, как я это называю. Покажите, пожалуйста, записку, господин охотник.
Эмилия. Прочтите её нам всем вслух, господин охотник.
Охотник. Извольте. Она очень проста.
Читает.
«Спасти принцессу может только чудо. Вы её уморили, а винить будете меня. А доктор тоже человек, у него свои слабости, он жить хочет. Прощайте. Доктор».
Администратор. Чёрт побери, как это некстати. Доктора, доктора! Верните его сейчас же и свалите на него всё! Живо!
Убегает. Принцесса появляется на террасе. Она одета по-дорожному.
Принцесса. Нет, нет, не вставайте, не трогайтесь с места, друзья мои! И вы тут, друг мой волшебник, и вы. Как славно! Какой особенный день! Мне всё так удаётся сегодня. Вещи, которые я считала пропавшими, находятся вдруг сами собой. Волосы послушно укладываются, когда я причёсываюсь. А если я начинаю вспоминать прошлое, то ко мне приходят только радостные воспоминания. Жизнь улыбается мне на прощание. Вам сказали, что я сегодня умру?
Хозяйка. Ох!
Принцесса. Да, да, это гораздо страшнее, чем я думала. Смерть-то, оказывается, груба. Да ещё и грязна. Она приходит с целым мешком отвратительных инструментов, похожих на докторские. Там у неё лежат необточенные серые каменные молотки для ударов, ржавые крючки для разрыва сердца и ещё более безобразные приспособления, о которых не хочется говорить.
Эмилия. Откуда вы это знаете, принцесса?
Принцесса. Смерть подошла так близко, что мне видно всё. И довольно об этом. Друзья мои, будьте со мною ещё добрее, чем всегда. Не думайте о своём горе, а постарайтесь скрасить последние мои минуты.
Эмиль. Приказывайте, принцесса! Мы всё сделаем.
Принцесса. Говорите со мною как ни в чём не бывало. Шутите, улыбайтесь. Рассказывайте что хотите. Только бы я не думала о том, что случится скоро со мной. Оринтия, Аманда, вы счастливы замужем?
Аманда. Не так, как мы думали, но счастливы.
Принцесса. Всё время?
Оринтия. Довольно часто.
Принцесса. Вы хорошие жёны?
Охотник. Очень! Другие охотники просто лопаются от зависти.
Принцесса. Нет, пусть жёны ответят сами. Вы хорошие жёны?
Аманда. Не знаю, принцесса. Думаю, что ничего себе. Но только я так страшно люблю своего мужа и ребёнка…
Оринтия. И я тоже.
Аманда. Что мне бывает иной раз трудно, невозможно сохранить разум.
Оринтия. И мне тоже.
Аманда. Давно ли удивлялись мы глупости, нерасчётливости, бесстыдной откровенности, с которой законные жёны устраивают сцены своим мужьям…
Оринтия. И вот теперь грешим тем же самым.
Принцесса. Счастливицы! Сколько надо пережить, перечувствовать, чтобы так измениться! А я всё тосковала, да и только. Жизнь, жизнь… Кто это?
Вглядывается в глубину сада.
Эмилия. Что вы, принцесса! Там никого нет.
Принцесса. Шаги, шаги! Слышите?
Охотник. Это… она?
Принцесса. Нет, это он, это он!
Входит Медведь. Общее движение.
Вы… Вы ко мне?
Медведь. Да. Здравствуйте! Почему вы плачете?
Принцесса. От радости. Друзья мои… Где же они все?
Медведь. Едва я вошёл, как они вышли на цыпочках.
Принцесса. Ну вот и хорошо. У меня теперь есть тайна, которую я не могла бы поведать даже самым близким людям. Только вам. Вот она: я люблю вас. Да, да! Правда, правда! Так люблю, что всё прощу вам. Вам всё можно. Вы хотите превратиться в медведя – хорошо. Пусть. Только не уходите. Я не могу больше пропадать тут одна. Почему вы так давно не приходили? Нет, нет, не отвечайте мне, не надо, я не спрашиваю. Если вы не приходили, значит, не могли. Я не упрекаю вас – видите, какая я стала смирная. Только не оставляйте меня.
Медведь. Нет, нет.
Принцесса. За мною смерть приходила сегодня.
Медведь. Нет!
Принцесса. Правда, правда. Но я её не боюсь. Я просто рассказываю вам новости. Каждый раз, как только случалось что-нибудь печальное или просто примечательное, я думала: он придёт – и я расскажу ему. Почему вы не шли так долго!
Медведь. Нет, нет, я шёл. Все время шёл. Я думал только об одном: как приду к вам и скажу: «Не сердитесь. Вот я. Я не мог иначе! Я пришёл».
Обнимает принцессу.
Не сердитесь! Я пришёл!
Принцесса. Ну вот и хорошо. Я так счастлива, что не верю ни в смерть, ни в горе. Особенно сейчас, когда ты подошёл так близко ко мне. Никто никогда не подходил ко мне так близко. И не обнимал меня. Ты обнимаешь меня так, как будто имеешь на это право. Мне это нравится, очень нравится. Вот сейчас и я тебя обниму. И никто не посмеет тронуть тебя. Пойдём, пойдём, я покажу тебе мою комнату, где я столько плакала, балкон, с которого я смотрела, не идёшь ли ты, сто книг о медведях. Пойдём, пойдём.
Уходят, и тотчас же входит хозяйка.
Хозяйка. Боже мой, что делать, что делать мне, бедной! Я слышала, стоя здесь за деревом, каждое их слово и плакала, будто я на похоронах. Да так оно и есть! Бедные дети, бедные дети! Что может быть печальнее! Жених и невеста, которым не стать мужем и женой.
Входит хозяин.
