Всё случилось так быстро и так неожиданно, что ребята долго не могли оторвать подошвы от настила. Потом они пришли немного в себя и бросились за офицером по сходням на корабль.
Вахтенный скомандовал «смирно», и все на палубе замерли. Офицер отдал честь флагу.
Палуба на мониторе была покатой и, как показалось Васе, очень скользкой. Он невольно ухватился за руку Костика. Но тот вырвал руку и так строго посмотрел на Васю, что тот поёжился.
— Чего ты? Я просто хотел спросить, какого он ранга, — шепнул Вася в оправдание.
— Первого… Командир бригады… — одними губами ответил Костик.
Командир бригады приказал дежурному командиру накормить «товарищей».
— А потом я с ними побеседую.
Офицер передал приказание коку.
Кок посмотрел на ребят и сказал:
— Есть накормить «товарищей»!
Ребят накормили таким борщом и такими котлетами с компотом, что Вася готов был поклясться, что не ел в жизни ничего вкуснее. Костик смотрел на него торжествующе, точно это он был здесь хозяином и угощал Васю.
— Можешь попросить добавки, если не наелся, — шепнул он.
Но кок без их просьбы поставил перед ними по второй чашке компота.
— Витамины для молодых людей — самая полезная пища, — сказал он, поднял палец и подмигнул «молодым людям».
После ужина дежурный офицер проводил ребят к командиру бригады. Капитан первого ранга уже успел переодеться в повседневную форму и теперь выглядел как-то проще и добрее. Больше всего удивило Васю то, что он, не спрашивая их, зачем они пришли на корабль, разговаривал с ними так, точно они ему уже всё подробно рассказали. А начал он так:
— Садитесь, и начнём с биографий…
Биографии у ребят были короткие и немудрёные, как школьные линейки. Родились, подросли, пошли учиться…
— Значит, отцы ваши были моряками и вы желаете на флот?
— Только на флот, — уточнил Костик.
— А мамы ваши как на это смотрят?
Вася набрался смелости и опередил Костика:
— Хорошо смотрят… Правильно… Они знают, что мы к вам пошли… Моя мама будет очень рада, если я поступлю в матросы… — Для большей убедительности он ещё добавил: — И дедушка, мамин папа, тоже у нас был моряком. Только он не военным был моряком, а простым.
— Значит, потомственные моряки? — усмехнулся комбриг. — Хорошо. Стало быть, дома знают, что вы здесь?
— Знают. Честное пионерское, знают! — поспешил заверить Вася.
— А вы пионеры?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга! — выпалил Костик.
— Не вижу. Галстуки где ваши?
Вася растерянно посмотрел на Костика: это он сказал ему, что юнгам галстуки носить не положено, потому что они носят форму.
Комбриг точно прочёл его мысли:
— Пока вы не надели форму, галстуки снимать я не рекомендовал бы…
Вася тут же достал из кармана галстук и ловко повязал его. У Костика галстука не было.
— Ну вот… — сказал комбриг. — А документы у вас с собой?
— Нет… А какие документы, товарищ капитан первого ранга? — деловито осведомился Костик.
— Заявление от родителей и школьные табеля.
— Мы не знали… Мы бы обязательно принесли… Мы завтра же… — начал было Вася, но тут же замолчал, вспомнив, что ему, чтобы принести заявление и табель, надо было съездить в посёлок.
— Ладно. Время терпит, — сказал капитан. — Мы вот что сделаем: садитесь-ка вы к столу; вот вам бумага и ручки, пишите на одном листе биографию, на другом — заявление… А я пока займусь своим делом.
Как ни коротки были биографии, писали их ребята целый час. Правда, Вася написал быстрее, но он стал терпеливо ждать, когда напишет и Костик. А тот сопел, пыхтел, грыз ручку и перечёркивал слова и буквы.
Потом капитан первого ранга сел к столу и принялся проверять работы ребят. Когда он, проверяя Васину биографию, поставил в двух местах запятые, Вася вдруг понял, что комбриг просто-напросто устраивал им экзамен. Понял это и Костик, понял и помрачнел: он знал, что двумя запятыми ему не отделаться. Так оно и вышло.
— Слабовато… Весьма слабовато, — сказал комбриг. — Я бы сказал — на двойку работа. А как у тебя с арифметикой? Или с цифрами ты тоже не в ладах?
Костик ничего не ответил, только покраснел, как сигнальный флажок.
Капитан долго расхаживал по каюте, заложив руки за спину и опустив подбородок на грудь. Ребята молча следили за ним, ожидая решения своей судьбы. Неожиданно комбриг остановился, посмотрел на Васю и спросил:
— В Нахимовское училище ты поступить хочешь?
Васе хотелось крикнуть «хочу», но горло так перехватило, что он еле смог выговорить:
— Очень хочу, товарищ капитан…
— Тогда запиши вот здесь свой адрес и жди от меня вызова… А тебя, Костик, — извини, я человек прямой и строгих правил, — я пока не могу рекомендовать в училище.
Костик качнулся и скомкал на груди рубашонку. Он хотел что-то сказать и не мог.
Комбриг смотрел на Костика ласково и сочувственно:
— Я всё знаю, всё… Знаю, что ты любишь флот, и верю, что будешь моряком. Знаю, что ты готовил себя к морской службе. Ты уже и сейчас не спутаешь бак с ютом, камбуз — с ходовым мостиком. Но ты допустил одну очень крупную ошибку… Морскому делу мы тебя сами научили бы, а вот научить тебя грамоте, настоящей грамоте, мы не можем. Это надо усвоить в школе… Что такое наш корабль? Это большой и сложный завод. У нас на каждом шагу химия, физика, математика. И если ты действительно по-настоящему любишь флот, то поймёшь меня правильно. Даю тебе год отсрочки. Займись самым главным. Помни: лучшей рекомендацией будет твой табель… А сейчас, ребятки, я распоряжусь отправить вас в город на катере. — Капитан нажал кнопку звонка. — Вот видишь, и здесь у нас техника, — сказал он, улыбаясь, и взъерошил Костику волосы.
В каюту вошёл дежурный офицер.
— Отправьте ребят на моём катере в город, — приказал комбриг.
Когда дежурный офицер пришёл доложить, что приказание выполнено, комбриг спросил его:
— А что, этот беленький не плакал?
— Было, товарищ капитан первого ранга…
— Хорошие ребята! Тёмненький по дружбе плакал. Обидно ему за дружка. Ну ничего. Я в них обоих верю. Они на правильном курсе, как сказал бы тот беленький… А меня они расстроили — вспомнил я двадцать третий год…
Офицер вопросительно посмотрел на комбрига.
— В двадцать третьем году я тоже так вот пришёл на стенку к борту линкора… Это было в Кронштадте…
В это утро настроение у Андрейки было очень скверное. При таком настроении человеку просто необходимо с кем-нибудь поговорить, услышать слово сочувствия. Но все на корабле точно сговорились не обращать на юнгу внимания. Правда, на корабле заканчивали ремонт, и все были по горло заняты, но Андрейка понимал: дело было не в этом…
Всё же юнга не терял надежды найти собеседника. Обойдя все жилые кубрики и никого не встретив, он направился в кормовой тамбур, в гости к боцманской команде. Матросы плели маты[3] и кранцы[4], делали швабры. За работой они о чём-то разговаривали, но, увидев Андрейку, умолкли. Юнга сделал вид, что оказался здесь случайно, и поторопился пройти в машинный отсек. У мотористов его всегда принимали очень радушно.
Но сегодня и мотористы были сдержанны. Они заканчивали ремонт дизелей. Андрейка спросил таким тоном, будто ничего не случилось:
— Товарищ мичман, значит, скоро опробуем дизеля?
— Значит, скоро… — сухо ответил Савушкин и даже не взглянул на юнгу.
Делать было нечего. Постоял, помялся Андрейка у дизелей, но в разговор пускаться не решился. Боялся, что скажут: «Не мешай. Занимайся и ты своим делом — учи уроки, а то опять…»
Андрейка пошёл к комендорам.
Артиллеристы чистили орудие. Увидев среди них старшину Орешкина, Андрейка остановился. Он не хотел попадаться ему на глаза. Но старшина что-то рассказывал матросам, и юнге захотелось послушать. Ведь рассказывать Орешкин был мастер.
Думая, что его никто не видит, Андрейка тихонько подошёл поближе и притаился за башней.
— …Плывём мы, значит, по океану. По Северному, заметьте, — подмигивая комендорам, рассказывал Орешкин. — День плывём, два плывём, неделю… И ещё нам неделю плыть, а земли не видать. Так и по всем картам значится: нет у вас на пути ни островка, ни материка. И вдруг вахтенный сигнальщик кричит: «Земля!» Смотрим: верно, земля. Подходим, видим: тигры по джунглям рыщут, обезьяны с попугаями из-за кокосовых орехов дерутся, и всё это зверьё от холода ёжится. Что такое? «Да ведь это, товарищи, Мадагаскар…» Что, думаем, за история приключилась с географией? Как этот сугубо южный остров попал в Северный океан? Тут прибыли на корабль местные жители и жалуются нашему командиру: так, мол, и так, произошло всё это по распоряжению одного юного географа, молодого моряка Сажина, юнги с вашего корабля. Ему не понравилось, как нанесены острова и материки на немой карте, и он решил расположить их по-своему…
