— Немного он похож на крокодила, — произнесла Инна Васильевна. Ребята, правда, не замечали этого сходства, но оба сразу оценили новое имя — оно было лучше всех, предлагавшихся ранее. «Крокодил» — это имя пришлось обоим по душе. Они повеселели.
Лева сказал:
— Нам бы еще одного «Крокодила» иметь, а то, пока Коля ездит, мне приходится пешком бегать, и наоборот. Далеко так не уедешь.
«Вам пока и нужен именно такой мотоцикл, который нетрудно догнать пешком и на котором далеко не уедешь», — подумала Инна Васильевна.
* * *
Но Савелий Дмитриевич был иного мнения.
Однажды он въехал во двор на своей машине, на багажнике которой сидел человек в милицейской форме.
— Ребята, сюда! — окликнул он Николая и Леву, возившихся у «Крокодила». — Смелее, не бойтесь… Вот, Даниил Петрович, — обратился он к сержанту милиции, — прими у них экзамен и выдай права. Считай, что у меня они курс прошли… Хватит им на этом блюдце разгуливать. Для полного образования простор нужен. А что сдадут на «пять с половиной» — ручаюсь.
— А вот увидим, — строго произнес сержант и указал на Леву: — Как устроен карбюратор в мотоцикле?
Еще бы ему не знать этого! Растерянность первых минут прошла. Лева спокойно, уверенно отвечал на все вопросы. Он даже не искал поддержки у Николая, которого сержант вовсе не стал спрашивать: должно быть, Савелий Дмитриевич посвятил его в суть дела. Правила уличного движения оба знали на зубок. Потом каждый из них на машине Савелия Дмитриевича сделал несколько кругов по двору.
— Молодцы, — похвалил сержант, — быть вам с правами, если красного с зеленым не перепутаете. Марш в поликлинику!.. И чтобы завтра в это время вы были у меня с двумя карточками каждый и со справкой от врача.
Не помня себя от радости, ребята побежали записываться на прием к врачам, забыв поблагодарить сержанта и Савелия Дмитриевича и даже не попрощавшись с ними.
* * *
Ребята вышли из управления милиции. Лева развернул коричневую книжечку, которую ему, как и Николаю, выдали пять минут назад, вслух прочитал все, что было написано в ней, и опустил в карман.
— Давай наперегонки, — предложил он. Ему не терпелось чем-нибудь отметить такое важное событие, как получение водительских прав.
— А ты забыл, о чем мы вчера договаривались? — строго спросил Николай.
— Федора Ивановича навестить…
— Ну, так идем.
— Конечно, идем, — с готовностью поддержал Лева. — Совсем мы про него забыли.
— Не совсем, — возразил Николай, — мне бабушка после каждого дежурства все про него рассказывает…
Федора Ивановича они застали в больничном саду. Прислонившись к дереву возле полянки, он наблюдал за игрой в волейбол.
— Дядя Федор, дядя Федор!.. А мы вас искали в палате, потом в читальне! — Это крикнул Николай, подбегая к мастеру и обнимая его.
Лева остановился в нескольких шагах от них и степенно сказал:
— Мы очень рады, что вы уже здоровы, Федор Иванович.
— Подойди, подойди ближе, — ответил мастер. Он протянул руку, привлек и Леву к себе. — Ну, как вы там?.. — Не договорив, Федор Иванович вдруг легонько оттолкнул от себя ребят, шагнул на полянку и поднял руку. — Мяч налево! — произнес он властно. Игроки повиновались. Федор Иванович вернулся к ребятам.
— Ну, рассказывайте, что успели? — Кивком головы он подозвал знакомого, видно, болельщика, передал ему судейский свисток и увел ребят на аллею, где они втроем сели на скамью.
— Очень хорошо, — произнес Федор Иванович, выслушав скупой рассказ Николая, — и тракторист ваш прав, конечно. Первые шаги человек делает в комнате, а ходить учиться должен во дворе, бегать — на площадках, ездить — на дорогах… Накатайтесь теперь вволю, чтобы и за тех было, кто не имеет машины… и кто… — Он осекся и глянул на свою деревянную ногу. Наступившее молчание стало вдруг сумрачным. Николаю захотелось сказать мастеру что-нибудь особенно ласковое, задушевное. Но тут вдруг он увидел Марфу Тимофеевну, которая медленно шла по аллее и кого-то высматривала. Николаю показалось, что она чуть-чуть смутилась, когда увидела его рядом с Федором Ивановичем, хотя и ответила с обычной приветливостью на его торопливый поклон. Но вот и Федор Иванович заметил ее, поднялся навстречу, и лицо учительницы преобразилось. Теперь она улыбнулась как-то иначе, не так, как мгновение назад. И Николай почувствовал неловкость, точно ненароком через приоткрытую дверь заглянул в чужую комнату. Дернув Леву за рукав, он стремительно вскочил и скороговоркой произнес:
— К вам пришли, Федор Иванович. А нам бабушка велела не задерживаться. До свиданья!
Что-то мастер возразил, но ребята не стали слушать, скользнули за куст и побежали к выходу.
Теперь, когда у юных мотоциклистов были права водителей, а на хвосте «Крокодила» висела аккуратная табличка с номерным знаком, пора было Леве самому управляться с мотоциклом. Он уже испытывал неловкость, когда ему приходилось обращаться за советом к Николаю.
Ежедневно он просматривал на машине все болты и крепления, стирал пыль с бачка и сиденья, прочищал бензинопроводящую трубку, подтягивал цепь… Понемногу он совершенствовал и внешний вид машины — приделал металлическую крышку к бачку, обновил рычаг ручного тормоза на руле, одел глушитель на выхлопную трубу. Уход за мотоциклом отнимал много времени, и для езды его почти не оставалось.
Как-то Лева подсчитал, что с учетом всех затрат времени средняя скорость их машины составляет около трех километров в час — наполовину меньше скорости пешехода. И все же он согласен был возиться с мотоциклом вдвое и втрое больше: минуты, когда он, сидя гордо за рулем, мчался на «Крокодиле» по знакомому шоссе или сворачивал на глухие проселки, эти минуты торжества оправдывали все затраты на их подготовку.
В конце концов, ребята нашли приемлемый способ запускать мотор. Если съехать на мотоцикле с крутой горки и на ходу включить передачу, он иногда заводился довольно быстро. Иногда же приходилось съезжать семь — восемь раз. Это, конечно, полбеды, если бы не надо было столько же раз вкатывать машину на горку.
Обычно «война» с «Крокодилом» привлекала множество сочувствующих и любопытных. Стоило выкатить мотоцикл из сарая и начать упражнения по запуску мотора, как вокруг сразу собиралось десять — пятнадцать человек самых разных возрастов, начиная от дошкольников и кончая их прадедушками. Некоторые приходили поглазеть на бесплатное представление, а другие — и таких было большинство — добросовестно помогали подтягивать цепь, чинить резину, регулировать тросы. Постепенно они становились любителями, и не раз ребята слышали робкое: «Дай покататься!»
— Сделай себе, а тогда и катайся, — насмешливо ответил одному из охотников Лева.
Когда после этого они остались одни, Николай вдруг недовольно спросил:
— Ты почему сам распоряжаешься?
— Когда? Где? — не понял Лева.
— Почему отказываешь, когда просят покататься?
— На велосипеде я кому-нибудь отказывал?.. Ты видел? — перешел в наступление Лева. — А мотоцикл где другой возьмешь, если этот изведут?
— Твой мотоцикл, что ли?
— Твой! — обиженно ответил Лева, опешивший от этого вопроса. — Можешь его забирать, очень мне нужно!.. — Но, найдя возражение, он горячо заговорил: — Общий мотоцикл — вот что!.. Помогал я или не помогал? Вдвоем его сделали, да!
— А может быть, и Федор Иванович имеет право на него?.. А Савелий Дмитриевич? — спросил Николай, прищурившись. — А кто все детали сделал? Кто для них сталь варил? Руду кто добывал? Уголь кто копал? Ты за эти труды кому-нибудь платил?
— Кому платить? — спросил озадаченный Лева.
На этот вопрос не мог пока ответить и Николай.
— Одним словом, не к лицу нам быть «скупыми баронами», — закончил он спор. — Каждому не будем разрешать, но хорошие ребята пусть учатся кататься.
— Я — что, — проворчал Лева, — я ничего… Просто машины жаль… Конечно, пусть катаются, — решительно добавил он, — ведь без их помощи нам и теперь не обойтись.
Чаще всего ребята нуждались в помощи, когда приходилось запускать мотор на ровном месте. Один из них садился за руль, второй и еще два — три человека подталкивали машину. Постепенно подталкивающие выдыхались, их сменяли новые из тех, кто бежал следом. Если же таких помощников не оказывалось, Николай мрачно произносил: «Дело дрянь», и они катили машину на «заводную горку». И если мотор в конце концов удавалось запустить, его уже не глушили, пока не заводили машину в сарай.
Однажды, когда Лева, не дождавшись Николая, с помощью группы любителей запустил мотор, к нему на мотоцикле подъехал Гена.
— Здоров, Ракита! — окликнул он Леву. — Давай наперегонки?
