Мальчик слышал — люди говорили, что у неё на ферме куры несут золотые яички.
Пришёл Петрусь на птицеферму. Открыл калитку — и прямо во двор.
И сразу попал в куриную страну. Ой, сколько же тут было кур! Куда ни глянь — куры! И в этой стороне куры и в той куры. И вон там, далеко, где верба растет, тоже куры. Все белые, с красными гребешками. У одних гребешок торчит вверх, у других свисает вниз, как сережка. Эта курица что-то клюет, другая щиплет какую-то былинку. А одна всё гоняется за своей подружкой, старается отнять у неё червячка. Но подружка ловкая — не выпускает добычу.
Откуда ни возьмись, петух, тоже белый, только очень хвостатый. Как вскочит на корыто да как кукарекнет!
„Это он поздоровался со мной“, — подумал Петрусь, сунул в рот свистульку да как засвистит!
Что тут поднялось! Все куры так и кинулись врассыпную.
Вот ещё, какие пугливые! Свистульки не слыхали, что ли?
В это время кто-то закашлял — кхе-кхе! — и на пороге дома появилась бабушка Олёна Григорьевна.
— Кто там нарушает порядок? — спросила она и приставила к глазам руку, чтобы лучше разглядеть. А в другой руке она держала мисочку.
Петрусь подошел ближе и вежливо поздоровался:
— Здравствуйте, бабуся! Я ничего не нарушаю, это свистулька. Такая вредная, голосистая, как этот ваш петух!
Тут Олёна Григорьевна узнала мальчика:
— Здравствуй, Петрусь! Давно я тебя не видела. Что ты поделываешь? Может быть, тебя уже бригадиром в колхозе поставили, а я и не знаю?
— Нет, я на комбайнера скоро буду учиться, — сказал Петрусь, — а сейчас у меня пока никакой работы нет.
— Совсем никакой?
— Нет, я в детский сад хожу и на свистульке играю. Вот послушайте.
Мальчик хотел уже взять свистульку в рот, да бабушка замахала руками:
— Будет, будет, не надо! Я уже слышала. Ты мне всех кур распугаешь. А вот если хочешь, я тебе дам настоящую работу.
— Работу? — так и встрепенулся Петрусь. — А какую?
— Какую? Кхе-кхе… Помоги кур накормить. — И бабушка протянула Петрусю миску, а в ней был ячмень.
Мальчик набирал полные горсти зерна, рассыпал его и кричал:
— Цып-цып-цып!
Всполошился, засуетился весь куриный народ. Со всех ног бросились куры на зов. Окружили Петруся, хватают ячмень у самых его ног, а один петушок подлетел и хотел клюнуть зёрнышко прямо из горсти.
Опорожнил мальчик всю миску, а Олёна Григорьевна говорит:
— Молодец. Петрусь! Я и не знала, что ты такой хваткий на работу. Кто же тебя научил?
— А я сам… — засмеялся Петрусь. — Просто видел, как мать кормила. Только у нас петуха надо отгонять, а то он такой обжора сразу всё зерно расхватает.
— Ну, если так, — сказала Олёна Григорьевна, — тогда я дам тебе ещё одну работу. Моя помощница сегодня заболела, так ты мне помоги. Вот возьми корзинку, и пойдем со мной и сарай, соберем яички. Только смотри, ни одного не разбей!
В таком большом сарае Петрусь еще никогда не был. Он с любопытством оглядывался во все стороны. Вдоль стен в два ряда стояли клетки. Их было много, а сколько — неизвестно, потому что Петрусь умеет считать только до двадцати.
— Ой, бабушка, сколько тут клеток! — закричал мальчик. — Зачем они?
— Тихонько. Петрусь, — говорит бабушка. — Не кричи, руками не махай! А зачем клетки, ты сейчас сам увидишь, смотри вот на эту курочку.
Смотрит мальчик: подошла курочка к клетке, заглядывает в открытые дверцы то левым глазом, то правым, вытянула шею и одну сторону, глянула в другую, будто раздумывает, зайти ли внутрь. А потом осторожно шагнула вперёд, ещё раз, ещё раз шагнула… И только она очутилась в клетке, дверцы тихонько хлоп! — и сами собой закрылись за ней — без шума, без стука, даже не скрипнули!
Петрусь еще больше удивился. А бабушка Олёна Григорьевна улыбается:
— У нас куры и клетках несутся, милый. Как курица войдёт в клетку, так уже не выскочит до тех пор, пока яичко не снесет. Тогда мы выпустим её и запишем, какая курица снеслась.
Насбирал Петрусь с бабушкой много яиц и ни одного не разбил. А какие они? Всякие-всякие! И круглые и длинненькие. У одних скорлупка тёмная, у других — совсем белая.
Правда, золотых яичек мальчик не нашёл. Ведь это только в сказке рассказывают, что курочка-ряба снесла золотое яичко.
Гордый и счастливый ходил Петрусь. А что, теперь и для него нашлась работа!
— Погоди, — сказала Олёна Григорьевна, — я тебе ещё что-то покажу.
И она повела его в небольшой домик с такими широкими, светлыми окнами, что казалось, будто и весь он сделан из стекла.
— А что мы тут делать будем? — спросил Петрусь.
— Музыку слушать, — серьезно ответила бабушка.
На минутку они остановились перед закрытой дверью. Петрусь прислушался, и ему показалось, что там, за дверью, и правда какие-то весёлые маленькие музыканты настраивают свои скрипочки.
Олёна Григорьевна пропустила мальчика вперёд, и он вдруг понял, что это пищит множество цыплят. Пушистыми шариками перекатывались они в ящиках за проволочной сеткой и так дружно пищали на все лады, что Петрусь невольно заткнул уши.
— Ну что, нравится тебе такая музыка? — спросила Олёна Григорьевна. — И подумать только, что эти цыплята все от одной наседки! Нет, я не шучу: наседка-то ведь особенная — электрическая. Ты что, разве не слыхал про инкубатор?
И бабушка рассказала Петрусю, как закладывают в большие шкафы — инкубаторы — сразу по нескольку тысяч яиц, как их там согревают электричеством и как потом из этих яиц вылупляются цыплята.
— Здесь вот и живёт у нас вся птичья детвора, пока не окрепнет. А вырастут крылышки — пожалуйте во двор, на травку. Для чего я тебе всё это объясняю? Да вот думаю: вдруг мы выберем тебя, когда вырастешь, председателем колхоза, так ты ведь должен всё знать — что и как. Согласен?..
Когда Петрусь уходил домой, бабушка подарила ему самое большое яичко. Бережно принес его мальчик домой и рассказал отцу и матери, как кормил на птицеферме кур, как собирал яйца.
— Без меня бабушка ни за что не управилась бы!
Отец взял яичко, положил на ладонь и говорит:
— А ведь оно не простое! Ты не заметил, сынок? Не простое, а золотое!
И мать тоже:
— И правда — золотое! Так и сияет!
— Не обманывайте, — махнул рукой Петрусь. — Я же вижу, что оно белое.
— Э, ничего ты не видишь! — улыбается отец. — А ну, подойди-ка сюда. — Он поднёс яичко к электрической лампочке. — Гляди!
Глянул Петрусь и даже рот разинул от удивления. Просвечивает яичко насквозь золотыми лучами, сияет нежным розовым светом.
И показалось мальчику, что и на самом деле яичко не простое, а золотое.
Удивленно смотрит на него мальчик, а оно все так и светится, так и горит!
— Ну, теперь видишь? — смеется отец. — А ты не верил! Это яичко золотое потому, что ты заработал его честным трудом, как настоящий колхозник.
Всю ночь снилось Петрусю золотое яичко. Оно сияло яркими лучами, и от него было так светло в доме, как от электричества.
Теперь Петрусь часто ходит на птицеферму помогать бабушке. А в детском саду он хвастает перед такими же, как он сам, малышами:
— Прямо не знаю, что делала бы без меня бабушка Олёна Григорьевна!
Ну, а свистулек сейчас Петрусь не делает. Потому что стручки на акации уже засохли, и из них с треском вылетают мелкие зёрнышки. Вместо свистулек он нашел себе другую игрушку: прижмет двумя пальцами листочек ко рту и кукарекает, как молодой петушок. И ему весело отвечают петухи со всех дворов.
И теперь, если кто-нибудь скажет в разговоре про Петруся, то люди спрашивают:
— Какой это Петрусь? Не тот ли, что принёс с птицефермы золотое яичко?
