вдруг заболел зуб, пустился в объяснения.
— В общем, мы следили за призраком. А из-за твоей глупой псины всё пошло насмарку — он исчез. Значит, ещё вернётся и будет смущать покой мирных жителей. Спасибочки за помощь в расследовании, тьфу, — он в сердцах сплюнул на землю и утёрся рукавом.
— Призрака? — Джинли захлопала ясными голубыми глазами (она была и впрямь очень красива — Элмерик подумал, что статус майской королевы девушка получила вполне заслуженно). — Вы за бабушкой следили, что ли?
— Ага! То есть, ты с ней тоже встречалась? — Элмерик решил вмешаться, пока Джерри глупыми шуточками не наломал дров.
— Да тут все её видели, — Джинли пожала плечами. — Или хотят думать, что видели. Но вы не беспокойтесь, говорят, она совсем безвредная. И наверняка скоро уйдёт. Я слыхала, что душа не может дольше, чем до следующего новолуния, задерживаться в мире живых.
— Ещё как может! — Джерри в запале шагнул к ней, но пёс предупреждающе рыкнул; пришлось сдать назад. — Если осталось незаконченное дело, она будет являться годами. Бабка недавно преставилась, поэтому призрак ещё слабенький. Но знаешь, со временем они входят в силу. Сейчас от неё вреда, может, и нет, а чё будет потом — никто не знает.
— Так я и есть незаконченное дело, — вздохнула Джинли, поправляя выбившийся из косы тёмный завиток. — Бабушка ещё давно говорила, мол, только бы не умереть, пока внученька замуж не выйдет. А как будет пристроена — тогда можно и в могилку. Да не сложилось, раньше померла. Ну ничего, завтречка уже смотрины, из самого Задолья приедет жених. Вот увидите, когда меня взамуж увезут, тогда и перестанет бабушка из земли вставать.
Вообще-то объяснение было довольно стройным, и Элмерик был склонен согласиться с девушкой. Может, и впрямь зря они всё это затеяли? Но убедить Джерри было не так-то просто.
— Да? А чё она тогда по всем соседям бегает, в окна молотит и кричит «Помогите Джинли»?
— Не было такого! — вспыхнула девица. — Вы всё врёте! Мне бы непременно сказали.
— Так они не слышат, глухие тетери, — отмахнулся Джерри. — У нас вон только Рыжий смог разобрать, чё к чему. Ну так на то он и бард, чтобы по губам читать. Чё теперь скажешь, а?
— Думаете, мне угрожает какая-то опасность? — глаза Джинли широко распахнулись, а пальцы ещё крепче вцепились в холку огромного пса.
— Не хочу тебя пугать, но очень на то похоже.
— А какая? Надеюсь, вы уже придумали? Ой, я хотела сказать «выяснили»?
Джеримэйн фыркнул, оскорблённый её недоверием. Пришлось Элмерику тоже подключиться к оправданиям.
— Нет, мы пока сами ничего толком не понимаем, но…
— Знаете что! — девушка упёрла руки в бока. — Думаю, вы мне нарочно зубы заговариваете, а сами всё-таки за яблоками припёрлись… Ну так идите, собирайте, сколько хотите. Мне они всяко теперь без надобности. Можете хоть все деревья обобрать, только меня больше не трогайте! Дайте хоть этим вечером одной побыть: бабушку оплакать, с девичьей жизнью проститься…
Она лихо развернулась на подошвах своих деревянных башмаков, явно собираясь уйти.
— Постой, — Элмерик едва не цапнул её за широкий рукав домотканой рубахи, но вовремя вспомнил про пса и отдёрнул руку. — А твой жених… Ты его знаешь? Если в Чернолесье всё спокойно, может быть, дело в нём?
— Ой, не мели чепухи. Его зовут Ивар, он — простой шорник из Задолья. Я никогда его не встречала, обо всём договаривался староста Дунстан по поручению бабушки, — неохотно ответила Джинли.
— И ты заранее согласилась? Не зная, кто он таков? — напустился на неё Элмерик. — А вдруг он сволочь, каких поискать?
Тут уже Джерри посмотрел на него, как на умалишённого.
— Эй, Рыжий, полегче. Не знаю, как там у вас в Холмогорье, а у нас деревенских девиц особо не спрашивают, за кого они пойдут. Как отец сказал, так и будет. Ну, в нашем случае — опекун.
— Староста Дунстан не собирается меня неволить, — Джинли раскраснелась от возмущения. — Если Ивар мне не понравится — вдруг окажется, что он там какой-то кривой или горбатый, — я запросто могу отказаться. Но говорят, у жениха нет заметных изъянов, живёт он не бедно, работы не чурается, не пьяница какой, не буян — чего ещё надобно? Я не то, чтобы переборчивая невеста, да и приданого у меня не великие горы. Сиротка я, коль не знаете. И просто хочу, чтобы у меня была семья, как у всех. Деток ему нарожаю. По праздникам будем эль пить да плясать под скрипки — говорят, в Задолье музыканты даже лучше наших, Чернолесских. Да и сама деревня побольше будет. В общем, грех жаловаться…
— Но ведь ты его не любишь… — Элмерик недовольно поджал губы. Нравы тут и впрямь были иными — у него в голове не укладывалось, что девушка может просто так хотеть замуж — не пойми за кого.
— Стерпится — слюбится, — Джинли поёжилась, кутаясь в вязаный пуховый платок — наверное, бабкин. — Всё лучше, чем одной век вековать. Да и без бабушки мне всё равно с хозяйством не управиться.
— Ладно, прости, что потревожили, — Джерри развёл руки в примирительном жесте. — Если ты считаешь, что призрак уйдёт, как только тебя выдадут замуж, может, так оно и есть. Пожалуй, мы подождём, не будем больше за твоей бабкой ночами гоняться.
— Да что ты такое несёшь?… — начал было Элмерик, но приятель зажал ему рот и потащил за собой к калитке.
Уже за оградой, он убрал ладонь и зашипел:
— Ну чё пристал к девахе, как репей? Нет, не пёс, а тот, что настоящий, с колючками. Не видишь что ли, не знает она ничего и знать не хочет. В мечтах витает: детки у неё, гулянки, муж заботливый и работящий, дом — полная чаша…
— Посмотрел бы я сперва на этого мужа, — Элмерик сам не знал, с чего вдруг так упёрся. Не нравился ему этот Ивар, хоть тресни. А своим предчувствиям он привык доверять.
— Вот и посмотрим. Завтра. Пускай сперва приедет женишок. Сразу под венец её не потащат, а там, глядишь, старуха снова объявится. Пока же лучше вернуться домой и хорошенько выспаться. Нас, небось, уже на мельнице хватились — к ужину ведь не вернулись. Ох и получим на орехи!
— Ладно, — доводы были вполне разумными, пришлось согласиться. — Утро вечера мудренее…
Видят боги, Элмерику очень хотелось решить всё в один момент, но бывают дела, в которых спешка только вредит. Похоже, это было как раз одно их них.
* * *
На следующий день Соколятам удалось выбраться в Чернолесье только
