— Ну, схватил пару колов, подумаешь!
Она нахмурилась, но тут же её увядшее лицо расплылось в улыбке.
— Когда же ты возьмешься за ум, мальчик? — И, переложив со своей тарелки на мою кусок мяса, добавила: — Оно, конечно, ничего страшного, но лучше б не носить их домой.
Для бабушки вопрос был исчерпан. У меня же всё только начиналось. После обеда я, как обычно, помог ей перемыть посуду и убрать кухню. За работой в ушах у меня звенело: «Собиратель… собиратель колов!»
Нечаянно взгляд мой упал на светлую алюминиевую коробку, стоявшую на кухонной полке. Вот бы мне такую!
— Бабушка, — спросил я дрожащим от волнения голосом, — дай мне вон ту коробку!
— Ты же знаешь, что я держу в ней лавровый лист.
— Лавровый лист можно держать в столе или в кастрюльке, а мне позарез нужна коробка.
— Зачем?
— Буду складывать в неё краски, пуговицы, мел, карандаши, кнопки… ну и вообще… — поспешил я объяснить сладеньким голоском.
— Знаю, какой ты барахольщик, карманы вечно оттопырены, а всё ж…
Я уже знал, бабушка в душе сдалась, коробка считай что моя.
— Бабулечка, очень тебя прошу! — прицепился я к ней. — Тебе не придется загонять меня вечером в постель, а утром стаскивать. Бабулечка, обещаю тебе…
— Уж ты выцыганишь! — ворчала бабушка, а её худая, узловатая и такая добрая рука уже тянулась к полке. — Падок ты на всё, что блестит.
Так я стал обладателем уже давно привлекавшей меня алюминиевой коробки. Она была новёхонькая и блестела, как серебро. Кнопки сразу затерялись в её глубинах.
Эх, если б набрать полную коробку таких блестящих кнопок, тогда я стал бы настоящим коллекционером! Собиратель кнопок… Мариян с первой парты собирает марки. Раз в неделю он приносит в школу свой альбом. Каких там только нет марок! Пепчек, Славко и Павлек тоже начали собирать марки, но у всех троих столько не наберешь, сколько их у Марияна. Отец Марияна работает в большой торговой фирме, которая ведёт переписку с заграницей, вот почему у него столько марок. В последние дни я тоже был одержим идеей собирать марки, но потом как-то понял, что вряд ли преуспел бы в этом. Бабушка только по праздникам получает открытки, да и то не из-за границы, а мне и вовсе никто не пишет. До самого аттестата зрелости мне не заполнить даже один альбом. Старый Чепон собирает стенные часы. Мы с ребятами часто стоим под его окном, слушаем, как они тик-такают. С первого же дня, как мы здесь поселились, я мечтал войти к нему в комнату. Но удостоился такой чести лишь через месяц.
Однажды вечером пришёл к нам пожилой железнодорожник и спросил, где живёт товарищ Чепон. В доме как раз отключили свет, и бабушка сказала:
— Михец, проводи товарища на второй этаж и покажи, где живёт Чепон!
Я довёл его до квартиры, а потом вместе с ним вошёл в комнату. Все стены были увешаны часами. Каких тут только не было! И с кукушкой и с петухом, с гирями и без гирь, с золотыми и обычными чёрными стрелками, с римскими и арабскими цифрами, с длинным и коротким маятником. Здесь нельзя было найти даже двух похожих часов. И тик-такали они по-разному. Одни спешили, как на пожар, другие шли медленно и торжественно. Поистине услада для глаз, музыка для слуха! А посреди всего этого великолепия стоял старый Чепон, сгорбленный и седой, со свечой в руке и смотрел на пришельца. Тот сунул руку в карман и извлёк оттуда большие карманные часы.
— Благодарствуйте, карманные часы я не собираю, — предупредил его Чепон. — Я специализировался по стенным часам. Лишь коллекция однородных предметов имеет ценность. Часы! Это то же самое, как если б кто-нибудь собирал гвозди, кнопки. Представьте себе, сколько видов гвоздей существует! Спасибо. Но если вы услышите про какие-нибудь особенные стенные часы, то дайте мне знать.
Значит, кнопки тоже можно собирать! А почему бы и нет? Бабушка говорила, что люди, к которым она ходит стирать и убирать квартиру, коллекционируют фарфоровые трубки. Человек должен специализироваться, сказал старый Чепон, опытный коллекционер.
Ну, а раз так, начну-ка я собирать кнопки.
В кухне мне вдруг стало душно. Тогда я схватил два самых ненавистных мне учебника и, крикнув бабушке, что пойду учить английский и латынь, выскочил во двор. Учебники я даже не раскрыл. Какая там зубрёжка, когда на уме новая идея! Хорошо бы, конечно, посоветоваться со старым Чепоном, да ведь к нему и на козе не подъедешь. Значит, милый мой, сам доходи до всего.
С книгами за пазухой я взобрался на каштан в глубине двора, чтоб там спокойно и без помех обо всём поразмыслить.
Итак, кнопки! Это первое. Чепон собирает старые часы, человек, о котором рассказывала бабушка, — старые трубки, ребята из класса собирают использованные марки, а я буду собирать использованные кнопки. Где их взять? На школьных стенах, на доске объявлений нашего домового совета, где угодно! Так! Пошли дальше. Ребята собирают марки с почтовым штемпелем, но ведь кнопки в стене или дереве тоже имеют свой штемпель — отпечаток пальца, как правило, — большого пальца правой руки. Этот штемпель не виден, и тем он ценнее.
Итак, использованные кнопки!
Я, как белка, спустился с дерева.
— В мяч будешь играть? — спросил меня Игорь с четвёртого этажа.
— Некогда! — буркнул я и торопливо зашагал к дому.
В просторном подъезде нашего большого дома не было ни души, а на чёрной доске объявлений висели два листа. На том, что побольше, были правила поведения жильцов. Они красовались здесь уже целый год, и придерживалась их одна бабушка. Как будто именно для неё их и вывесили. Ржавые кнопки всего на номер больше тех, что лежали в алюминиевой коробке. Вот здорово! Только выдернуть их надо так, чтоб не сломать. Ведь на марках, насколько мне известно, не должен быть попорчен ни один зубец. Это пункт три. Во-первых, одни только кнопки; во-вторых, уже использованные; в-третьих, неповреждённые!
Я обломал все ногти, а кнопки по-прежнему прочно сидели в дереве. В полном унынии взглянул я на второе объявление. Гром и молния, оно прикреплено большой жёлтой латунной кнопкой! Вовек не видывал таких.
Сам собой напрашивался вывод: коллекционер должен находить всё редкостное и рядовому человеку недоступное. Это пункт четыре.
Повторяю:
1) гвоздики-кнопки,
2) использованные,
3) неповреждённые,
4) необыкновенные, редкие!
Я пробежал глазами нацарапанное карандашом объявление:
Потеряла носовой платок, вышитый собственноручно.
Прошу нашедшего вернуть его за вознаграждение.
Зора Пенич.
Знаем мы, как она вознаграждает! Ещё летом бабушка нашла во дворе ключи от её квартиры, так Пеничиха даже спасибо не сказала. А ещё раньше я нашёл под каштаном её зонтик. Я бы тоже ушёл несолоно хлебавши, не скажи ей Сильвица, чтоб дала мне пирожное.
Сломанными ногтями я подцепил жёлтую круглую шляпку кнопки. Но не тут-то было! Видно, Пеничиха загнала её в доску французским ключом своего мужа, шофёра в какой-то большой экспортной фирме. Да, собирать кнопки голыми руками, как, к примеру, стенные часы, трубки и прочие предметы, просто немыслимо. Нужно обзавестись, по крайней мере, ножиком.
Это открытие сразу же возвысило в моих глазах начатое дело. Какая жалость, что у меня больше нет ножика! В первый же учебный день я одолжил его Методу, Метод дал Йоже, а Йоже ещё кому-то. Я видел, как мой ножик, подарок бабушки в день моего десятилетия, ходил по нашему ряду. Когда он добрался до первой парты, его заметила учительница Итак. Пантерой слетела она с кафедры и забубнила:
— Что это у вас? Итак, что у вас?
У них был ножик, мой ножик, и теперь он перекочевал в её сумочку.
— Итак! — снова зашумела учительница. — Я тут вам рассказываю, как первобытные люди каменными топорами рубили деревья, а вы, итак, этим ножиком двадцатого века чините карандаши! Меня не интересует, чей это ножик! — рявкнула она на Лойзека, попытавшегося было объяснить, что ножик чужой. — Пусть хозяин обратится ко мне в конце учебного года. Итак, на чём я остановилась? Да, вспомнила. Итак, в те суровые времена…
И товарищ Итак унесла мой ножик, а бабушка в тот же вечер заметила его исчезновение, и я не придумал ничего лучше, как солгать, что одолжил его историчке, а она-де забыла вернуть. Какой дурак станет напоминать учительнице, говорил я с жаром, кому охота наживать врага! Самому было противно от этого вранья, но ведь если по-честному, при чём тут я? Кругом виновата была учительница Аналия Пенко, по прозвищу «Итак». Впрочем, я был близок к истине, потому что товарищ Итак с тех пор всё время чинит карандаш моим ножиком.
Без ножика тут нечего делать, это ясно, как день. Ножик и коробка такому коллекционеру во как нужны.
— Проголодался? — забеспокоилась бабушка, когда я с растерянным видом остановился возле буфета. — Погоди чуток, кофейку сварю.
