Шутя с товарищами днем, Кро рассказал, что задремал вчера у пульта и слышал голос «из загробного мира».
Дня через три среди работы профессора позвали к телефону.
— Говорит командир Энной военной радиостанции. Да. Профессор, ваша станция за эти дни не вела переговоры шифром? Нет? Странно. Дело в том: мы каждый вечер принимаем четкий разговор знаками Морзе. Да, да. Непонятно: мелькают имена изобретателей, — Арко, Поульсен, Максвелл, какая-то Марсиана. Передают какой-то непонятный вздор по-русски. Очень неровный тон. По-видимому искровая. У нас явилась мысль, что здесь что-то неладно. Ну да, нелегальная станция, тоже и я подумал. Я сообщил. Быть может, в нашем городе. Угрозыск прямо растерялся. Они пустить хотели свою знаменитую собаку. Смех один. Тут и понюхать нечего: волна в эфире ничем не пахнет. Привели к нам пса. Так не могу же я ему дать нюхать телефон, в который слышу эти разговоры. Пес понюхал, чем у нас пахнет, и отказался. Теперь мы к вам. Ради всего святого не обижайтесь. Ведь это техническая задача. Вы подумаете? Хорошо, я позвоню к вам. Завтра, нет сегодня к вечеру. Отлично. Всего хорошего. Пока.
Вечером профессора опять позвали к телефону. Он сказал начальнику Энной военной радиостанции:
— У телефона Михаил Александрович. Да. Добрый вечер. Я о той станции. Все попрежнему, Иван Петрович? Опять? Конечно, угрозыску тут делать нечего. Антенну отыскать не так уж просто. Мало ли в городе напутано проволок. Мне думается, что вы вот что могли бы сделать. Вы говорите, что эта неизвестная станция передает искры? Затухающими? Кстати, какая длина волны? Хорошо. Я записал. Ну вот. Вы попробуйте принимать на свою рамочную антенну. У вас ведь полевой пеленгатор на машине? Да, да! Непременно с планом города. Возьмите с трех, четырех точек направление, по которому ясней всего слышна работа. Нанесите эти линии на план. Где они пересекутся, там она и есть. Вот и все. Не стоит благодарности. Не откажите сообщить, что у вас выйдет. Простите, еще одну минуту: верно ли я записал длину волны? Так? Благодарю. До свидания.
От телефона Кро прямо прошел к пульту опытной антенны, надел на голову коронку с телефонами и стал искать, вращая волномер, ту станцию. Настроился. Отстроился от шумов. Тик-так-тр! Тик-так-тр! — слышно в телефоне.
Кро читает:
— Макс, ты беги сюда, передавай, а я пойду, тебя послушаю…
Профессор Кро тихонько засмеялся, включил на передачу и выбил несколько раз:
— Вас ищут, берегитесь. Вас ищут, берегитесь.
В это время из парка Энной военной радиостанции вышла за город машина. В ее открытом кузове уставлена отвесно рамка в виде квадратного креста, обтянутая по кантам квадрата проволокой. В автомобиле сидели радиотелеграфисты и агент угрозыска.
Машина выехала за город, остановилась. Развернули план, отметили на нем ту точку, где стоит машина с рамочной антенной. Включились. Настроились. Телефонист в наушниках слушает. Телеграфист вращает медленно вокруг стоячей оси крест антенны. Телефонист кивает головой, рамка остановилась. На плане по линейке проводят черту в том направлении, как стоит рамка. Затем машина снимается с места и катится дальше. Опять остановилась. И медленно вращается антенна в поисках излучающего центра. Телефонист качает головой, снимает наушники и говорит: «она замолчала совсем».
— Ничего. Подождем. Заговорит.
— Макс, что с тобой?
Макс спустился на переводину чердака и не может отдышаться. Лицо хотя и помучнело, а веселое.
— Бегом бежал. Вот беда, братишки. Как ты, Володька, мне сказал, чтоб я бежал сюда, вдруг слышу — прямо в ухо кирпичом — не ты, это ясно: «Вас ищут, берегитесь, вас ищут, берегитесь».
— Ура! — закричали Арко и Поульсен, — значит это с нами разговаривают.
— Ура-то, ура, а кто нас ищет?
— Кто? Ясно. Гепеу. Я говорил вам, что нельзя…
— Ага, бе-граф, поробил, на попятный двор.
— Володька, замолчи, буза!
— Он сам бузит. Не видя ничего, уж «гепеу».
— Придется, братцы, помолчать. Что мы наделали-то!
— То ли дело свобода-то эфира. А у нас и на эфир поставили милицию.
— Ладно, контрить. На телеграфе говорят, — скоро и у нас декрет будет, что можно.
— Пымают нас или нет?
— Ясное дело — пымают. Ну, это ладно, а кто бы это говорил-то мне: если остерег, так значит друг. Разве позвать его?
— Давайте, позовем.
— Погодим маленько. Пусть смеркнется. Слышал: «ищут, берегитесь»… Эх, жалко, если разорят, чуть не год работали, — сказал Максвелл, оглядывая чердак.
Под деревянной крышей на стропилах чердака натянуты на белых изоляторах медные проволоки антенны, а в углу, на большом ящике из-под бутылок смонтирован самодельный набор: искровой индуктор, лейденская банка, конденсатор стопкой, завитки, спирали, телеграфный ключ. И провод воровато слуховым окном через листву деревьев перекинулся к столбу городской электрической сети.
— Да… А собирались принимать сигналы великанов…
— Я, братишки, что слыхал: будто Роки-Пойнтский великан сигналы с Марса принимает. Вот это штука!
— Ну, уж и с Марса. Это ты Марсиане расскажи.
— А что же! Ты знаешь у Роки Пойнт[5] антенна-то какая: в чистом поле на мачтах звезда из двенадцати лучей. Каждый луч длинней двух километров. На всю антенну проволоки пошло чуть-чуть не двадцать тысяч метров. Роки-Пойнт своей антенной весь наш город бы покрыл, да и за Волгу бы хватило, как зонтом.
— Полно врать-то, Макс.
— Что мне врать, я верно говорю.
— Что ж, спросим, кто он такой?
— Ладно, спросим. А ты иди послушай, может он ответит что.
— Есть. Понес. Айда, Арко, со мной, послушаем, — сказал Володька.
Максвелл остался один на чердаке, выждал время и стал выбивать ключом вопрос:
— QRA? QRB?[6]
За городом на пригорке терпеливо прислушивалась, ворочаясь во все стороны, антенна на автомобиле. Телефонист кивнул головой и сказал:
— Угу! Опять заговорила. Позывные у кого-то просит. Вот так яснее всего. Стоп. Проводи черту.
Максвелл на чердаке приостановил свои вопросы и ждал вестей. На лестнице в чердак послышались шаги— Марсианин топоток.
— Ты что, Маруська?
— Макса! там мильцонер на велсипеде. Спрашиват: чья от столба на чердак проволочка протянута.
— А ты что сказала?
— «Я не знаю».
— Ну?
— Да к тебе бегом.
— Ах, ты! Зачем?
Ступеньки лестницы заскрипели под тяжелыми шагами.
VIII. Технический разговор
— Я у телефона.
— Накрыли. Я пришлю сейчас за вами, если разрешите, машинишку. Хоть на минутку приезжайте, Михаил Александрович: посмотрите, что за барахло. Вы подумайте: мальчишки сами все собрали из разного старья. Я тут все у себя, что взяли, опять составил. Три мальчонка и девчонка. Она и навела в конце концов. Все у меня. Составляют протокол. Непременно приезжайте.
— Хорошо. Приеду.
— Профессор, вам подали машину с Энной военной.
Профессор Кро садится в автомобиль. Мелькнули улицы, тряхнуло. Игла в небо— мачта радио Энной военной. Профессор входит в дом. В канцелярии не протолкаться. Перед столом стоят Максвелл, Арко, Марсиана, Поульсен. За столом сидит начальник уголовного розыска с пером в руке и спрашивает:
— Максим Сизов? скажите, что значат имена, которые вы передавали? Как это Джемс, Марсиана, Клерк, Арко, Пульсон?
— Поульсен, — поправляет Володька. Вальдемар Поульсен — это я.
— Ты, козан, погоди. Тебя потом спросят. Ну, Сизов?
— Это мы нарочно. Как стали делать радио, взяли на себя прозвание разных инженеров, там, ученых. Я — Джемс Клерк Максвелл, Жоржа — граф Арко, то-есть бе-граф, конечно.
— Ну? А Марсиана?
— Вот она, Маруська. У ней глаза по ложке, не видят ни крошки. Вроде жительницы с Марса.
Профессор Кро склонился над столом и пробует, перебирает, трогает части приемника и искромета. Максвелл косит глазом на него и пропускает мимо уха вопрос угрозыска:
— Сизов, я тебя спрашиваю, где взяли телефон?
Профессор Кро подносит к близоруким глазам обмотанные резиновой лентой кольца и говорит:
— Одну минуточку, Сизов-Максвелл. Почему же вы их соединили вместе? Их лучше бы поставить вот так рядом, чтобы можно было раздвигать и сдвигать…
— Я понимаю. Да ведь мы только это в первый раз.
Максим Сизов подошел к профессору Кро, который продолжал, качая головой:
— Потом вот здесь. Схема ваша вообще верна, но если бы вы придали антенне еще одну катушку.
— Это удлинитель-то с самоиндукцией? Мы хотели. Провода не хватило. Вы то поймите, товарищ, откуда нам взять. Ну, я, положим, ученик на телеграфе. Жоржа — беспризорный был. Володька — первая ступень, отец на водокачке служит. Маруська — эта с баушюй живет. Все лето прошлым годом собирали на путях мазут руками, да продавали на базарах мужикам — колеса мазать… Ну, вот сработали, собрали. Думали — добьемся, услышим Оного.
