Ознакомительная версия.
— Маркус — это тот парень, что ударил тебя тогда на улице. Тот, от которого ты вчера убе…
— A-а, этот, — перебил меня Сэл. Он опять смотрел на свои ноги — точнее, на тот холмик, каким выглядели его ноги под одеялом. — Да, я из-за него сильно напрягаюсь. У него явно на меня зуб.
— Нет у него на тебя никакого зуба! — сказала я. — Честное слово, нет. Я так думаю, он вчера за тобой побежал, чтоб извиниться.
Сэл пожал плечами.
— Ну я не знаю… — Он поднял на меня глаза. — Но это никак не связано… ну, с нами. С тобой и со мной. Честно.
— Но ведь ты расхотел все делать вместе как раз в тот день, когда Маркус тебя ударил, — в тот самый день!..
Он покачал головой:
— Нет. Раньше.
И тут мой мозг начал подсказывать, тихо-тихо: «Помнишь? Помнишь, еще в сентябре ты ждала Сэла после школы, чтобы вместе идти домой, а он не появлялся? И так было не раз и не два? Помнишь, как он сказал, что не пойдет обедать, потому что у него нет денег, а ты знала, что они у него были! Помнишь то утро, когда ты ждала его на первом этаже, пока не стало ясно, что ты стопроцентно, железобетонно опаздываешь в школу, и тогда ты позвонила ему в дверь, и оказалось, что он давно ушел без тебя?»
И я вспомнила еще кое-что. Вспомнила, как я бегу через Бродвей, еле удерживая огромный плакат про тайны науки, и кричу Сэлу — он на другой стороне улицы, — чтобы он меня подождал. И он меня подождал. И когда я спросила, почему его не было на нашем обычном месте, он промямлил что-то невнятное, глядя на свои ноги, и дальше мы шли по Амстердам-авеню в полном молчании. Пока Маркус его не ударил.
Да, в тот день Сэл ушел из школы без меня. И не в первый раз.
Но сейчас, сегодня, он смотрел прямо на меня, и мы были мы.
— Скажи, может, у нас опять все будет нормально?
— Да в том-то и дело, Мира, что это было не нормально! У меня не было других друзей. В смысле, настоящих.
«И у меня!» — чуть было не подхватила я — и тут поняла, о чем он. У нас с ним, кроме друг друга, никого больше не было. Никогда.
— Помнишь, в начале сентября ты заболела? — продолжал Сэл. — Я всю неделю был один. Целую неделю. Один на большой перемене, один после школы и… Ты только не обижайся, но мне иногда охота побегать с парнями. — Он зевнул. — Это все таблетки. Чтоб рука не болела. От них клонит в сон.
— Но почему же ты молчал? Ты мог давным-давно все это мне сказать! Я думала, мы обо всем честно говорим.
— Не обо всем. — Он посмотрел на меня сонным взглядом. — Но я тебе намекал. А ты не понимала.
В комнату вошли мама и Луиза.
— Ты устал, наверное, — сказала Луиза Сэлу. — Ох уж эти обезболивающие! — повернулась она к маме. — Принимает одну таблетку, ровно двадцать минут болтает как заведенный и отключается. Как часы.
На прощанье она крепко меня обняла и сказала:
— Хорошо, что вам удалось поговорить.
И я подумала, уж не нарочно ли она оставила эти двадцать минут для меня.
Байкерша дописывала список.
— Сейчас, сейчас, — сказала она и подтолкнула ко мне по столу пару батончиков. — Садись, я быстро.
Я не возражала. За два дня, прошедшие после катастрофы, я не меньше тысячи раз думала о твоих записках и как минимум столько же раз отгоняла от себя воспоминание о твоем теле, лежащем на улице. Я не высыпалась и чувствовала себя уставшей.
Первый батончик «Бит-О-Хани» еще таял у меня во рту, когда в канцелярию вошли двое полицейских.
Байкерша оторвала взгляд от пишущей машинки.
— Здравствуйте. Слушаю вас.
— У вас есть такой ученик — Маркус Хейлбронер?
Ее лицо оставалось непроницаемым.
— Вполне возможно. Но директора сейчас нет, так что…
— Это неважно. Нам просто надо сказать пару слов этому Хейлбронеру. Похоже, он любит гонять детишек по проезжей части. Вот об этом мы и хотим с ним потолковать. Где его искать, в каком классе?
Байкерша почесала затылок:
— Не знаю… В смысле, не помню. Надо поискать.
И вот тут я испугалась. Байкерша знала по именам всех учеников до единого и могла без запинки, ни на миг не задумавшись, ответить, кто в каком классе и где кого искать. Я поняла, что она боится. Боится за Маркуса.
Я смотрела на спины этих двух полицейских и вспоминала, что говорила мама про тех, кто попадает в тюрьму, — что некоторые из них никогда уже не становятся такими, как прежде. Нельзя, чтобы с Маркусом это случилось. Он и сейчас-то не такой, как все. Я вспоминала, как он, дрожа всем телом, рыдал на кромке тротуара, и как он пытался остановить Сэла, мчащегося наперерез грузовику, и как не мог сообразить, что Сэл от него-то и убегает.
— Мне надо позвонить, — сказала я Байкерше.
— Отсюда? — Она решительно накрыла телефон ладонью. — Еще не хватало.
— Пожалуйста!
— Нет уж, дорогая!
Не вставая с кресла, она вытащила длинный каталожный ящик, полный карточек, и принялась их перебирать. Полицейские молча ждали.
— Сейчас посмотрим… — бормотала она. — Как вы сказали, Хиллерман? А из какого он класса, не знаете случайно?
Полицейские переглянулись.
— Хейлбронер, — сказал один из них. — У вас что, нет алфавитного списка учащихся?
— Есть, конечно! Но он где-то там, внизу… — Она оттолкнулась от стола и покатила к картотечному шкафу.
Я спокойно вышла из канцелярии, как будто в туалет, завернула за угол и ворвалась в кабинет зубного врача. Я помнила, что в его приемной висит белый телефон.
Врач удобно расположился на том самом кресле, где обычно принимал пациентов: в одной руке бумажный стаканчик с кофе, в другой — газета.
— Привет, Миранда, — сказал он, выпрямляясь. — Список пациентов у тебя?
— Можно мне от вас позвонить? Это срочно!
Он явно удивился, но ответил:
— Конечно, пожалуйста.
Я позвонила маме на работу.
— Мне нужна помощь, — сказала я. — В школе полиция, и они, кажется, хотят арестовать одного мальчика. Моего друга.
— Но… все адвокаты сейчас в суде.
— Мам, ты можешь приехать? — спросила я уже сквозь слезы. — Прямо сейчас?
— Я?! — переспросила она и через миг сказала: — Хорошо. Я еду.
Я повесила трубку. Зубной врач смотрел на меня во все глаза:
— Что стряслось?
— Маркус попал в беду, — сказала я. — Явилась полиция, и его могут арестовать, а он ничего плохого не сделал. Лишь бы мама скорее приехала! Она поможет.
— Маркус — хороший парень, — твердо сказал врач. — Отличный парень. — Он спокойно сложил газету и достал из кармана ручку. — Ну что, Миранда, побудешь сегодня моим курьером?
Зажав в кулаке записку от врача, я взлетела на четвертый этаж, ворвалась в класс и завопила, размахивая запиской перед лицом у мистера Андерсона:
— Мне нужен Маркус!
— Да что с тобой? Успокойся! — Мистер Андерсон удивленно посмотрел на меня, и я изо всех сил постаралась стоять смирно. Он изучил записку. — Хорошо, Маркус, иди.
Маркус кивнул и принялся перебирать кучку книг у себя на парте.
— Оставь книжки, — крикнула ему я. — Врач велел, чтоб ты шел немедленно!
В коридоре я сказала:
— Тебе надо спрятаться. Пришли полицейские. Кажется, они хотят тебя арестовать!
И я бросилась было к лестнице, но Маркус негромко проговорил:
— Лучше, наверное, идти не спеша.
Он оказался прав. Через пять секунд мы встретились с полицейскими, которые поднимались к мистеру Андерсону. На нас они даже не взглянули.
Зубной врач запер дверь и посмотрел на меня:
— Твоя мама адвокат?
— Вроде того.
— Отлично. Значит, просто окопаемся тут, пока она не придет.
Полицейские явились не сразу — им явно пришлось поискать кабинет врача. Похоже, никто не спешил им помогать.
Они постучали в дверь.
— Подождите, — крикнул зубной врач, — у меня руки заняты. Одну минуточку!
Интересно, что мы будем делать, когда минута кончится, думала я. Зубной врач спокойно читал газету. Маркус разглядывал свои ладони.
— Зря я не взял книжку! — сказал он мне недовольным голосом.
— Да пожалуйста, иди, бери! Только я, между прочим, спасаю тут твою шкуру!
— Кто-то из вас может хотя бы примерно объяснить, что тут происходит? — спросил зубной врач.
Мы с Маркусом переглянулись.
— Я хотел его остановить! — сказал мне Маркус.
— Да знаю я. Но он тебя боится.
— Меня?! — Он прижал руки к груди.
— Ты же его ударил! Забыл?
— Да помню! — Маркус уронил голову на сжатые кулаки. — Господи, — пробормотал он, — а теперь тот человек мертв. Тот старик. Он тоже меня боялся. Помнишь, как он от меня удирал? Но я ему ничего не делал, клянусь! — Голос его дрогнул, и плечи затряслись.
— Ты не виноват, — быстро сказала я. — Он… — Но что говорить дальше, я не знала. Потому что вообще-то он был виноват. Конечно, он не хотел, он и представить себе не мог… Но если бы он не побежал за Сэлом, а Сэл не выбежал бы на дорогу, то ты, наверное, сейчас был бы жив…
Ознакомительная версия.
