«Гололедица, а он так газует!» — подумал сидевший в будке милиционер и крикнул второму:
— Не пьяный?
— Не похоже… Но просигналить можно.
Они знали, что навстречу мотоциклисту идет милицейская машина. Пост ГАИ связался с ней по рации.
К общим рассуждениям о своем поступке Семен больше не возвращался. Близилась встреча с Сороконогом. Надо было придумать, как заручиться самым твердым обещанием, что теперь он оставит его в покое. Но понимал Семен, что нет и не может быть таких гарантий, что упомянутая в письме индульгенция — приукрашенная болтовня. Лишь страх за свою шкуру в силах повлиять на Сороконога, и потому надо держаться с ним грубо, смело, надо вдолбить в его голову, что это последняя их встреча. Если и будет другая, то только в тюремной камере.
Была и еще одна опасность. Увидев, что от Семена ждать больше нечего, кроме добровольной явки в милицию, Сороконог вместе с напарником мог попытаться убить его. Но этого Семен почему-то не боялся. Он не надеялся на свою силу или ловкость. Не уследишь, не отскочишь — пырнут ножом и добьют в кустах. Правда, до убийства их «компаха» еще никогда не доходила, но они могли решиться на это. И все же он не боялся, потому что оставаться в руках Сороконога и выполнять его приказания было гораздо страшней.
На востоке посветлело. Чуть проредилась ночная мгла. И чем ближе подъезжал Семен к тринадцатому километру, тем спокойнее становилось у него на душе. Еще нисколько минут — и все кончится. И не важно как, лишь бы наступил этот конец. Когда промелькнул столбик с цифрой 12, Семен снял с головы шлем и, доехав до каких-то зарослей, на ходу забросил его в самую гущу.
Луч фары высветил впереди немудреную постройку с навесом на автобусной остановке около тринадцатого километра. «Где они прячутся? — подумал Семен и увидел вдалеке огни рейсового автобуса. — Вот бы успеть на него!» Это была последняя спокойная мысль. Секундой позже все его спокойствие испарилось. Навалился панический страх — там, еще дальше, за огнями автобуса, показалась «мигалка» милицейской машины.
Семен не знал о переговорах по рации, поэтому встреча с милицейской машиной не могла быть для него страшней, чем проезд мимо поста ГАИ. Но бывает так, что от самой маленькой дополнительной неприятности кончается выдержка, здравый смысл отступает, и что руководит поступками — неизвестно.
Семен молнией пролетел оставшиеся до автобусной остановки метры, около навеса круто свернул влево и, съехав с шоссе, вломился с ИЖем в кусты. Мотор заглох, а Семен, пригибаясь к земле, тенью скользнул обратно к навесу и вскочил в подъехавший автобус. Втянув голову в плечи, он сел спиной к двери и не отважился хотя бы разок оглянуться назад.
Машина с «мигалкой» затормозила у навеса, и два милиционера побежали к кустам. Предупрежденные по рации, они еще издали приметили одинокую фару мотоцикла и насторожились, когда он на полном ходу съехал с шоссе и исчез.
Мотоцикл они обнаружили сразу, а куда девался водитель — это осталось для них загадкой. Позвав из машины третьего милиционера, они минут сорок прочесывали кусты и никого не нашли. Один из них вывел мотоцикл на дорогу и поехал на нем к городу. За ним тронулась и милицейская машина. И только тогда на противоположной стороне шоссе, в поле, из-за пустой железной бочки, ржавевшей метрах в тридцати за канавой, поднялись продрогшие до костей два парня из «компахи» Сороконога. Они видели все: и приезд Семена, и его паническое бегство.
Лишь сам Семен ничего не видел и не знал. Он начал приходить в себя в трамвае, подъезжая к училищу. Как со стороны, взглянул он на свои действия в те минуты, когда его охватил ужас. Все, что он сделал тогда, теперь представлялось ему до смешного глупым. Чего он испугался? Да этих машин с «мигалкой» полным-полно на дорогах! Помигала своим фонарем и проехала. О Семене никто и не думал, а он, щенок пугливый, бросил мотоцикл и удрал! Что будет дальше? Неужели все его хитрости и усилия затрачены впустую? Зоя лишилась мотоцикла, и Сороконогу он не достанется?
Хотя почему? Кто сказал?.. По кустам Семен не шарил — не до того было. А они, его бывшие дружки, наверняка там и прятались! Сороконог не упустит такую жирную добычу! Были они там! Были!.. Хитрые, как волки, осторожные, они раньше него заметили «мигалку» и затаились, а когда Семен удрал и проехала милицейская машина, преспокойно выволокли мотоцикл на шоссе и едут сейчас к знакомому доту.
Семену очень хотелось верить в эту удобную для него версию, и он поверил в нее.
Общежитие встретило Семена обычной утренней суетой. Кое-кто уже направлялся в столовую, и он, не заходя в комнату, пошел туда же. К приходу своих ребят он успел принести завтрак на четверых и аккуратно расставил на столе тарелки, стаканы, разложил вилки и ложки.
— Ничего сервировочка! — похвалил его Олег, подходя вместе с Борисом и Петькой к своему постоянному столику. — А мы-то гадали, куда девался Шерлок Холмс!
— Старайся, старайся! За нами не пропадет! — Петька с шутливым поощрением похлопал Семена по плечу и строго добавил: — Только вот что: завтра не забудь накрахмалить салфетки!
А Борис по такому случаю коротко изрек:
— Годится.
Весело принялись ребята за завтрак.
— Знаешь, что я подумал? — признался Олег. — Сегодня ведь первая репетиция… Ну, думаю, удрал куда-нибудь Шерлок Холмс и вслух роль свою зубрит. В комнате побоялся — подушками закидали бы, чтобы не будил!
— Отгадал! — сдержанно улыбнулся Семен и весь день был каким-то небывало вежливым и обходительным.
В одну из перемен он сам разыскал Никиту Савельевича.
— Вы не передумали взять меня в Мишеру?
— Очень буду рад! — ответил мастер.
— А вы за… ну, за то… не сердитесь?
— Хочешь поспорим? — предложил Никита Савельевич. — Убежден, что следующий раз ты обязательно разбудишь меня!.. Спорим?
Он протянул руку, и Семен принял ее.
— А на что спорим? — спросил мастер.
— На что хотите… Проиграю-то я, а не вы!
— Сдаешься?
— Сдаюсь.
— Только ответь на один вопрос… Не сейчас! Когда сам захочешь… Что тебя так расстроило в то утро?
— Скоро узнаете! — обещал Семен, удивляясь собственной покладистости.
Многих в тот день поразил Семен своим поведением. Был он совсем непохож на того грубоватого, несдержанного, колючего паренька, к которому все привыкли. И только он чувствовал, как с каждым часом накапливается в нем тяжесть мучительного ожидания. Пропажа мотоцикла — не мелочь. Как воспримет это Зоя? Что будет делать Иннокентий Гаврилович? Для Семена это были вопросы величайшей важности. Если в училище заявится милиция, директор и Зоя перестанут для него существовать. И не потому, что следствие может раскрыть тайну Семена и его отдадут под суд. К этому он внутренне был готов. Хуже, что он перестал бы верить Иннокентию Гавриловичу и Зое, а с ними — и всем вообще людям.
Строгой логикой его размышления не отличались, но были они предельно искренни.
Мучительное нетерпение росло от урока к уроку, а размеренная жизнь училища ничем не нарушалась. Зоя из дома поехала на базовое предприятие. На вчерашнем заседании решили смелее привлекать первокурсников к настоящей работе. Об этом она и договаривалась с руководством строительного управления. А завхоз тоже с раннего утра оформлял в исполкоме какие-то документы.
Зоя пришла в училище около трех часов, завхоз — немного раньше. Встретив ее в коридоре, он спросил:
— Уже отправили мотоцикл в мастерскую?
Она удивленно и немного встревоженно тряхнула копной каштановых волос.
— Не успела.
— Где же он?
Так начался в училище переполох, которого ждал Семен.
Зоя обошла с завхозом весь двор, хотя мотоцикл не иголка и сразу было видно, что его нет. Убедившись в этом, первым заволновался завхоз. Разрешив оставить мотоцикл на дворе, он как бы взял на себя ответственность за него. Но не сама пропажа встревожила завхоза, а ее последствия. Начнутся поиски, допросы. Честный человек не усмотрел бы в этом ничего для себя угрожающего, а завхоза давно пугало даже простое упоминание о допросе и следствии. Нечистая совесть нашептывала ему: «Будут искать мотоцикл и случайно зацепят совсем другое!»
А Зоя сначала только удивлялась непонятному исчезновению мотоцикла. Она не могла представить, что его украли.
— Пошутил кто-то! — неуверенно предположила она. — Или захотел покататься… Скоро приедет!.. Покатается часок и…
— Что вы такое говорите! — возмутился завхоз. — Лепечете, как девочка!.. Увели его! Угнали!
— Как?.. Совсем?
— Да уж не на часок!.. Долго ждать придется!
— Что же теперь делать? — растерялась Зоя. — Сказать Иннокентию Гавриловичу?
Завхоз молчал, неприязненно поглядывая на нее и сожалея, что связался с этим мотоциклом.
