Окно закрылось.
Дальше они шли уже вдвоем.
Колин балкон выходил на улицу. Над резными перилами балкону с веселым щебетом кружились ласточки. Борис опять засвистев щеглом, а Вадя крикнул:
— Эй, все наверх, ставь паруса!
Коля тотчас же появился на балконе. В одной руке он держал мыло, в другой — мохнатое полотенце.
— Чего вам надо в такую рань? — он был явно недоволен.
— Выходи, есть дело, — ответил Борис.
— Какое?
— Говорят, выходи, значит, выходи!
— Ладно, вот только умоюсь.
Вскоре три друга быстрым шагом направлялись к берегу Отрады.
Борис шел впереди.
В парке Шевченко, откуда широко открывалось море, он остановился.
— Вот что, давайте лучше не спорить… Я как начальник обещаю вам подобрать замечательную команду для водной станции из нашего седьмого класса «Б». Самых сильных и самых смелых.
Вадя и Коля не ответили.
В конце концов, кто из них будет главным на водной станции, которой еще не было и в помине, не так уж важно. Важно другое. Надо немедленно приступить к строительству станции. И притом строить тайно. А потом, когда все будет готово, позвать весь 7-й класс «Б» и сказать: «Глядите, что мы построили!»
То-то будет радость! И какая! Ее хватит на целое лето! А может, и не на одно…
Но Борис держался явно вызывающе. Временами он с какой-то обидной снисходительностью поглядывал на своих друзей. У него даже голос изменился. Говорил он громко и повелительно.
— Что же вы молчите? — спросил Борис.
— Решим! — досадливо проворчал Коля. — Пожалуйста, не волнуйся!
Они прошли парк Шевченко, спустились вниз к морю и вышли на берег Отрады. Открытое море дохнуло на них, оставив на губах привкус соленой волны. Утро наливалось янтарным блеском. Касаясь крылом волны, кружились белые чайки.
У небольшой поросшей травой площадки, где когда-то стоял рыбацкий домик, Борис остановился.
— Вот здесь… — сказал он и толкнул в бок сперва Колю, потом Вадю. — Здесь мы построим водную станцию…
— Ох и здорово! — только и мог произнести Вадя.
— Молодец, Борис! — сказал Коля. — Крепко придумано!
А Борис, обернувшись к морю и глядя вдаль, говорил:
— Построим. И шлюпку с парусами достанем. Пригласим весь седьмой! Всю школу! Будем выходить далеко… И, может быть, совершим переход на остров Тендру. Я как начальник водной станции и капитан парусника…
— Опять за старое взялся? — прервал Вадя размечтавшегося Бориса, недовольно взглянул на него и принялся крутить медную пуговицу на своей куртке.
Коля тоже рассердился. Когда он был чем-нибудь недоволен, его серые глаза начинали досадливо мигать, словно в них попали песчинки.
— У нас еще нет ни водной станции, ни парусника, а он уже воображает и командует! — сказал он с укоризной.
— Имею право: моя идея!
Пуговица, которую крутили Вадины пальцы, вдруг оторвалась от куртки.
— Ты даже не похож на начальника станции… Ты толстый…
— Я? — заносчиво переспросил Борис.
— Да, как настоящая бочка!
Борис угрожающе шагнул к Ваде.
Колины глаза перестали мигать. Став между Борисом и Вадей, он примирительно сказал:
— Несчет того, кто будет начальником, мы сейчас решим… Если не хотите плыть к маяку, можно кинуть жребий.
А день разгорался. Все синей становилось широкое весеннее море. Мальчики приготовились к заплыву. Сейчас они разденутся и снова бросятся в море.
Но случилось другое.
— Эй, глядите, здесь Нина Чижикова! — вдруг заорал Вадя не своим голосом.
В самом деле, наверху, на самом краю обрыва, стояла Нина Чижикова, неизвестно откуда здесь появившаяся, и пытливо, глядела на друзей Ее золотистая челка жарко горела на солнце.
— Какая встреча! — крикнул Борис. — Подслушивать пришла?
— И не подслушивала! Вы так кричали о своей водной станции, что даже вон та чайка слыхала.
Нина указала рукой на далекую-далекую чайку, парящую над морем.
Вместо того, чтобы засмеяться, Борис сжал кулаки.
— Ты зачем одежду спрятала? — как можно строже спросил Коля.
— Знаете, — спокойно ответила Нина, — мы теперь квиты.
— Ох, хитрая! — крикнул Вадя. — Ну-ка, подойди поближе!
— И подойду! И не побоюсь! А тронете — Алеше скажу.
— Ой-ой, как страшно! — Борис изобразил на своем лице ужас и вытаращил глаза.
— Что же ты не идешь к нам? — спросил Вадя.
Нина села на край обрыва и с самым безразличным видом стала болтать ногами. Мелкие комки глины устремились вниз, шумно, как горный ручеек.
— Ой, ребята… — вдруг с тревогой произнес Коля, — она теперь все знает!
Мальчики притихли и целую минуту растерянно глядели друг на друга.
— Она об этом разнесет по всему городу! Знаешь, девчонки какие! — сказал Вадя.
— Что же делать? — Борис задумался и принялся скрести пальцами затылок.
Положение становилось крайне серьезным.
— Вот что, — сказал Коля, — лучше с ней помириться.
— Да, придется, — вздыхая, согласился Борис. — Зови-ка ее.
— Эй, Нина! Иди сюда, не бойся! — позвал девочку Коля.
Нина опасливо подошла к мальчикам.
— Вот что, — сказал Борис, — все, что ты слышала, должно быть тайной. И если ты ее сдержишь — не пожалеешь. Мы возьмем тебя в команду…
— Правда? — обрадовалась Нина.
— Правда.
— Я никому не скажу.
— Поклянись! — потребовал Борис.
— Хорошо, я согласна.
— Никому ни слова! — сурово произнес Коля.
— Никому ни слова, — повторила Нина.
— Ни полслова!
— Ни полслова!
— И даже ни четверть слова! — добавил Вадя.
— И даже ни четверть слова…
— А теперь, — Борис крепко сжал руку Нины и приказал: — повторяй за мной: «Если я, Нина Чижикова, нарушу тайну, пусть я никогда не перейду в восьмой класс и буду вечной двоечницей!».
— …и буду вечной двоечницей… — повторила Нина.
— А теперь дай честное пионерское! — еще суровей произнес Борис.
— Честное пионерское! — сказала Нина.
На душе стало веселее.
— Ну, теперь ты наша! — удовлетворенно сказал Борис. — А когда у нас будет парусник, мы зачислим тебя судовым врачом… Понимаешь, парусник… Быстрокрылый, как птица. Куда хотим, туда и летим!
— Вот славно! — воскликнула Нина. — И еще, если у нас будет опытный капитан, тогда — в даль, далекую-далекую, синюю-синюю…
— Капитан у нас будет, — заверил Борис, важно выступив вперед, — это мы решим… Вот что… Ты, Нина, постой… Мы сейчас вернемся.
Борис с таинственным видом отозвал в сторону Вадю и Колю и спросил:
— Хотите решить спор сейчас же?
— Кинуть жребий и снова к маяку? — спросил Коля.
— Нет, пусть решит она.
— Нина?
— Ну да. Мы ее спросим, и она скажет. Ведь мы же хотели кинуть жребий, а это все равно.
— Что ж, пусть, — сказал Вадя.
— Ладно, — согласился Коля.
Все трое вернулись к Нине, и Борис сказал:
— Ну-ка, погляди на нас внимательно.
Нина удивленно взглянула на мальчиков.
— По левому борту стройся! — скомандовал Борис и, обратившись к Нине, спросил: — Скажи, кто из нас, по-твоему, настоящий капитан парусника?
Стараясь принять вид бывалых моряков, мальчики стояли перед Ниной.
Застигнутая врасплох, она молчала, а потом, улыбнувшись, сказала:
— Капитана среди вас я не вижу.
— Как не видишь? — удивился Борис и сквозь зубы выдавил из себя: — Вот Коля?
Нина отрицательно покачала головой.
— Вадя?
— Нет.
— Тогда я!
— Нет, — сказала Нина. — Капитана среди вас я не вижу… Идемте в школу. Уже поздно.
Коля и Вадя сконфузились, а Борис даже обиделся.
— Ладно, ты скоро увидишь наш парусник и тогда все поймешь, холодно сказал он Нине.
Но она не ответила и, гордо подняв голову, торопливо зашагала в сторону парка.
Друзья помрачнели. У них не было никакой настоящей причины для обиды, но все почему-то сильно обиделись.
— Мы же с ней по-хорошему, а она ломается! — сказал Борис. Заставим ее ответить, и все! Возьмем и напишем ей письмо.
— Подумаешь, какая! — удивился Вадя. — К ней можно и без письма. Она ведь живет в нашем дворе. Так ведь, Коля?
— Да.
Но Борис упорно настаивал на своем.
— Письмо — важная вещь, — сказал он. Правда, он не мог сказать, почему письмо «важная вещь», но все же как-то неопределенно пояснил: — Теперь она непременно ответит. А письмо отнесешь ты, Вадя.
Вадя подчинился.
После занятий послание было готово. Вадя отнес его Нине.
«Нина, — сказано было в письме. — Сейчас же ответь на вопрос, с которым мы обратились к тебе еще утром. И, пожалуйста, не ломайся!
К. В. Б.»
Нина прочла письмо и рассердилась. Она взяла карандаш и на письме мальчиков под каждой буквой-подписью столбиком сверху вниз подставила буквы.
