Втроем они быстро вырвали куст вместе с корнями. Под кустом обнаружили кирпичи. Кирпичи лежали неплотно и легко сдвигались со своего места.
Ребята быстро разобрали кладку, и перед ними открылась потемневшая от времени крышка с ржавой скобой.
Ошеломленные кладоискатели переглянулись: у всех троих от радости и любопытства блестели глаза.
— Ну-ка, поднатужимся еще раз, — берясь за скобу, сказал Вишну.
Ухватившись все втроем, они поднатужились — крышка со скрежетом подалась. Скрежет был такой страшный, что все трое, не сговариваясь, отпустили скобу и отскочили в сторону.
Скрежет нарастал. Потом все смолкло. Удивленные кладоискатели с опаской приблизились к тому месту, где была крышка со скобой на месте крышки открылось черное отверстие, уходящее куда-то вглубь. В отверстие свободно мог пройти человек. Присев на корточки, все трое молча рассматривали подземный ход.
— Наверно, ведет в подземелье,— проговорил Вишну, вглядываясь в черную глубину.
Где-то внизу виднелись ступени выложенной камнем лестницы, ведшей в подземелье.
— Ну как? Попробуем? — поднял голову Вишну и показал на лестницу внизу.
— Может, сначала ты один попробуешь?.. — неуверенно сказал Васант.
Вишну повернулся к Рустаму:
— Первым пойдешь ты!
— Нет, нет! — завопил перепуганный Рустам. — Первым пойдешь ты!
Вишну презрительно покосился на Рустама, потом, наморщив лоб, о чем-то подумал и молча полез в подземный ход. Сначала исчезли его ноги, туловище и наконец скрылась голова. Потом Вишну отпустил руки — из черного отверстия донесся тупой звук, будто кто-то с разбегу прыгнул на землю. Тотчас же над черной дырою возникло две головы: Вишну как ни в чем не бывало стоял на ступеньках, что вели в подземелье.
— Иди сюда,— махнул он рукой Васанту.
Васант ящерицей юркнул в подземный ход. Дело было за Рустамом. В конце концов Рустам тоже набрался духу и, подбадриваемый товарищами, стал осторожно опускаться. Снизу его поддерживали оба — Васант и Вишну.
Ступеньки лестницы вели куда-то вниз по узенькому наклонному коридору, выложенному из огромных камней. Они насчитали шестьдесят ступенек, пока уперлись в дверь подземелья — тяжелую, дубовую, обитую потемневшими от времени медными листами. К счастью, дверь была полуоткрыта. На внешней поверхности двери белой краской был выведен череп и под ним скрещенные кости. Затаив дыхание следопыты шагнули к двери, где в беспорядке валялись покрытые ржавчиной мечи, топоры, кинжалы, старинные ружья. Среди ржавого металла здесь и там белели черепа. Все говорило о том, что когда-то здесь, у входа в сокровищницу, произошла кровавая стычка, кому-то стоившая жизни.
Не решаясь сделать шаг внутрь, следопыты сначала с замиранием сердца стояли у двери, робко заглядывая в щель. Потом, набравшись смелости, Вишну толкнул дверь — с протяжным скрипом дверь отошла в черный мрак подземелья.
Как ни напрягали следопыты зрение, ничего рассмотреть не удалось. Убедившись в тщетности попыток обойтись без света, Васант быстро вытащил из кармана два кремня и пучок сухой травы. Два удара кремня о кремень — затлела трава, и через минуту в руках у него был самодельный факел. Тусклый свет факела озарил подземелье.
Сокровищница напоминала пещеру. Стены, выложенные из дикого камня, таким же камнем выложен потолок. Из обмазанного глиной пола повсюду торчали зазубренные камни, перед которыми, как видно, оказались бессильны человеческие руки. В стене прямо, напротив входной двери темнела неглубокая ниша, в которой до сих пор стоял покрытый сажей глиняный светильник.
Вишну смело потянулся за светильником, но тут же в страхе отшвырнул его прочь: внутри светильника сидел скорпион. Ударившись о камень, светильник разлетелся на мелкие кусочки — скорпион проворно скользнул по полу и шмыгнул в щель между камнями.
Здесь тоже все напоминало о жестоком, кровопролитном сражении, что когда-то происходило под этими мрачными сводами. Повсюду в беспорядке валялись кости. Кроме костей, в помещении ничего не оказалось: сокровищница была пуста.
— Пойдемте, пойдемте скорее отсюда!.. — дрожащим от страха голосом взмолился Рустам.
— Он прав, — поддержал друга Васант. — Пойдемте скорей отсюда. Тут от одних только костей жуть берет.
— А это что такое? — заметив в самом темном углу высеченный на стене барельеф бога Ганеша[19], заинтересовался Вишну. На лбу у Ганеша когда-то, как видно, был нанесен потемневший от времени синдур — знак благоденствия и счастья, а там, где кончался хобот, в стену было вделано бронзовое кольцо.
Сначала Вишну осторожно потрогал кольцо, потом, крепко ухватив обеими руками, потянул его на себя, как ту скобу, что была наверху. Раздался страшный скрежет, такой же, как наверху. Скрежет оборвался — и глаза бога Ганеша загорелись красными угольками. Потом часть стены беззвучно откатилась в сторону, открывая вход в сокровищницу.
Взору кладоискателей открылась небольшая сводчатая комната с тремя массивными окованными железом сундуками.
С трудом приоткрыв крышку одного из них, они обнаружили, что сундук доверху наполнен золотыми монетами.
Во втором были золотые украшения и дорогие, шитые золотом и жемчугом, одежды.
Приподняв крышку третьего сундука, они невольно зажмурились от блеска драгоценных камней: бриллиантов, рубинов, сапфиров, изумрудов. Свет, который излучали камни, заиграл на стенах комнаты.
— Вот это клад! — невольно вырвалось у Вишну. Он набрал полную пригоршню золотых гиней и снова с величайшей осторожностью высыпал в сундук. Звон золота вызвал на губах у него победную улыбку.
Захлопнув сундук с золотом, Вишну все свое внимание устремил на сундук, в котором хранились золотые украшения. На крышке этого сундука, как и на входной двери, белой краской был нарисован череп и скрещенные кости, а чуть ниже латинскими буквами были выведены какие-то слова.
С трудом разобрав написанное, Вишну воскликнул;
— Все эти богатства награбили португальские пираты!
Толстяк Рустам рванулся к сундуку, но Вишну грубо оттолкнул его:
— Клад отыскал я! — грозно произнес он. — И поэтому теперь все это принадлежит мне!
Возмущенный Толстяк Рустам буравил его глазами.
— Конечно, вы помогли мне, — уже мягче продолжал Вишну, — поэтому вам я выделю долю. Больше никто ничего не получит.
— Правильно, — поддержал его Васант, не отрывая жадных глаз от сундука с драгоценностями.
— А теперь поклянитесь, что ни одна живая душа не узнает про клад.
Васант и Рустам поклялись.
— А еще поклянитесь, что будете стеречь клад вместе со мною, — продолжал Вишну, — и никому не позволите даже коснуться этих богатств.
— Клянемся! — торжественно произнесли Рустам и Васант.
— Нас трое, но мы едины и будем действовать заодно, — сказал Вишну, беря обоих за руки. — Я буду раджа — правитель этого острова… Тебя, Васант, я назначаю визирем, а ты, Рустам, будешь полководцем.
— Да здравствует наш любимый, раджа! — восторженно прокричали Васант и Рустам.
Вишну отпустил их руки и, кивнув на сундуки, небрежно произнес:
— Берите там!.. Берите все, что хотите… Набивайте полные карманы.
Получив милостивое разрешение повелителя, Васант и Рустам бросились к сундукам.
Когда кладоискатели выходили из ворот замка, их было не узнать. Вишну выступал надменно, как настоящий раджа, на шее у него было жемчужное ожерелье, на пальцах обеих рук — массивные перстни с бриллиантами, на голове — усыпанная драгоценными камнями корона, на ногах — шитые золотом мягкие туфли, на плечах — пурпурная мантия.
Его сопровождали Васант и Рустам. Они шли справа и слева от него, отстав на полшага. На них тоже были пышные парадные одеяния, однако не такие пышные, как у Вишну.
В руках у Рустама была старинная алебарда, и он шел парадным шагом, точно сам себе командовал: «Левой!.. Левой!.. Левой!..»
— Ведите себя примерно и отдавайте почести бадшаху! — на ходу выкрикивал он.— Каждого, кто не отдаст почестей, ждет суровое наказание!
Немного погодя о кладе знали уже все островитяне. Побросав свои дела, все бросились навстречу кладоискателям и, радостно-изумленные, обступили их со всех сторон.
— Отныне я раджа — повелитель этого острова! — торжественно возгласил Вишну. — И имя мое с нынешнего дня — Гханашьям Первый!
— А почему вдруг Гханашьям? — простодушно спросил Джаму, обращаясь к Сону.
— А кто его знает, — сказал Сону, почесав в затылке.
— А ну-ка, все дружно: «Да здравствует повелитель острова, великий Гханашьям!» — завопил Рустам.
Принимая все это за веселый маскарад, островитяне дружно захлопали в ладоши и прокричали хором:
— Да здравствует повелитель острова, великий Гханашьям!
