Ознакомительная версия.
— Так это для врача! — Артем говорил, как в лихорадке. — Это нужно на лекарства! Есть такие специальные лекарства, чтобы… чтобы…
Он беспомощно обернулся к Даниле, и тот подсказал:
— Снять абстинентный синдром!
— Точно! — обрадовался Артем.
— Ты что, не знаешь, — Даник придвинулся поближе, — что с наркотиков нельзя резко спрыгивать? Он же умереть может! Ты же не хочешь, чтобы он умер?!
Ксюша смотрела в две пары безумных глаз и покрывалась холодным потом. Артем и Данила сейчас не врали, они искренне верили в то, что говорили. Это попахивало натуральной психушкой. А еще сильно попахивало чем-то изо рта у Даньки. Ксю бросила руку Артема.
— Да пошли вы!
Ушла к окну и несколько минут боролась с желанием распахнуть его, чтобы в школу ворвался весенний воздух и выдул всю гадость. Когда она снова повернулась к Артему с Данькой, те уже окучивали Иру. Сначала та равнодушно пожала плечами и собралась уйти, но парни принялись шептать с удвоенной энергией. До Ксюши доносилось:
— Это новинка, бомба!.. Ни у кого нет!.. Ты первая! На любой вечеринке…
Ира слушала заинтересованно, несколько раз кивнула. «Дура! — мысленно кричала ей Ксю. — Что ты делаешь, идиотка?!» Но подойти и устроить второй скандал не было сил.
Кончилось тем, что Ира пару раз кивнула и достала купюру, которая немедленно исчезла в кармане Даньки. Парни уже потянули Иру к туалетам, но тут прозвенел звонок, а самое главное — появилась директриса, которая загнала всех в класс.
Первые десять минут урока Ксю провела в полуобморочном состоянии. Кажется, ее пытались вызвать, но она даже не поднялась. Директор что-то ей говорила, слова улетали в пустоту. А потом Ксюша достала телефон и задумалась. Звонить Артемовой маме? Что-то она сомневалась в разумности этого звонка. Полистала адресную книгу, нашла нужный телефон и принялась набивать длинную эсэмэску…
Артем и Данька еле дождались звонка. Они вскочили с мест, не слушая вопли директрисы и кивнули Ире: «Ты с нами?». Ира испуганно показала глазами на директора. Данька пожал плечами и выскочил из класса первым, Артем отстал от него на полсекунды и воткнулся в его спину.
Данила растерянно вертел головой. В коридоре его встречали хмурый Ковригин в сопровождении полицейского и перепуганного школьного психолога.
Ксюша шла домой и повторяла про себя: «Стукачка… Я — стукачка».
Даника с Артемом сразу забрали, поэтому в школе никто не выяснил, откуда наркоконтроль получил сигнал, но от этого не было легче. «Я настучала на друзей… Ладно, просто на одноклассников». Ксю пыталась убедить себя, что другого выхода не было, что иначе Артем мог вообще погибнуть, но противный голос в голове все равно твердил: «Стукачка! Стукачка-стукачка-стукачка!».
Хуже всего, что Данила с Артемом когда-нибудь вернутся, и тогда она услышит «Стукачка!» не от внутреннего голоса, а от всех вокруг…
Пришлось напрячь силу воли и переключиться на подготовку к корпоративу. Ксю выудила из сумочки телефон и принялась изучать сообщения, которых за последние два часа накапало три десятка. Когда у подъезда ей дорогу преградил Егор, Ксюша его не сразу узнала. Попыталась обойти, уткнулась ему в плечо еще раз и только тогда подняла глаза.
Егор был хмур.
— Поговори со мной! — сказал он.
— Ой, извини, давай попозже, очень занята, — сказала Ксюша.
— Занята настолько, что не можешь поговорить со старым другом? — с надрывом спросил Егор и дыхнул перегаром.
— Фу! — отвернулась Ксюша. — У тебя теперь новые друзья, вот с ними и разговаривай!
Ксюша попыталась пройти, но Егор опять стал у нее на пути.
— Типа крутая стала, да? — с вызовом спросил он.
— Да что тебе надо? — возмутилась Ксюша.
— Мне плохо, — мрачно ответил Егор.
— Иди поспи и не пей больше, — раздраженно сказала Ксюша.
— Мне плохо, — с надрывом сказал Егор, — меня никто не любит!
Ксюша подняла взгляд и взглянула Егору в глаза. Они были мутные, но трезвые. Губы дрожали.
— Поехали со мной, — предложила она, оценив время до собрания, — по дороге расскажешь.
Собственно, Егор успел все рассказать еще по дороге к метро. Компания у подъезда его пробросила, как только он пришел без бутылки. Он попытался найти у них сочувствие на трезвую голову, но ему объяснили, что он сопляк, никто так из-за бабы не убивается, и что они найдут ему еще сто других, даже лучше, если он принесет одну «ноль семь» или две «ноль пять».
— Я им не нужен, — дрожащим голосом сказал Егор, — им нужно бухло.
— Да ладно! — не выдержала Ксюша. — Какая неожиданность!
— Но они хотя бы слушали меня! А вы все вообще про меня забыли! Хоть бы позвонил кто!
— Извини, — смягчилась Ксюша.
Егор надулся и в метро стоял истуканом, стараясь дышать в сторону.
— Куда мы приехали? — спросил он, когда Ксюша собралась выходить.
— Долго объяснять, — отмахнулась Ксюша, — сейчас сам все поймешь.
На сходке был кавардак. Ксюша попыталась провести собрание по списку маминых вопросов, но ее все время сбивали. Через полчаса у нее почти взорвался мозг, а дальше четвертого пункта из восемнадцати они не продвинулись. А Стас, на которого она так рассчитывала, вместо того чтоб помочь, самозабвенно обсуждал с пацанами сложнонавороченную ширму, которая своим поворотом мгновенно превратит пространство сцены из зала в туалет плаксы Миртл.
— А что с костюмами? — спросила Ксюша в отчаянии.
— Потом решим, — отмахнулась Нюша.
— Когда потом? — взвилась Ксю. — Неделя осталась!
Тут все загалдели, а потом резко затихли. Ксюша не сразу поняла, что случилась, а когда оглянулась, испугалась сама. Егор, возникший у нее за спиной, выглядел устрашающе. Шапка надвинута на брови, глаза красные. Да и запах перегара не добавлял ему обаяния.
— Лист бумаги мне, — сказал он, — большой.
Егор сгреб все со стола, освободив себе пространство. Перед ним возник лист бумаги.
— Ручку!
Ксюша машинально протянула ему ручку.
В полной тишине Егор расчертил лист на аккуратную табличку. Без линейки. Идеально ровными линиями.
— Теперь говорите по очереди. Сцена первая. Костюмы. Реквизит. Декорации. В эту графу выносим, что нужно купить. Диктуйте.
Тишина стала звенящей.
— У меня дедушка режиссер был, — пояснил Егор. — Все детство за кулисами. Театр маленький, всё сами делали. Диктуйте!
— Сцена первая, «Знакомство с героями», — выйдя из ступора и прокашлявшись, сказала Ксюша. — Декорации: комната Поттеров, реквизит: стол, стул, сковородка…
Листа Егору не хватило. Не хватило и пяти. Он поругался, схватил кого-то мелкого, кто вертелся под рукой, сунул ему деньги и приказал купить пачку ватмана формата А2. Или не ватмана, но А2. И быстро! Мелкий изумился, но убежал и буквально через пятнадцать минут вернулся с рулоном огромных листов. За это время Егор успел назначить себе четверых помощников и набросать черновик всего необходимого (у Ксюши чистовики выглядели хуже, чем этот черновик).
Когда он под восхищенный шепот перенес содержимое черновика на несколько больших листов, Ксю еле сдержалась, чтобы не зааплодировать. Получилось что-то грандиозное: напротив каждой сцены были указаны исполнители, реквизит, свет, музыкальное оформление… Некоторые ячейки остались пустыми.
— Здесь будем указывать, сколько сцена длится, — сообщил Егор. — Так! Начинаем прогон! Пока безо всего, я буду засекать время.
— Да мы не планировали… — растерянно сказал Стас.
— Да вы ничего не планировали! — огрызнулся Егор. — А осталась неделя. Ну?
И все полезли на сцену. Не потому, что испугались (за этот час к Егору уже попривыкли, да и перегар слегка развеялся), а просто почувствовали — этот человек знает, что делать. И лучше его слушаться. Стас полез последним, изо всех сил показывая, что он никому не подчиняется, а просто делает общее дело.
Надо сказать, что во время прогона Егор не пытался лезть с ценными указаниями, не подсказывал, как лучше играть, откуда выходить, — только сопел и делал пометки. Зато после финала гордо показал полностью заполненную таблицу.
— Вот! Я сейчас перепишу начисто…
— Егор! — с восхищением сказала Ксю. — Ну ты и зануда! Тут и так все понятно! Очень понятно!
— «Простыня» должна быть идеально чистой! — ответил Егор, оценил удивленные взгляды и пояснил, показывая на листы бумаги: — Это называется «простыня». Тут не должно быть никаких помарок! Каждая помарка — это накладка! В театре главное — чтобы накладок не было!
Стас презрительно фыркнул, явно собираясь поспорить, но тут появился еще один человек, который по достоинству оценил работу Егора — Ксюшина мама.
— О! — сказала она, изумленно рассматривая «простыню». — Теперь у нас все готово!
Ознакомительная версия.
